Гораций Голд - Проблема с убийством

В конце концов он позвонил редактору и сказал ему, чтобы два фотографа ждали его звонка, готовые встретиться с ним в любом месте города. Он бросил трубку прежде, чем редактор начал ругаться.

Это был просто еще один опыт в жизни репортера, ехать по городу в катафалке. На 125-й улице он вдруг вспомнил кое-что очень важное. Остановил машину и прошел два квартала по направлению к Третьей Авеню. Вернувшись через двадцать минут, он принес пакет и бросил его в длинный гроб, стоявший внутри катафалка.

ОН НЕ ПРЕДВИДЕЛ никаких трудностей в миновании постов. Он знал, что почтальоны, дворники, телефонисты, врачи и катафалки могут свободно передвигаться в зоне действия военного положения.

Водитель беспрепятственно доставил его прямо к двери профессора Лидса. Вдвоем с шофером они вытащили гроб и внесли в дом. Часовые взглянули на них только раз.

— Я так рад снова видеть вас, мистер Гилрой! — воскликнул профессор. Затем он уставился на гроб. — Какой у вас план? — с тревогой спросил он.

Из передней комнаты донесся ворчливый голос Абнера:

— Они здесь не за мной, не так ли, перфессор?

— Нет, Абнер, — заверил его Гилрой. И велел водителю оставаться на месте.

Он опустился с профессором в подвал. Удовлетворенно кивнул, увидев тело в баке.

— Еще два часа, и все будет кончено, — сказал Лидс.

Эпидермис был почти полностью сформирован. Только в отдельных местах можно было разглядеть ярко-красные мышцы там, где кожа еще не полностью наросла. На пальцах рук и ног не было ногтей, и, если не считать отсутствия волос, бровей и ресниц, черты лица были отчетливо человеческими и совершенными.

— Я просто жду, когда отрастут волосы. Это заключительный этап. Кожа будет готова через несколько минут. Затем ногти…

Гилрой услышал грохот колес над потолком. Дверь подвала распахнулась, и Абнер в ужасе крикнул вниз:

— Эй, они обыскивают все дома на этой улице!

Гилрой взбежал по лестнице и бросился через холл к окнам. В обоих концах квартала он увидел восемь солдат; четверо с ружьями стояли на тротуарах, отсекая противоположные стороны улицы. Остальные четверо разбились на пары и направились к домам с примкнутыми штыками.

— Они не могут этого сделать без ордера, — запротестовал Абнер.

— Эти не могут? — Гилрой фыркнул. — Они могут, и они это делают. Сядь здесь у окна, Абнер, и предупреди нас, когда они приблизятся. Им еще нужно пройти полквартала, прежде чем они доберутся до нас. Действуй, старик…

Он вынул сверток из гроба и побежал в подвал. Разорвав бумагу, приказал профессору вынуть тело из химического контейнера и высушить его.

— Он еще не закончен! — воспротивился Лидс. Но он извлек тело, несмотря на все свои протесты, стащил его на пол и обтер. — Он не живой! — он вдруг взвыл, прижимая дрожащую руку к груди тела. — Но должен быть… такой замечательный!

ГИЛРОЙ вытряхнул из кармана полный комплект одежды, пару старых ботинок и грязную шляпу, очень похожую на его собственную.

— Если он не живой, тем лучше, — сказал он. — Во всяком случае, я всегда считал, что ожидать от него жизни — это слишком. Возьмем, к примеру, рыбу. Поместите ее в ту же самую воду, в которой она жила прежде: температура в самый раз, много кислорода, много пищи — и что она делает? Не оживает. Вы создаете тело, которое идентично живому, все необходимые органы, все химические ингредиенты для жизни — и оно просто не живет. Хотя в остальном все идеально.

— Лучше поднимите его ноги, чтобы я мог надеть ему эти штаны.

— Вы ошибаетесь, профессор, когда речь заходит о создании синтетических человеческих существ. Вы можете дать им все, кроме жизненной силы. Но есть одна вещь, которую вы можете сделать. Вы можете вырастить конечности для людей, у которых их нет. Например, Абнеру. Его жизненная сила сумеет оживить синтетическую ногу.

Они натянули на тело рубашку и заправили ее в брюки. Гилрой потратил несколько безумных минут, пытаясь завязать галстук наоборот, пока не встал на колени и не сделал это сзади. Пока он запихивал его руки в жилетку и пиджак, Лидс втискивал дряблые, податливые ноги в ботинки.

Затем Абнер прохрипел:

— Они всего в двух домах отсюда, перфессор!

Лидс слишком нервничал, чтобы завязать шнурки. Гилрой сделал это, засунул потрепанную шляпу в карман пальто трупа и крикнул, чтобы водитель катафалка тащил гроб. На то, чтобы погрузить в него труп и закрыть крышку, ушло несколько секунд. Почти бегом они с шофером втащили ношу по лестнице из подвала до входной двери. Где оставили, пока Гилрой торопливо звонил по телефону.

— Босс? Гилрой. Отправьте двух фотографов на 138-ю улицу у моста Трайборо. Прямо перед въездом. Я заберу их на катафалке. Будьте там с шефом, если сумеете его разбудить. — Он сделал паузу, чтобы ободряюще похлопать Абнера по спине. — Все чисто, профессор, — сказал он. — читайте сегодня «Морнинг Пост». Слейте воду из бака. Если они спросят о нем, скажете, что вы купали в нем собаку. Пока!

Они понесли гроб к катафалку медленным, подобающим шагом, как раз, когда солдаты выходили из соседнего дома. С той же похоронной скоростью они проехали через зону военного положения, в которой царил шмон, пока не добрались до Конкорс.

— Прибавь скорости! — наконец, выпалил Гилрой.

Они пронеслись вместе с потоком машин и повернули на восток. У съезда с моста им пришлось ждать пятнадцать минут, прежде чем фотографы прибыли на такси.

Гилрой отпустил такси, расплатился с водителем катафалка и приказал фотографам помочь ему вытащить гроб. Не прошло и трех минут, как у катафалка остановилось еще одно такси, и из него взволнованно выскочили оба начальника. Они отпустили машину.

— Что это за чертовщина? — требовал объяснений редактор. — Грабишь могилы?

— Просто помолчите и помогите нам, — спокойно сказал Гилрой.

Они отнесли тяжелый гроб на заброшенную свалку позади двух пустующих мебельных складов, которые были приговорены городом для строительства нового подхода к мосту. Гилрой снял крышку гроба и велел фотографам вытащить тело и держать его прямо.

— А теперь смотрите, — ухмыльнулся он.

Пока редактор и заведующий и фотографы с ужасом и изумлением наблюдали за происходящим, Гилрой отступил на десять футов и выстрелил в сердце трупа. Он тихо стер отпечатки пальцев с рукояти, забрав тело у онемевших фотографов, осторожно положил его на спину, вложив пистолет в правую руку. Он положил шляпу на землю рядом с голой, безволосой головой. Затем скомкал лист бумаги в руке и так же намеренно разгладил его.

— Общелкайте тело под разными углами. Завершите снимком этой записки.

Два начальника вцепились в записку одним неистовым движением.

— Боже правый! — редактор забормотал вслух: — Я убийца-расчленитель. Я осознаю, что уже давно сошел с ума, и за время своего безумия похитил и зарубил несколько человек. Но кордон солдат преследовал меня от одного места до другого, пока я, наконец, не решил покончить с собой, чтобы не попасться. Свое имя я унесу с собой в могилу, чтобы мои бывшие друзья были избавлены от ужаса осознания того, что когда-то любили убийцу-маньяка. Боже, спаси мою душу!