Аргентина Танго - Тигры Редфернов

- Следующие! – объявил консультант. Джен обменялась с псом встревоженным взором и, едва доргернцы вошли в зеркала, прикоснулась к одному из шкафов. Он полыхнул так, что на комиссаре мигом просохла одежда. Гюнтер с руганью отшатнулся. В этот миг корабль закрутило, и он опрокинулся на правый борт.

Удар об воду был так силен, что одно зеркало с треском выломилось из стены и вдребезги расколотилось о раму иллюминатора. Осколки градом осыпали людей, захлебывающихся в воде.

- Скорей! – крикнул Лонгсдейл. – Комиссар и вы, герр Гюнтер, в левое зеркало, я и Рейден – в правое!

- Кусача не забудьте! – отозвался Бреннон. Вода стремительно прибывала, и чтобы переступить раму, Натану и Гюнтеру пришлось нырнуть. Комиссар крепко держал боцмана за руку и не зря – стоило им оказаться в зеркале, как тропа резко вернула их в стоячее положение. Бреннон зашатался от головокружения, но устоял, а вот Гюнтер едва не слетел с тропы.

- Ходу! – цыкнул комиссар: здесь было холодно, и он чуть не отхватил себе язык зубами, до того лихо они стучали. Натан поволок боцмана за собой к двери на другом конце тропы. Через несколько минут Бреннон с облегчением вывалился в реальный мир. В нем было темно, пыльно, но зато тепло и безопасно. В свете луны комиссар узнал фойе театра. Энджел, в обнимку с Маргарет, вытянулся на уцелевшей кушетке. Моряки сидели на полу и выглядели как люди, пережившие крушение привычного мира.

- Ну что, все целы? – спросил Натан.

Доргернцы отозвались глухим нестройным хором. Из зеркала рядом выскочила Джен, за ней – Лонгсдейл и последним – пес. Бреннон перевел дух. Еще никогда он не испытывал к Блэкуиту такой пылкой, глубокой и сильной любви, как сейчас.

14 сентября

Энджел дышал тяжело и неглубоко. После купания в морской воде его ожоги выглядели еще хуже, чем раньше. ВстревоженнаяПегги бережно обнимала его. Они разместились на тесной кушетке, крепко прижавшись друг к другу – Маргарет полусидя, Редферн – лежа, опустив голову к ней на грудь.

- Ну, – насмешливо прошептал пироман, когда Бреннон остановился у кушетки, – что теперь? Посадите меня в клетку? Я сейчас целиком в вашей власти, – он слабо махнул рукой в браслете. – Можете позволить себе все, что угодно.

Комиссар скрестил руки на груди, исподлобья уставившись на этого типа. Он ухитрялся раздражать Натана, даже вызывая у него сочувствие.

- Почему вы всегда так уверены в том, что именно этим я и займусь?

- Потому что люди так и делают, – отозвался Энджел и прикрыл глаза. – Люди всегда так делают. Стоит им почуять свою власть над кем-то... впрочем, вы сами можете убедиться, – он с усмешкой указал на ожоги.

- Угу, вот прям щас начну, – буркнул Бреннон; раздражение угасло. Пироману, в конце концов, досталось больше, чем всем остальным. – Почему бы вам ради облегчения собственной участи не дать Рагнихотри пару-тройку ложных ответов, а?

- Потому что я не шлюха, чтобы давать, – отрезал Редферн. – Я никогда не отвечаю, если у меня так спрашивают.

- А если бы он стал спрашивать ее? – сухо поинтересовался Бреннон, кивнув на Пегги. Девушка съежилась. Похоже, она об этом тоже думала. – Стали бы вы отвечать, если бы Рагнихотри допрашивал ее?

По лицу Энджела разлилась землистая бледность.

- Дядя!.. – с упреком воскликнула Маргарет.

- Да, – сказал Редферн. – Я бы ответил, если бы не смог ему помешать. Но вы сейчас занимаетесь ровно тем же самым, что и он.

Комиссар побагровел от гнева. Это уже просто оскорбительно, черт побери! Однако он вдруг остро почувствовал, что пироман где-то прав. Разве он не защищал Маргарет – пусть и не так, как это делал бы Бреннон, не так, как любой другой; пусть даже Энджел сам был виноват в том, что ей пришлось все это пережить... но разве теперь сам Натан не пытается выкручивать ему руки, пользуясь его состоянием?

"Если бы не его ослиное упрямство..." – мелькнуло в голове комиссара, но он отогнал эту мысль.

- Простите, – сказал Бреннон. – Был не прав. Не хотел задеть. Но все же вот эту юную леди вам следовало бы оставить дома.

- Следовало бы, – еле ворочая языком, признал Энджел. – Считаете, я об этом не думал, пока... пока... – он сжал руку Маргарет. Девушка коснулась ладонью его лба и нахмурилась.

- Хреново выглядите, – заметил комиссар, наклонившись и изучив пиромана поближе. – Валентина вами займется.

Глаза Редферна широко распахнулись.

- Нет! – яростно вскрикнул он. – Не надо мной заниматься! Снимите эту дрянь, и хватит! – он злобно рванул браслет, попытался подняться, но Пегги мягко удержала его на месте.

- Но почему? – удивленно спросил комиссар. – Валентина вылечит вас одним прикосновением, я сам видел...

- Нет!

- Энджел, вас лихорадит, – увещевающе сказала Маргарет. – Вы потеряли немало крови и почти ничего не ели. Успокойтесь, пожалуйста, вы же делаете себе хуже.

- Не смейте меня трогать, – прошелестел пироман, но в его голосе уже почти не было напора. – Она… она испортит! Отнимет у меня…

«Это ж надо так трястись над тем, чем тебя облучило из провала на ту сторону», – подумал Натан, но свои мысли оставил при себе, а вслух сказал:

- Мы разобудем одеял и горячего питья. Но снять с вас браслет сможет только мистер Лонгсдейл. Вам придется поехать в его лабораторию.

- Отлично, – выдавил Энджел. Зубы у него мелко постукивали от озноба. Бреннон вздохнул. Тяжко, наверное, Пегги с ним приходится.

- Ладно. Договорюсь с Лонгсдейлом.

Редферн вытянулся на кушетке и снова закрыл глаза. Он был вконец заморенным, а посторонние люди вокруг явно его раздражали – глаза под веками беспокойно двигались. Маргарет прижалась к нему теснее и обняла крепче, пытаясь согреть.

- Наконец-то вы хоть на минуту оставите меня в покое, – устало пробормотал этот неблагодарный сукин сын. Бреннон хмыкнул и направился к Лонгсдейлу, который вместе с парой полицейских осматривал моряков.

...комиссар произвел неизгладимое впечатление на своих коллег в оцеплении. Он их не винил – успел мельком оценить свое отражение в зеркале: нечасто служитель закона, отправившись на обыск, возвращается в таком виде, словно его выплюнул морской змей после попытки прожевать. Не дав полицейским прийти в себя, Бреннон сразу же отправил одного человека в департамент, одного – в ближайшую больницу, а Джен – за экипажем Лонгсдейла. Еще двое полицейских вместе с Натаном вошли в театр и сейчас заканчивали с опросом доргернцев и составлением поименного списка.

- Сочувствую, – негромко сказал Бреннон, остановившись рядом с Гюнтером.

- Че уж там, – буркнул боцман. Он мрачно, исподлобья глядел на полицейских. – Полоумный ублюдок больше угробил. Теперь что?

- Мы отправим вас в больницу, затем разместим в гостинице, а после того, как вы дадите показания, купим вам билет на поезд до Бресвейн или до любого порта на ваш выбор, – Бройд, конечно, сигарой подавится от таких расходов, но что поделать.