Ричард Ламберт - Дорога волка [litres]

– Ты точно не хочешь снять куртку, Лукас?

Я притворился, что не слышал.

Бабушка сняла куртку и повесила на вешалку у двери. Было жарковато, и я уже жалел, что не разделся. Но Иэн предложил это, как только мы вошли, и если бы я снял её теперь, то выглядел бы дураком.

Иэн был одет в джинсы, свитер с V-образным вырезом и яркую клетчатую рубашку. Плюс эти дурацкие кроссовки. У него были седые вьющиеся волосы. Его улыбка была ложью. Как и нарочито тёплый голос – голос лжеца.

Он объяснял, что происходит в этой комнате, как психолог должен мне помочь, но я не слушал. Я думал о маме и папе и о том, что было не важно, что случится со мной, им всё равно хуже, потому что они мертвы.

– Ты понимаешь, что я хочу сказать, Лукас? – спросил Иэн лживо-тёплым голосом.

Радиатор булькнул.

– Лукас? – позвала бабушка с нотками усталости в голосе.

Я кивнул Иэну.

– Итак, Лукас, может быть, расскажешь мне, что привело тебя сюда?

Я бросил взгляд на бабушку.

Она ждала, пока я заговорю.

– Я должен сюда ходить, или мистер Бонд исключит меня и ваши люди упекут меня в детдом.

Машины неслись мимо, в радиаторе капала вода, я начал потеть.

– Лукасу приходится тяжело с тех пор, как…

Тишина длилась вечно.

– С тех пор, как?..

– Его родители умерли.

Он, наверное, уже знал. Просто был лжецом, который притворялся, что не знал.

– Погибла ваша дочь или сын? – спросил Иэн у бабушки, и я хотел попросить его не лезть в чужие дела.

– Моя дочь, – сказала бабушка.

– Они умерли в одно время? – спросил он мягким лживым голосом.

– Да, – ответила бабушка, – несчастный случай на дороге.

– Бабушка! – сказал я.

Она посмотрела на меня.

– Это не его дело. И вообще, это был не случай.

– То есть? – спросила она.

Я хотел рассказать ей про волка. Но не стал.

Повисла долгая тишина.

– Лукас, это ужасное событие, – сказал Иэн, озабоченно хмурясь.

Он был настолько омерзительно ненастоящий, что мне захотелось его стукнуть. Вместо этого я начал считать капли дождя на окне. Падали новые.

– Ты перенёс огромную утрату.

У радиатора будто бы случилось несварение, и он пытался переварить много еды разом.

– Как ты себя чувствуешь, Лукас?

Я посмотрел ему в глаза и пожелал, чтобы он умер.

– Он не сразу привык, – сказала бабушка. – Новая школа. Новое место… Всё поменялось.

Её голос звучал забавно, как будто она простудилась.

– А вы, Ив? – было непривычно слышать её имя. – Как вы это перенесли?

– Я? – она звучала удивлённо.

– Наверное, вам было трудно, должно быть, вам трудно быть опекуном Лукаса. При том, что приходится справляться с утратой дочери.

– Мы здесь не ради меня, Иэн , – сказала бабушка недовольно.

Иэна бабушкино раздражение не волновало, он смотрел на неё безмятежно.

– Мы здесь ради Лукаса, – продолжила бабушка, – насчёт его проблем. Насчёт… Он не делает домашнюю работу. Попадает в неприятности. Я не могу, я хочу, чтобы вы что-нибудь сделали.

– Чем вы занимаетесь, Ив?

– Занимаюсь?.. Лукас ходит в школу, я на работу, мы…

– Кем вы работаете?

– Я адвокат, я думала, мы здесь ради моего внука.

– Всё верно. Лукас будет приходить ко мне сам после этой встречи, если он захочет, конечно…

– О, он захочет.

– …Так что я хочу использовать эту возможность узнать о том, как дела у вас. Но вы правы, Ив, давайте послушаем Лукаса, – он повернулся ко мне. – Лукас, ты хочешь мне что-нибудь сказать? Или спросить?

– Нет.

Пузырёк воздуха пробивался по радиатору. Слушая, как нарастает там давление, я понял, что мне очень жарко. Теперь я очень жалел, что не снял куртку.

– Можете открыть окно? – спросил я.

– Тут бывает очень холодно. Особенно зимой. К тому же идёт дождь.

– Нет, не идёт.

Он повернулся к окну, потом ко мне.

– Ты прав, – сказал он. – Почему бы тебе не снять куртку?

– Мне так удобно, спасибо .

Радиатор загудел от натуги.

– Можно у тебя кое-что спросить, Лукас?

Я бросил на него взгляд, полный ненависти.

Кажется, он ждал от меня ответа, так что я пожал плечами.

Радиатор тяжело дышал, словно после пробежки.

– Если бы ты мог завтра изменить что-то одно, Лукас, – сказал Иэн супермягким голосом, будто читал мне сказку на ночь. – Если бы завтра, когда ты проснёшься, что-то одно изменилось бы, что бы это было?

Мои родители были бы живы.

Я впился пальцами в ручки кресла.

– Лукас? – спросил он.

Я чувствовал, как во рту собирается слюна, и когда я открыл рот, чтобы ответить, я издал дурацкий чпокающий звук.

Он смотрел на меня.

– Я бы открыл чёртово окно, Иэн , – только я сказал не «чёртово».

Затем я встал. Я не думал о том, чтобы встать, это просто случилось. Перед глазами всё поплыло. Придя в себя, я бросился к двери, по пути толкнув кресло коленом. У двери был чертовски мощный доводчик, поэтому она хлопнула. Жаль, потому что я сам хотел ей хлопнуть.

Вокруг Кендала были холмы, и я чувствовал на них волка. Он сошёл с гор, пришёл за мной сюда, и теперь стоял, наблюдая. Он чего-то хотел. Убить меня? Чтобы закончить начатое? Я потёр виски. Нужно держать это под контролем.

Я решил, что что бы я ни делал, я никогда не расскажу никому, у кого есть какая-то власть надо мной, о волке. Потому что они решат, что я спятил. Может быть, я спятил. Фары на обоих берегах реки блестели. Несколько школьников шли домой, один за лямку раскручивал сумку над головой, его друзья смеялись.

– Лукас? – бабушкин голос.

Я думал, что она скажет что-то резкое, злое. Но она не стала. Она спросила:

– Зачем ты это сделал?

Мы слушали машины и чёрную реку.

– Чем ты хочешь заняться? – спросила она, не дождавшись ответа.

– Вернуться в коттедж.

– Нет, я имела в виду, после школы.

Мама работала в школе. Папа занимался охраной природы.

Его всегда можно было спросить, как называются деревья, цветы, птицы, или как защитить леса – это его специальность. Немногие знают эти вещи. Я не знал, кого мне спрашивать теперь.

– Лукас.

Вода и машины текли.

– Лукас.

– Что?

– Нам нужно что-то делать с твоими оценками.

Появилась её рука, сжала перила. Под старой, пятнистой кожей проступали кости.

– Есть вещи важнее алгебраических уравнений, – сказал я.

– Но они тоже важны, Лукас.

– Как их важность сравнится с важностью жизни и смерти? Вот что важно.

– Я знаю, но…

– Но что?

– Я хочу, чтобы ты понял. У тебя впереди целая жизнь.

– Что это вообще значит?

– Чем ты займёшься после школы?

– Охраной природы, как папа.

– Тогда тебе нужно образование.

– И?

Она вздохнула. Мама и папа разочарованно смотрели, как я ушёл от Иэна, как устраивал бабушке неприятности.

– Тебе нельзя вылететь. Тебе нужно сдать экзамены. Они через шесть месяцев. Даже меньше. И всё. Тебе просто нужно походить к этому Иэну .