Анастасия Гор - Ковен заблудших ведьм [litres]

– Где сейчас Ферн? – спросила я и, наступив своему страху на горло, шагнула к Джулиану. Этот жест доверия он воспринял так радушно, что не заметил за своей спиной Коула, который раскрыл навахон одним движением.

– Атакует с берега.

– А твоя роль…

– На подхвате. Она не знает, что я уже в доме. Впрочем, не думаю, что для нее это станет сюрпризом. Она в курсе, какую слабость я питаю к тебе и что я не смог бы устоять перед соблазном увидеть тебя прежде, чем все закончится, – промурлыкал Джулиан таким влюбленным голосом, будто мы были на свидании.

Он подошел совсем близко, и я податливо его подпустила, давая время Коулу и себе. Даже когда Джулс мягко взял мои руки и поднес к губам, целуя каждый палец, я не отпрянула от него в отвращении, как бы ни желала этого.

– Прежде чем все закончится? – спросила я, сдерживаясь, чтобы не закричать от его ласки и противного ощущения холодного протеза. – Зачем именно пришла Ферн?

– Чтобы напомнить о себе… И чтобы забрать свое, конечно. Я здесь с той же целью.

Джулиан нагнулся и взял меня за подбородок, приближая к своему лицу. Пепельно-русые волосы защекотали мне лоб. Прежде чем наши губы встретились и меня бы стошнило, со свистом взмахнул навахон.

Коул подкрался совсем бесшумно и занес клинок над головой Джулиана. Еще секунда – и он бы отделил ее от шеи, но брат повернулся в последний момент и выставил перед собой серебряную ладонь. Глаза его хищно сузились.

– Быстро, охотник, но недостаточно.

Навахон заискрил при столкновении с протезом. Джулиан сомкнул на лезвии металлические пальцы и дернул его на себя. Зарычав, Коул вырвался и занес навахон снова. Удивленный такой наглостью, Джулиан выставил магический щит, но тот не выстоял: Коул рассек его так же легко, как воздух.

– Хм, когда мы встречались в прошлый раз, этого меча у тебя не было, – заметил он, отскочив за книжный шкаф и разглядывая издалека сверкающий навахон. – Закаленный… Рукоять из палисандра и знак Шивы. Однажды я уже сломал такой, а потом и шею той, что его носила. Тебе крупно повезло, охотник. Твое оружие так же неуязвимо для магии, как и ты, но нестрашно: я справлюсь с тобой и без нее.

Коул молчал, обратившись в слух. Заходили желваки и заскрежетала челюсть, будто у него на зубах был песок. Он смотрел в пол, но зеркально отражал каждое движение Джулиана: тот двигался назад – Коул вперед, тот вправо – Коул влево.

Я метнула панический взгляд на дверь. Где же, черт возьми, Гидеон?!

– Будем считать твой навахон форой. Ты ведь теперь у нас калека, биться с тобой унизительно. То, что Одри до сих пор не выгнала тебя, говорит лишь о ее добром сердце. В детстве она тоже таскала домой ворон с подвернутыми лапками, – подразнил его Джулиан, но ни один мускул на лице Коула не дрогнул. Еще в тот миг, когда прозвучал горн Нимуэ, он утратил свою дурачливость, уступчивость и милосердие – теперь передо мной стоял охотник на ведьм, а не человек. – Хочешь реванш?

– Реванш, – ответил Коул бесцветным голосом и занял позицию, такую же, как на тренировках Рашель.

Во всем доме будто остались только мы втроем, но и я была здесь лишней.

– В сторону, Одри! – приказали они оба, и я успела вовремя пригнуться, когда навахон Коула разрезал картину над моей головой, не поспевая за скоростью Джулиана.

Это была вовсе не битва, а дуэль. Джулиан и Коул сошлись в поединке не для того, чтобы положить конец войне за Верховенство, а чтобы каждый смог доказать свое превосходство. В их сражении было столько же личного, сколько и в моем противостоянии Ферн: они должны были завершить начатое любой ценой.

Коул стоял в центре комнаты, прижимая к плечу лезвие навахона и склонив голову, чтобы слышать пространство вокруг. Перехватив серебряную руку Джулиана, целящуюся ему в лицо, Коул ударил его рукоятью меча в живот и швырнул в стену.

– Слух… – догадался мой брат в какой-то момент, переводя дыхание, и его разбитые губы тронула недобрая усмешка. – Вот как ты это делаешь. Интересно.

Я не сразу поняла, что он задумал, но когда Джулиан плавно подошел к книжному шкафу и приложил к нему ладонь… Вся комната вдруг завибрировала, загудела, исторгая почти человеческий крик, будто ожили пережитые здесь трагедии. Я покачнулась, оглушенная не меньше чем Коул, лишенный своего последнего преимущества.

По крайней мере так считал Джулиан. Он прошептал заклятие, и серебряные пальцы его протеза сплелись вместе, образуя тонкий изгиб мизерикорда.

Крик застыл у меня в горле, но еще никогда Коул не выглядел таким спокойным – умиротворение и решимость наполняли его, как сосуд, меняя и направляя. Обхватив обеими ладонями навахон, он выпрямился, прижал его к груди и глубоко выдохнул, прежде чем обернуться и встретить серебряный клинок Джулиана.

Раздался металлический звон, и выстрелил сноп искр. Не ожидая отпора, брат ушел в глухую защиту, позволив Коулу перехватить инициативу боя. Удар за ударом тот принялся оттеснять колдуна к стене, продолжая полосовать выставленный протез.

Поняв, что его маневр с шумом не сработал, Джулиан ловко ушел с линии атаки, но Коул развернулся и пнул его коленом в живот. Очередной взмах лезвия очертил скулу Джулиана, прорезая до кости.

– Как так получилось, что, ослепнув, ты стал драться лучше прежнего? – спросил Джулан, кашляя и растирая солнечное сплетение.

Коул отряхнул навахон от крови и расправил плечи. Ему тоже изрядно досталось: челка слиплась, дыхание было хриплым из-за разбитого носа, а щеки алели, выдавая усталость.

– У меня был хороший учитель, – ответил Коул, вытерев тыльной стороной ладони испачканное лицо. – Кстати, ты ее убил.

Джулиан удивленно приоткрыл рот. Не тратя драгоценные секунды, Коул рванул вперед, а я скрестила пальцы и потянулась к ним обоим.

– Contritum …

Но едва Джулиан поморщился от моих чар, как что-то вытолкнуло меня из комнаты и из реальности.

Особняк был таким огромным, что, находясь в одном его конце, можно было не знать, что происходит в другом. Передо мной пронеслись витражные окна: в них четверо моих друзей отбивались снаружи от двух неизвестных колдунов и их подручных, напоминающих гибридов склизких жаб и клыкастых горных львов. Под ногами Сэма вилась дымка, втягиваясь в его кожу и превращая обычного полицейского в мантикору с горящими рубиновыми глазами и ядовитым скорпионьим хвостом. Через него перепрыгнула Рашель, вонзая катану в одно из существ. Зои не двигалась, но двигались ее губы: вероятно, она предсказывала движение каждого, кто пытался подступить к ним слишком близко и прорваться внутрь дома. В ее руке лежал череп Мари Лаво: из него исходило сияние, как от лампы, и на миг мне почудилось, будто его зияющие глазницы смотрят на меня. Вокруг двигалась Тюльпана: я никогда не видела, чтобы кто-то так ловко управлялся с четырьмя элементами стихий одновременно.