Анастасия Гор - Ковен заблудших ведьм [litres]

– Гастрономический шовинизм, – возмутилась я в ресторане, куда мы забрели спустя пару часов. Официант поставил передо мной крабовый салат, а перед Коулом – сочный перечный стейк.

Одновременно закатив глаза, мы обменялись тарелками: Коул забрал свой салат, а я – свое мясо.

– Надо было все-таки идти в то кафе на причале, – промычал Коул с набитым ртом, хрустя зелеными листьями, и я поддержала его трелью вилки о бортик соусницы.

Мне жутко не хотелось портить Коулу аппетит, но, когда нам принесли десерт – чудесные блинчики с клубникой и сыром маскарпоне, – момент настал. Коул был еще достаточно сосредоточен, чтобы вникнуть в суть разговора, но в меру расслаблен, чтобы его вынести.

– Коул, я хотела…

– Нет, Одри, – неожиданно остановил он меня взмахом руки, уткнувшись в молочный коктейль. – Что бы ты ни хотела мне сказать, уверен, это может подождать до завтра. Пожалуйста.

Я не могла спорить. Коул вымученно улыбнулся и пересел ко мне на диван, чтобы обнять. Точнее, чтобы я обняла его.

Когда на часах было уже десять, а мы вдоволь насмеялись и обсудили все беззаботные глупости на свете, не оставив от стейка и блинчиков ни крошки, пришло время просить счет. Свидание подходило к своему логическому завершению.

– Чревоугодие – тот грех, за который я попаду в ад, – простонала я, вывалившись из-за стола и покатившись к машине в обнимку с черничным пирогом, который мы прихватили на будущее.

Ноги гудели от дня прогулок: после океанариума мы намотали почти десять миль по берегу Шамплейн, бродя со стаканчиками кофе в руках в душевной тишине. Измотанная, я прижала к себе пирог и быстро задремала, стоило Коулу тронуться с места. Сквозь веки вспыхивали огни неоновых вывесок и фонарных столбов. Тихое ворчание радиоведущего действовало убаюкивающе. В какой-то момент темнота вокруг сгустилась, и все звуки стали тише, а мой сон – крепче. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я поняла, что машина давно не двигается.

– Мы приехали? – Я встрепенулась, судорожно вытирая слюни с подбородка, когда вдруг поймала себя на мысли, что сиденье джипа чересчур мягкое, а меня обнимает теплый кокон махровой ткани, совсем не похожий на пальто Коула.

Я резко села, стараясь не поддаваться панике. Постепенно глаза привыкли, и в ночи я смогла различить угловатую мебель тех времен, когда полосатые диваны и жалюзи еще были в моде. Яркие плакаты на стенах, воздушный змей под потолком и стопка допотопных дисков Бритни Спирс. Я определенно знала, где нахожусь.

Поднявшись и подойдя к окну, чтобы убедиться, я поежилась при виде шпиля белокаменной церкви вдали и конюшни, объятой огнями садовых ламп. На небе прорезались первые полосы рассвета, а ржание лошадей было слышно так же хорошо, как мое собственное сердцебиение.

Синий джип был припаркован у самого крыльца. Я даже не почувствовала, как Коул вытащил меня из него и донес до постели. Зато прекрасно чувствовалась тревога, витающая в воздухе, которая меня и разбудила. Ею были пропитаны скрипящие половицы, и она же витала в воздухе, точно пыль, от которой щекотало в носу.

– Одри! – удивленно встрепенулся Коул при виде меня, замерев посреди кухни с чайником в руке. – Почему ты не спишь?

– А почему я должна спать? – сощурилась я.

– Ну… Потому что сейчас только пять утра.

– Извини, просто я не припоминаю, что должна была проснуться на ферме Гидеона. Я думала, мы переночуем в твоей старой квартире в Берлингтоне…

Коул выдержал драматичную паузу, по-прежнему держа на весу чайник.

– Я приехал сюда, чтобы понять.

– Понять что?

– Почему он так поступил.

– Ты ведь знаешь почему… Я говорила…

– Потому что хотел защитить меня? Вернуть мне зрение, заключив сделку с Ферн? Это не причина! – заговорил Коул, сверкнув на меня глазами, и вернул чайник на плиту, хорошенько громыхнув им. – Не надо его оправдывать, Одри. Эти дни ты только и делаешь, что пытаешься выгородить Гидеона…

– Да, потому что я бы сделала то же самое для тебя! Ты не обязан прощать, Коул, но ты должен принять его выбор.

Он замолчал и сел на кухонную тумбу. Под его глазами пролегли синяки от бессонной ночи: чем бы он ни занимался, пока я спала, это порядком измотало его. Я быстро обвела взглядом кухню: подвесные сковородки блестели, начищенные до того, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Все приборы, коврики и полотенца были на своих местах, как в последний раз, когда я была здесь. Только на столе, застеленном ажурной скатертью, стояла ваза с засохшим букетом ромашек – единственный признак запустения. В остальном дом был идеально чистым – никаких намеков на погром или драку. Очевидно, Гидеон хорошенько прибрался перед отъездом.

– Знаешь, он всю жизнь защищал меня, – прошептал Коул, глядя на настенную фотографию, где он, еще совсем маленький, висел на спине у брата. Оба стояли по пояс в луже, безумно счастливые настолько, насколько сейчас Коулу было больно. – Мое первое воспоминание – как он растирает шишку у меня на лбу, потому что я не послушался и подставился под железные качели в зоопарке. Будь мы с ним ближе… Если бы я не отталкивал его… Возможно, тогда он бы все мне рассказал. Но вместо этого я просто отсылал его как можно дальше от себя, сбежал, оставив одного. Я бросил свою семью, Одри, а теперь он бросил меня. Потому что я худший младший брат на свете.

Голос Коула звучал совершенно бесцветно, как в те времена, когда его охотничий инстинкт был просто синдромом Аспергера, а сам Коул – чудаковатым детективом полиции. Мне оставалось только гадать, сколько боли в нем накопилось. Чуть всковырни – и она польется рекой.

Я подошла и обняла Коула со спины, когда он почти лег на тумбу животом, склонившись под грузом вины.

– Он должен был рассказать… – повторил он глухим эхом, массируя пальцами переносицу. – Мы бы придумали что-нибудь вместе…

– У Гидеона не было времени что-то придумывать. Ферн вынудила его. Это была меньшее из зол.

– Что ты имеешь в виду?

Коул повернулся, и я ласково смахнула челку с его глаз, мысленно отметив, что по возвращении домой надо будет его постричь.

– Я видела, что было на самом деле. Как Ферн пришла сюда… Поэтому я и удивилась, когда проснулась на ферме. Чуть было не решила, что это очередное видение.

– Ты видела Гидеона в видениях? – переспросил Коул оскорбленно. – И не сказала мне?

– Ты сам просил не поднимать эту тему до завтра… И сам привез нас сюда. Тоже не обсудив со мной, – перевела стрелки я, сложив руки на груди. – А если бы Гидеон с Ферн обосновались на его ферме и мы напоролись на них сегодня? Представляю их лица, да и наши тоже.

Коул хмыкнул и отвернулся. Меня будто ударило током – черт возьми, именно на это он и рассчитывал, отправляясь сюда!