Сергей Ванин - Спецотдел «Бесогон» [litres самиздат]

Петраков впился в меня пронзительным немигающим взглядом. Его глубоко посаженные глаза излучали странный почти ощутимый кожей холод, тонкие бескровные губы вытянулись в сплошную серую линию. И от этого казалось, что рот профессора зашит суровой нитью.

– Ведь вы захотите все осмотреть, не так ли? – вновь обратился он ко мне.

Я кивнул головой.

– Обязательно осмотрю.

– Эйно будет вашим проводником. А у меня, знаете ли, дел невпроворот. Пишу монографию…

Давая понять, что разговор окончен, Петраков подвинул к себе кипу густо исписанных листков и водрузил на нос очки в тоненькой золоченой оправе.

– Спасибо за чай и сушки.

Я поднялся и вышел из палатки. Эйно выскользнул вслед за мной.

– Не обижайтесь на Петракова. Он ученый, а всем ученым людям свойственна некая заносчивость…

– Не всем, – бросил я.

Сейчас на улице в свете яркого полуденного солнца я рассмотрел Зйно получше. Прибалту было под тридцать. Он тут же перехватил мой взгляд.

– Староват для студента? – спросил он с усмешкой.

– Как сказать…

– У нас многие студенты – фронтовики, – добавил Эйно с гордостью.

– Ты тоже воевал?

– Я был партизаном – подпольщиком, – бросил он.

Мы шли вдоль ряда серых от пыли студенческих палаток. Эйно достал их кармана галифе пачку «Спорта» и, тщательно размяв папиросу, закурил. Только сейчас я заметил, что на пальцах левой руки студента нет ногтей.

– Гестапо в Тарту отличалось особой жестокостью. Многие наши погибли в тех пропитанных кровью застенках. Меня спасла Красная Армия.

Эйно говорил отрывисто и быстро, выплевывая слова, словно они жгли ему язык. Острый кадык дергался, а кулаки были крепко сжаты. Он докурил папиросу и далеко отбросил окурок.

– С чего начнем осмотр? – спросил он, быстро справившись с минутной слабостью.

Прогнав прочь тяжелые воспоминания, он вновь улыбнулся.

– Где этот знаменитый курган, место последнего успокоения Лисьего Хвоста? – спросил я.

– Ха! Если бы знать это точно, – Эйно повел рукой вокруг себя, – здесь много скифских захоронений. Какое из них сделано именно для воеводы непонятно. Цель раскопок – найти его погребальный приют.

– «Погребальный приют»? Звучит необычно.

– Именно так именовали скифы свои места захоронений, – Эйно помрачнел, – кстати, тут много так называемых «обманок». Хитрый Хвост велел изготовить ложные курганы. Мы уже наткнулись на пару таких. Черепки, оставшиеся от домашней утвари, и больше ничего.

– А что бы вы хотели найти? Профессор Петраков мечтает разыскать останки Лисьего Хвоста, обладающие по его разумению необычайной магической силой? – спросил я с иронией.

Эйно не ответил. Я видел, как дернулся его острый кадык, и заходили под загорелой кожей желваки.

Он двинулся вперед и жестом опытного экскурсовода указал на широкий лаз ведущий прямо в невысокий холм. Возле места раскопок были сложены довольно высокие пирамиды из округлых камней. Около полусотни студентов в выгоревших на солнце майках и шароварах аккуратно работали специальными лопатками с короткими рукоятями. Порой ребята откладывали лопатки в сторону и начинали скрести грунт круглыми щетками с грубым, похожим на металлические проволочки волосом. Некоторые орудовали небольшими кисточками. Рядом со студиозусами трудились еще с десяток вольнонаемных копателей. Профессор Петраков, покинувший свою палатку, внимательно наблюдал за работой.

– Курганы племени Лисьего Хоста отличаются от остальных собратьев, – Эйно многозначительно, явно подражая профессору Петракову, поднял вверх указательный палец, – некоторые здешние курганы отлично укреплены камнями и поэтому дошли до наших времен в довольно приличном состоянии. Это даже не курганы, а своеобразные ритуальные залы с типичными для той поры купольными сводами…

Заметив, что я внимательно рассматриваю копающихся в земле студентов, эстонец явно занервничал.

– Пойдемте дальше, я покажу вам одну из обманок, обычный земляной холм, ложное захоронение скифов, призванное пускать копателей по ложному следу. Это недалеко, в полукилометре отсюда…

Эйно настойчиво потянул меня за рукав.

– А где же Зоя? Ее нет среди ребят. Почему? Она не участвует в работах наравне со всеми, предпочитая ухаживать за ученым мужем?

Я взглянул на Эйно, но тот быстро отвел взгляд в сторону. Едва заметная усмешка тронула его губы.

– Зоя занимается организационными вопросами. Помогает профессору Петракову, – нехотя пояснил он.

– Ясно.

– Будите еще что-нибудь смотреть? – от былого расположения эстонца не осталось и следа.

Сейчас он взглянул на меня почти враждебно. Упоминание о девушке явно вывело парня из себя. Очень интересно. Хотя, вряд ли это имеет отношение к делу. Наверняка, красавица студентка пришлась по душе и импозантному старику Петракову, и студенту из Эстонии Эйно. Скорее всего, девица отдала предпочтение ученому мужу, оставив более молодого соискателя с носом. У Петракова, ясное дело, и московская квартира, и приличный оклад. А что имеется у Эйно? Койка в общаге, да неясные перспективы карьерного роста…

– Скажите, Петраков женат? – невинно поинтересовался я.

– Вдов, профессор один как перст. Его жена давно умерла. А почему вы интересуетесь?

– Так просто, – я пожал плечами, – для вдовца он слишком ухожен. Даже сейчас во время раскопок на Петракове чистая, аккуратно выглаженная рубашка и брюки со стрелками, о которые можно порезаться. Сам о себе заботится?

– Не знаю. Не обращаю внимания на подобные мелочи. Для меня важен человек, а не его одежда, – Эйно повернулся и собрался уходить, – я вам еще нужен? – бросил он через плечо.

– Пока нет, спасибо за экскурсию. Вероятно, побеспокою вас несколько позже.

Я протянул руку, студент вяло пожал ее и торопливо зашагал обратно в лагерь. Я же двинулся к деревне. Пару раз Эйно оборачивался и смотрел мне вслед. Я явственно чувствовал спиной его напряженный взгляд. Обогнув неглубокую поросшую осиной балку, я остановился. Вечерело. Очень хотелось есть, но идти в деревню было рановато.

Я огляделся по сторонам. Впереди располагался довольно высокий, словно, вросший в землю холм. С него было прекрасно видно, все, что происходило в лагере. Отличный наблюдательный пункт. Не про этот ли холм-обманку вел разговор студент Эйно.

Я без труда взошел на него. Странное дело, вершина холма была вся изрыта глубокими идущими вниз лазами. Тут же были сложены в пирамиду несколько небольших округлых камней, рядом лежало кайло с заржавленным наконечником. Я сбросил с плеча офицерскую сумку-планшет и, улегшись на живот, заглянул в лаз. Оттуда пахнуло сыростью и гнилью. Светить фонариком было бесполезно, тоненький луч терялся в кромешной тьме курганного чрева. Ямы были выкопаны недавно, горки сырой земли еще не успели окончательно высохнуть. Земля на валунах тоже была свежей. Я хотел получше рассмотреть следы, которые виднелись на глинистой почве, но стало темнеть.