Сергей Ванин - Спецотдел «Бесогон» [litres самиздат]

Наконец устав от недосыпа и сухомятки мы с Нечаевым решили приступить к решительным действиям.

– Пора остановиться и немного отдохнуть. Иначе мы долго не протянем. Одними галетами и холодной тушенкой сыт не будешь. Нужна горячая пища, берусь приготовить на костре отличную кашу из концетратов, – заявил я.

– Это пойдет всем на пользу, – поддержал меня Нечаев.

Федор затравленно молчал, старательно отводя взгляд в сторону. Он спрятал в карман телогрейки план маршрута и вытер дрожащей рукой выступивший на лбу пот.

– Сейчас никак нельзя останавливаться, – наконец выдавил он из себя

– Отчего же? – поинтересовался Нечаев.

– Зверье. По моим сведениям несколько членов той экспедиции нашли свою смерть от когтей здешних волков. Несчастные были даже не съедены, а просто растерзаны дикими хищными тварями. Хотите разделить их участь?

Кузин усмехнулся и тут же пожалел об этом. Семен схватил его за ворот телогрейки и, что есть силы, рванул ученого на себя.

– Послушай, умник! Мне кажется, ты что-то недоговариваешь…

– Отпусти! – мгновенно свирепея, прохрипел Федор.

Стараясь высвободиться, он попытался толкнуть Семена в грудь. Они сцепились прямо тут, на борту лодки. Ученый был сильнее, но Нечаев служил в МГБ, занимался боксом и был подготовлен не в пример лучше географа. Увернувшись от прямого удара, Семен врезал противнику в челюсть. Федор охнул от боли, но продолжал борьбу. Выбрасывая вперед себя длинные сильные руки, он пару раз поразил Нечаева, попав тому в плечо.

– Стойте! Прекратить немедленно!

Я попытался вклиниться между ними, но, получив мощный удар в голову, тут же полетел в воду. Лодка перевернулась. Мешки с провизией и весла понеслись вниз по стремительному течению Аюгры. Наши карабины пошли ко дну, а мне стоило немалых усилий выплыть к спасительному берегу. Ухватившись за свисавшую к воде ветку какого-то колючего кустарника, я перевел дыхание и оглянулся. Семен и Федор все еще отчаянно боролись. Течение относило их все дальше. Они то появлялись над водой, то вновь уходили с головой вниз под мутный поток коварной Аюгры.

Я никогда прежде не видел своего товарища по службе таким взбешенным и озлобленным, ровный, выдержанный раньше, сейчас он был похож на дикого зверя. Не лучшим образом выглядел и географ Кузин. Оба они потеряли человеческое достоинство, утратили казенное имущество, забыли о важном задании и, что хуже всего, перешли на личности. Я ужасно разозлился на обоих. Двигаясь вниз по берегу, я внимательно высматривал драчунов, но берега Аюгры были пусты.

Неширокая, не более двухсот метров, Аюгра была стремительна. Неужели моим товарищам суждено было погибнуть в ее мутных водах по собственной глупости? От этой нелепой мысли становилось не по себе, но, пройдя еще с километр, я престал надеяться на счастливый исход. Вероятно, бурное течение унесло тела драчунов вниз по реке…

Что было делать? Повернуть обратно, или продолжать происки? Я огляделся, вокруг стремительно темнело. Несмотря на майское тепло, царившее в этой местности днем, ночью было еще очень холодно. Дующий с гор пронизывающий ветер пробирал до костей, а на мне была мокрая, липнущая к телу одежда. Разжечь бы костер да обсушиться, но спички остались в унесенных Аюгрой рюкзаках, а моя зажигалка была потеряна во время падения с лодки.

Все из-за этой проклятой стычки, именно из-за нее все и случилось, попадись бы мне сейчас географ и лейтенант Нечаев, ни минуты не раздумывая, порвал бы их в клочья собственными руками, тем более, что свой личный пистолет ТТ я тоже утратил, когда из последних сил греб к берегу.

Проклиная богатый страшными событиями сегодняшний день, я все более удалялся от реки. Где лучше ночевать? Маячивший вдалеке лес не обещал ничего хорошего. Встретиться с медведем или волком не входило в мои планы, и я решил идти меж покрытым редким кустарником берегом Аюгры и перелеском, состоявшим из странного вида причудливых безлистных деревьев, казавшихся в кромешной тьме извилистыми телами таинственных сказочных чудовищ.

Под одним из деревьев я и остановился на ночлег. Присев на кочку, я попытался вздремнуть, но едва погрузился в некое подобие сна, раздался гром. Раскат был такой силы, что я на мгновенье оглох, а яркий всполох молнии озарил все, словно белым днем. К своему удивлению, я увидел, что нахожусь неподалеку от какого-то куполообразного сооружения, возле которого была воткнута длинная суковатая палка с почти истлевшим куском белой материи.

Я двинулся вперед, держа ориентир на этот странный флаг, и вскоре достиг некоего подобия входа в эту непонятную каменную палату. Холодные тугие струи дождя хлынули решительно, и сразу стали стеной, ни секунды, не раздумывая, я прошмыгнул внутрь и тут же на пороге споткнулся о какой-то длинный продолговатый сверток. Следующий всполох был еще ярче прежнего, гром больше не гремел, но зарницы все еще продолжали рвать в клочья темное ночное небо. В свете их я лучше рассмотрел то, что принял за сверток и отшатнулся от неожиданности.

Свертком оказалось мертвое человеческое тело, вернее, останки человека. Мертвец был одет в темный плотный бушлат, из-под которого выглядывала полуистлевшая тельняшка, на покрытом остатками кожи черепе красовался рваный картуз, из-под которого торчали вихры тронутых сединой темных волос. Череп ощерился в жуткой предсмертной ухмылке, обнажив желтые пораженные цингой зубы.

Все это я увидел в одно мгновенье, в тот же миг отблеск молнии погас, и вновь воцарилась кромешная тьма. Я двинулся в глубь этой своеобразной пещеры. К моему удивлению здесь было сухо. У неровной, словно сложенной из поросших мхом камней стены был привален стол, наскоро сбитый из пустых деревянных ящиков. Один из таких же ящиков стоял рядом, застеленный брезентовой курткой. Я уселся на него и принялся шарить вокруг себя руками. Вскоре я отыскал маленький свечной огарок и пустой кожаный кисет. Пройдя чуть вправо, я обнаружил еще один человеческий скелет. Несчастный сидел, привалившись спиной к большому валуну, рядом валялся охотничий карабин. Я передернул затвор. Оружие было исправным и даже снаряженным к бою.

Переведя дух, я приблизился к мертвецу и стал ощупывать карманы его непромокаемой куртки, неплохо сохранившейся до сего времени. К моей радости я обнаружил полупустой коробок шведских спичек и тут же зажег огарок свечи. Неверный трепещущий огонек выхватил из тьмы высокие шнурованные ботинки и заправленные в них кожаные бриджи, в которые был облачен второй покойник.

Зажав в руке свечу, я тщательно обследовал помещение. Вскоре я обнаружил лампу «Летучая Мышь», в которой оставался достаточный запас керосина. Зажечь фитиль удалось не сразу, но, изрядно повозившись, я все-таки заставил керосинку светить. При свете я обнаружил, что сидевший у стены был застрелен, в черепе трупа зияло отверстие от пули. Наган же лежал рядом с тем, кто находился у входа. Вероятно, он застрелил своего товарища, тот не ожидал нападения, и даже не успел схватиться за свой карабин.