Сергей Ванин - Спецотдел «Бесогон» [litres самиздат]

Странное дело, понятно, что я обнаружил стоянку участников той самой экспедиции. Но что произошло в этом таинственном сооружении, которое, скорее всего, было творением рук человеческих?

Я еще раз приблизился к телу привалившегося к валуну путешественника. Короткая небрежно запахнутая на груди меховая куртка, кожаные бриджи шапка с завязанными над головой ушами. Я едва коснулся тела, как, куртка распахнулась, на шее мертвеца была цепочка белого металла с тронутой ржавчиной биркой. Грудь была пробита навылет, а тельняшка, испачканная кровью, рассыпалась в прах, едва я коснулся ее.

«Павел Кавале…», – сумел разобрать я выбитые на именном медальоне буквы.

Я присел на перевернутый ящик и стал светить лампой возле стола, среди пустых жестянок и мусора я обнаружил консервную банку. «Греча с мясомъ. Изготовлено фабрикой купца П. Кукина», – значилось на чудом уцелевшей этикетке. Тут же лежала толстая тетрадь в плотном кожаном переплете, простреленном пулей из нагана. Именно этот добротный переплет и спас часть тетрадных листов от тлена времени. Несмотря на то, что многое из записей были безвозвратно испорчены, кое-что прочитать было все же можно. Я жадно впился глазами в эти торопливо писаные карандашом строчки. Они были отрывисты, страницы, на которых один из участников экспедиции писал свои заметки, были залиты водой и повреждены следами пороховой гари. Вернее всего, владелец этого дневника держал тетрадь на груди, куда попала пуля убившего его злодея.

«…они, несомненно, мудрее нас, хоть и кажутся примитивными животными… теперь можно…сказать с уверенностью… племя белых волков почти рассеяно выстрелами наших людей… и волки, и люди спасаются бегством…стыдно, что мы в этом участвуем…кто додумался набирать в экспедицию бывших уголовников…Федор Кузин самый младший из нас, дядя взял его с собой, что бы он стал настоящим мужчиной, мужчиной, но не убийцей. Теперь…мы пожинаем плоды собственной жестокости, мы и сами стали зверьми, способными убивать друг друга…»

Я оторвался от чтения, дальше тетрадь была испорчена еще больше. Листая ее, я нашел затертую до дыр самодельную карту, на ней хорошо сохранился лишь один участок плана местности, поименованный картографом как «Город Мертвых». Маршрут к нему был проложен именно от стоянки экспедиции. На полях были сделаны пометки и какие-то отрывочные записи на немецком языке. Из всего написанного я разобрал лишь словосочетание «месторождение алмазов» и сумел различить бледный оттиск печати с названием немецкой фирмы «Горное дело семьи Веберов».

Покончив с чтением, я принялся осматривать пещеру дальше и вскоре обнаружил довольно вместительный ящик. Оттиск печати Веберов был заметен и на нем. Боковые доски сгнили, и наружу торчала рукоять небольшого походного кайла, какими обычно пользуются геологи. За ящиком лежали полуистлевшие от времени одеяла, и рваная брезентовая сумка с образцами горных пород. Тут же был небрежно брошен добротный кожаный рюкзак, кожаная же шнуровка его была туго затянута.

Что же внутри баула? Я с трудом развязал хитрый, похожий на морской узел и обнаружил новенький комплект одежды с фирменными ярлыками все той же семьи Веберов. Комплект представлял собой теплый комбинезон и куртку с вылезшим от времени кроличьим мехом. Прекрасная находка, будет во что переодеться. Я скинул свою мокрую одежду и положил ее на камень, рядом я обнаружил пару поленьев и некое подобие очага. Нужно срочно развести костер и обогреться!

Вскоре занялось и разгорелось пламя, дым от костра уходил куда-то вверх. Вероятно, где-то там находилось искусно сделанное дымовое отверстие, чудесным образом увеличивавшее естественную тягу. В пещере стало теплее, и я решил немного отдохнуть. Из кучи лежавших на полу одеял я выбрал пару что поцелее, потянул их на себя и в который раз за сегодняшний день едва не вскрикнул от ужаса. Под кучей полуистлевшего тряпья лежал скелет, одетый точно в такую же униформу, что и обнаруженная мной в бауле. Вся одежда несчастного была изодрана в клочья и заляпана бурыми пятнами крови. Похоже, смертельно раненый, он прятался здесь от врага, но раны оказались слишком тяжелыми. Именно от них он и умер.

Кто преследовал его? Что за драма произошла здесь? Отчего имя Федора Кузина упоминается среди участников экспедиции? Почему он скрыл от нас, что в молодости участвовал в походе, да еще вместе со своим дядей, который утверждал, что сам в экспедиции не был? Отчего вместе с русскими учеными в поход отправились какие-то немцы и уголовники, стрелявшие в мифических белых волков? Ответов на эти вопросы я не знал, но ясно чувствовал опасность, исходившую от всего, что было связано с этой погибшей экспедицией. Я мог бы держать пари, что приват-доцент Вадим Стрельников, единственный из официально оставшихся в живых свидетелей тех событий, умер не своей смертью, а был убит. За что? Вероятно, за то, что не хотел держать язык за зубами….Почему мы все поверили этому ученому, дяде Федора Кузина? Отчего не проверили его слова? Неужели опытный чекист Дадуа не смог раскусить этого лжеца? А что, если Дадуа знал истинное положение вещей и просто послал нас сюда в качестве подопытных кроликов, преследуя какие-то свои, неизвестные нам цели, которые некоторые умники в погонах именуют «государственными интересами»?

Липкое недоверие, круто замешанное на ненависти к Вахтангу, вытеснило все остальные чувства и заполнило собой клетки моего измученного мозга. Я упал на рваные одеяла и погрузился в сон, если можно было назвать сном, то болезненное тягучее состояние, которое овладело мною. Я словно провалился в зыбкое небытие, из которого меня вывел протяжный волчий вой.

Я не мог сказать, сколько времени я проспал. Была ночь. Вой вдруг сменился каким-то отдаленным криком. Человек взывал о помощи. Кто это мог быть? Федор Кузин, или мой товарищ Семен Нечаев? Определенно, кто-то из них. Других персоналий здесь просто не могло быть! Ну, и пусть орут, это они во всем виноваты. Это из-за них я едва не погиб в быстрых водах Аюгры в то время, когда они были заняты банальной дракой. Компаньоны и не думали меня спасать. Да они даже не заметили, что мне нужна их помощь! Мерзавцы! Пусть теперь гибнут в когтях какого-нибудь местного волка, а я буду спать!

Я повернулся на другой бок, но тут же вскочил на ноги, устыдившись своих мыслей. Как я мог так подумать? Прав летный майор Лысаков, здесь все располагает к тому, что бы стать отпетым негодяем и перестать быть человеком. Нет, мне следует немедленно отправиться на помощь своим товарищам!

Я шагнул в глубь пещеры и схватил карабин. Вот и патроны, в свете костра их видно особенно четко. Они лежат на полу небольшой кучкой, очень непохожие на своих обычных собратьев. Я взял один из патронов в руки и стал рассматривать его с величайшим вниманием. Он был отлит из серебра. Что ж, мне хорошо известно в кого стреляют подобными зарядами. Снарядив обойму карабина серебряными пулями, я тихонько выскользнул из пещеры.