Сергей Ванин - Спецотдел «Бесогон» [litres самиздат]

Я бежал первый, Семен за мной. Путь был неблизкий и, пропади огонь, мы просто заблудились бы, сбились бы с пути, но огонек продолжал мерцать, служа нам прекрасным ориентиром. Прошло больше трех часов, пока свет факела стал ярче. Мы совсем выбились из сил, перешли с бега на шаг, но о привале не могло быть и речи. Спустя еще час, свет факела внезапно исчез, но мы увидели еще один огонь, потянуло дымом.

– Стой! Кажется, они близко, а, Савва? – прошептал Нечаев, вытирая пот рукавом изодранной в клочья куртки.

Я не ответил. Сквозь кривые, спутанные меж собой, ветви горного кизила была едва различима поляна с горевшим посередине костром. Костер был разложен возле пещеры. На гладком круглом камне примостилась маленькая девочка лет семи в курточке из дубленой кожи. Ноги малышки были босы. Блестящие черные волосы, заплетенные в длинные тоненькие косички, струились на плечи, спадая вниз из-под островерхой шапки, сшитой из куска волчьей шкуры. Рядом с девочкой прямо на земле восседал высокий костистый старикан в драном армяке и вытертых меховых портах. Старик был без сапог. Его израненные, все в царапинах ноги, были обвязаны толстыми кожаными ремнями наподобие древнеримских сандалий. Морщинистое скуластое лицо со слезящимися от старости раскосыми глазами было непроницаемо и отрешенно. Откинув назад седые неприбранные космы, старик устремил свой взор на трепещущее от ночного ветра пламя костра.

– Что это за люди? – недоуменно глянул на меня Нечаев.

– Сейчас выясним.

Я встал во весь рост и, больше не таясь, пошел к костру. Семен следовал за мной. И старик, и девочка заметили нас почти одновременно. Они смотрели на нас без всякого удивления, словно ожидали нашего прихода.

– Кто такие будете, граждане? – спросил я.

– Староверы, живем здесь, – еле слышно отвечал старик.

– В пещере обретаетесь?

– В пещере…

– А документы у вас имеются? – поинтересовался я.

Дед закрыл лицо руками, тонкие длинные пальцы старика были высохшими, словно стебли увядшей травы. С минуту он так и сидел, словно заслоняясь от нас сомкнутыми пальцами темных от солнца ладоней.

– Документы имеются?! – повторил за мной Семен.

Старик молча помотал головой. Девочка зябко передернула плечиками и вдруг уставилась на нас с Нечаевым. Большие темные глаза малышки жгли насквозь, и сейчас, спустя столько лет, я отлично помню этот проницательный взгляд, в котором смешалось, казалось бы, несовместимое. Ненависть и жалось к нам, нарушившим их покой, сквозили в тех маленьких лучах, что бросало на нас это почти первобытное создание. Слившись воедино, два этих противоположных чувства жгли нас словно огнем. Взгляд жил отдельно от своей маленькой хозяйки и был осязаем, как может быть осязаемой боль от страшного ожога. Тогда я отмахнулся от этого взгляда…

– В пещеру, шагом марш! Посмотрим, кого вы там прячете! – гаркнул я, сам ужасаясь лающего звука своего голоса.

Взяв карабин наизготовку, я толкнул мыском сапога поднявшегося с земли старика. Тот, взяв девочку на руки, торопливо посеменил к черневшему, словно беззубый рот, входу в пещеру.

– Быстрее! – я еще раз пхнул старика, на сей раз дулом ружья, – торопись. У нас мало времени!

– Девчонку, дед, отдай мне! А сам иди вперед! – приказал Нечаев.

Старик повиновался, при входе он споткнулся, но все-таки устоял на ногах. Тяжело дыша, старик прошел внутрь пещеры и засветил небольшой факел, который лежал возле стены.

При свете стала видна старая, изодранная в клочья шкура волка. На ней, сжавшись в комок, лежал модой парень. Его тело было сплошь покрыто страшными кровоподтеками и ранами, на которых были наложены собранные пучками травы. Рядом с ложем страдальца стояла выдолбленная из дерева миска с питьем и сделанный из древесной коры ковш. Парень еле слышно стонал. Время от времени стоны прерывались страшными приступами лающего кашля. Худое израненное тело несчастного сводило страшными судорогами, от одного созерцания которых делалось дурно.

– Кто это, старик? – я указал на лежащего на шкуре человека.

– Мой сын, – был ответ.

– Кто его ранил?

Старик молчал. Опустив почти лишенные ресниц веки, он, казалось, уснул. Уголки тонких губ опустились вниз, а сморщенные, словно печеные яблоки, щеки слегка подергивались, когда старик тяжело выдыхал воздух.

Я наклонился над парнем и откинул с его горячего, покрытого крупными каплями пота лба мокрую прядь волос. Лицо раненого было мне незнакомо. Тот, с кем дрался я, был крепче и много старше. Этот же выглядел совсем юнцом, лет семнадцати, не больше.

– Выйдите, дайте ему умереть, он уже не жилец, – не открывая глаз, проронил вдруг старик.

Не сговариваясь, мы с Нечаевым двинулись к выходу. Костер воле пещеры почти потух, и мне стоило немалых трудов раздуть угасающие угли. Усевшись возле огня, мы ждали появления старика и девочки, но к нам никто не выходил. Прошло полчаса. Мы все еще слышали страшные, надсадные хрипы умиравшего, теперь они стали еще громче.

– Проверь, как там дела, – приказал я Семену.

– Слушаюсь, – Нечаев пошел к пещере, но, едва войдя внутрь, бросился обратно, – там никого нет!

– Не может быть! – я кинулся в пещеру и остановился, пораженный увиденным внутри.

На старой затертой до дыр шкуре лежал белый волк. Шкура его была в крови, пасть широко открыта, а длинный язык вывалился наружу.

– Откуда взялась здесь эта тварь? – Нечаев брезгливо ткнул в морду хищника носком сапога.

– Не глупи, Семен! Забыл, где служишь? Это тот парень, что стонал здесь менее получаса назад. Теперь он мертв и вернулся в свое естественное состояние. Старик и девчонка сбежали, обведя нас вокруг пальца. Держу пари, где-то здесь имеется подкоп, или потайной лаз.

– Оборотни? – Семен опустился рядом с телом зверя и внимательно осмотрел черные, вылезшие из орбит глаза волка.

– Они самые, – кивнул я.

Я принялся внимательно осматривать стены пещеры. По всему периметру они были завалены полусгнившими шкурами, наброшенными вперемешку с увядшей травой. Задыхаясь от омерзения и, зажимая нос от страшного удушливого запаха псины, я принялся отбрасывать шкуры в сторону. Семен стал помогать мне. В одном месте обнаружился узкий черный ход, уходящий куда-то вниз. Земля, наваленная рядом с неровным лазом, была свежей. Вероятно, тут старик выбирал осыпавшуюся в узкий проход землю.

– Вот он, их путь отступления, у них тут потайной лаз! – бросил я, – человеку не пройти, а волк прошмыгнет запросто.

– Где же их теперь искать? – хмуро поинтересовался Семен.

– Не знаю…

Я устало присел на корточки и привалился спиной к холодной влажной стене пещеры. Мои ноги дрожали, а тело болело так, будто его долго ломали на самой страшной дыбе. Веки отяжелели, а дыхание стало прерывистым и свистящим, словно легкие уменьшились в размерах и престали справляться со своими обязанностями.