Сергей Ванин - Спецотдел «Бесогон» [litres самиздат]

Мы пошли вниз вместе. Я забросил ружье за спину, но Семен все еще держал в руке пистолет.

– Откуда у тебя оружие, Сеня? Ведь ты уронил его в воду, когда дрался с Кузиным.

– Он дал, Кузин, – нехотя ответил Семен.

– Где кстати, этот ученый червь? Он с тобой? – повернувшись к другу, спросил я.

– Федор тут, неподалеку. Он обходит Город Мертвых с другой стороны. Эти твари здесь. Старик и девочка – натуральные оборотни, которых мы с тобой так позорно упустили. Мы их непременно возьмем и доставим на большую землю. Пусть послужат науке…

Я похолодел. Старик оказался прав. Пришедшие на эту таинственную землю приносили ее обитателям лишь беды и страдания. Теперь я и сам убедился в этом.

– Брось, Семен, – попытался я урезонить товарища, – от старика и девчонки нет никакого вреда. Они никого не убивают, а живут тут тихо и уединенно. Пусть остаются здесь, а мы уйдем. Я лично доложу Дадуа, что в здешних местах ничего демонического нет.

– А погибшая экспедиция? А сокровища, что таятся где-то тут? А полудикие аборигены с их тайнами? – не унимался Семен, – кто раскроет все, что скрыто тут?

Его взгляд стал похож на взгляд сумасшедшего. Глаза, вылезшие из орбит, сверкали нечеловеческим блеском, от которого становилось страшно даже мне потомственному бесогону.

– Не узнаю тебя, Семен, – вырвалось у меня.

– А я вот вас не узнаю, товарищ Сорокин, – раздалось откуда-то со стороны.

Голос был мне смутно знаком, но интонации говорившего были чужими, непривычными. Я медленно оглянулся, на меня смотрел ученый муж Федор Кузин. Но это был другой Федор, не тот безобидный чудак, что отправлялся с нами со спецаэродрома. На меня смотрел уверенный в себе человек, статный, сильный и безжалостный. Его цепкий колючий взгляд был слегка насмешливым. Кузин держал в руках карабин, ствол которого глядел прямо мне в грудь.

– Положи ружье на землю, Савва. Ствол теперь бесполезен, твари, в руках которых ты только что побывал, успели разрядить карабин, – бросил ученый.

Черт, Кузин не ошибся, оружие было действительно разряжено. Обойма была пуста. Серебряные пули исчезли.

– Убедился, старлей?

Кузин вскинул свое ружье и передернул затвор.

– Собрался стрелять? Хочешь меня убить? – поинтересовался я.

– Пока нет, – отмахнулся Кузин, – твоя жизнь мне не нужна. Мне нужны эти твари. Живые, или мертвые. Лучше, конечно, живые.

– Будешь проводить над ними научные эксперименты? Вряд ли тебе это удастся.

– Не твое дело. Ты, я вижу, попал под влияние мерзких оборотней. Что ж, внушать мысли эти твари умеют. Только они просчитались. Со мной у них этот фокус не пройдет, – взгляд Кузина стал серьезным, – Семен, – окликнул он моего сослуживца, – помоги связать своего бывшего командира. Он болен и не пригоден для выполнения поставленных перед нами задач.

Семен молчал. Он переводил затравленный взгляд с меня на Кузина и не знал, как ему поступить.

– Не подчиняйся ему, Сеня! Он задумал что-то плохое, – отчаянно крикнул я.

– Делай, как я говорю. Мы все выполняем одну задачу, тот, кто идет против нас – предатель, – голос Кузина был спокойным и даже немного скучным, словно он читал давно набившую оскомину лекцию.

Семен неуверенно двинулся ко мне. Кузин кинул ему веревку, и Сеня ловко поймал ее на лету.

Я прикинул расстояние. Нет, Кузин стоял достаточно далеко от меня. Достать его в прыжке и выбить карабин не получится, Семен тоже не слабак, чемпион Москвы по самбо, драться с таким себе дороже. Я протянул к нему руки.

– На, вяжи, вяжи, Семен, своего сослуживца, – бросил я.

Нечаев не ответил, он даже не смотрел на меня. Сжав зубы, он начал скручивать мне руки.

– Полегче! – я дернулся всем телом и сильно толкнул Семена, тот выругался.

– Помоги! – бросил он Кузину, спокойно курившему в сторонке, тот отбросил папиросу и неспешно подошел ко мне.

– Дай веревку! – Кузин легко вырвал моток из рук Семена, – смотри, как это делается!

Федор подошел ко мне с улыбкой. Походка ученого стала несколько иной, нельзя сказать, что она сильно изменилась, но стала уверенней и легче.

Теперь Кузин уже не походил на неуклюжего медведя, которым представлялся мне в самом начале знакомства. Да и от его чудаковатого образа остались одни воспоминания. До конца сыграв свою роль, он перестал претворяться и стал самим собой, властным, расчетливым и жестоким.

– Будет немного больно, – обнажая в улыбке крепкие прокуренные до самых корней зубы, пробормотал ученый.

Старался Федор на славу. Путы больно резали руки, впиваясь в кожу, они оставляли на ней глубокие рубцы. Руки немели и преставали слушаться. Этот вяз был сильным и особенно болезненным, таким, что наручники по сравнению с ним казались легкомысленными дамскими браслетами. Покончив с руками, Кузин умело и быстро связал мне щиколотки, теперь передвигаться можно было лишь небольшими шажками. Такое умение ученого Федора Кузина было настолько неожиданным, что я не удержался.

– Подобным Макаром вязали пленных красноармейцев матерые эсесовцы. Ты не у них ли научился? – я взглянул на раскрасневшегося от усердия Кузина.

– Заткнись, – он толкнул меня ногой, – вставай и топай вперед, – приказал он мне.

Я молча поднялся с земли и поковылял по узкой усеянной острыми камешками тропе. Я едва шел, неловко переставляя непослушные, ставшие вдруг такими тяжелыми ноги. Кузин время от времени толкал меня прикладом карабина, а Семен шагал рядом, отрешенно глядя прямо пред собой. Не проронив ни слова, мы шли часа четыре. Местность вокруг казалась мне знакомой, вскоре я увидел воткнутую в землю жердь. На вершине ее виднелся полуистлевший белый флаг. Становище предыдущей экспедиции. Зачем Кузин привел нас сюда? И почему мой сослуживец Семен Нечаев слушается его, будто этот странный человек является его командиром? Что происходит здесь, и от чего все это кажется нереальным и страшным?

– Останемся здесь до утра! – распорядился Кузин.

Семен лишь кивнул головой. Мы прошли внутрь этого странного сооружения. До сих пор, по прошествии стольких лет, я не могу точно сказать, что же это было…

Каменный шатер с необычным сводчатым потолком? Или некое подобие рукотворной пещеры, в котором одно время жили странные, мало похожие на нас существа, за которыми охотились те, кто нашел здесь свою смерть? Может быть, это их обиталище, или здесь находилось место, где эти полу-люди – полу-звери творили свои молитвы и приносили жертвы своим таинственным богам? Я не могу дать ответа на этот вопрос.

Серые закопченные огнями многолетних очагов камни нависали над нами, словно тяжелые грозовые тучи. А не погребенные мертвецы смотрели прямо перед собой темными пустыми глазницами. Вдалеке раздался протяжный волчий вой, ему ответил другой, этот зверь был гораздо ближе, может быть, рядом с нашим жутким убежищем…