Сергей Ванин - Спецотдел «Бесогон» [litres самиздат]

– Нет, сведения у меня вернее некуда! Я сама справлялась о судьбе одной моей знакомой…

– Хорошо, вы меня убедили.

В моей голове возник и окончательно оформился план действий, которые я собирался претворить в жизнь в самое ближайшее время.

– Я должен попасть на такой сеанс к Элеоноре. Устройте мне это, вам Эос поверит, – приказал я своей знакомой.

– Постараюсь, – дама поднялась и кокетливо поправила шапочку-таблетку, – думаю, что помогу вам, Сережа.

– Еще один вопрос, – я слегка понизил голос, – скажите мне. Нужно ли платить Элеоноре деньги за ее услуги? И, если нужно, то сколько именно?

– Не знаю, что вам и ответить, – дама замялась, – каждый посетитель сам определяет свою лепту.

– Лепту?

– Именно так Элеонора называет свой гонорар.

Дама задумалась, с минуту она сидела молча, потом вдруг резко поднялась и подошла ко мне вплотную. Она говорила тихо, почти шепотом, и мне приходилось вслушиваться, что бы разобрать ее слова. Голос моей визитерши дрожал. Казалось, она боится, но, может быть, это было всего лишь следствием напряжения, которое испытывают люди при общении с сотрудниками МГБ.

– Знаете, что Сережа? Я представлю вас своим дальним родственником. Думаю, Элеонора не откажет вам в своей аудиенции. Но, помните, Эос чрезвычайно проницательна и за версту чует фальшь. Пожалуйста, не подведите меня, я дорожу ее расположением, – тревожно поглядывая на меня, пробормотала дама.

– Думаю, не подведу вас, – заверил я свою «гостью».

Я тоже встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Дама оказалась догадливой и послушно посеменила к двери. Уже к полудню в моей квартире раздался звонок. Звонила моя подопечная.

– Вам назначено на вечер, восемь часов. Адрес Элеоноры, полагаю, вам известен.

– Известен.

Я положил трубку и задумался. Даже самому себе я боялся признаться в том, что мой визит к Эос будет мало походить на выполнение полученного от начальства задания. Сегодня ясновидящая нужна была мне самому. Дело в том, что мой двоюродный брат находился в лагерях. Еще пред войной он получил срок за измену Родине. Будучи студентом филфака, он стал вести какой-то философский кружок, где подобные ему студиозусы болтали всякую заумную чушь, воображая себя стародавними вольнодумцами. Один из кружковцев оказался стукачом и «сдал» всю компанию в «органы». Там особо разбираться не стали и «сунули» философам по десятке на брата.

Письма от Олега приходили крайне редко и были короткими и обрывочными. Последние полгода от него вообще не было ни слуху, ни духу. Его судьбу я и намеревался разузнать, хотя в успех предприятия верил мало. Медиумы и ясновидящие редко оправдывали наши надежды и большей частью оказывались обычными мошенниками. По роду службы я часто видел таких людишек, паразитирующих на чужих бедах и несчастьях. Война, годы репрессий заставляли потерявших жизненные ориентиры граждан идти к разным шарлатанам.

Однажды на вокзале в городе Тихвин мне довелось видеть одну цыганку, гадавшую солдатке на ее мужа. За работу она взяла с женщины всю имевшуюся у той наличность, обещая взамен послать мужу защиту от ран и смерти. Я тут же передал аферистку милицейскому патрулю, который и препроводил ее в отдел. Очень надеюсь, что там отправили эту особу на принудработы, или «склеили» ей дельце, лет, эдак, на восемь.

Вскоре стало вечереть, сиреневые декабрьские сумерки опускались на город быстро и основательно. Когда я подошел к дому Элеоноры, стало совсем темно. Во дворе я заметил трофейный автомобиль, на заднее сиденье которого проворно шмыгнула стройная симпатичная женщина. Женщину я узнал, это была эстрадная певица Вера Синельникова. Приняв на борт эстрадную диву, авто отчалило, а к дому подкатил другой лимузин. Из него вышла балерина, фамилию которой я не помнил. Знал только, что она является пассией самого министра Берии. Поправив красивую, явно трофейную шубку, девица хорошо отрепетированным жестом откинула назад длинные каштановые волосы и величественно прошествовала к подъезду Элеоноры Эос.

Эта дамочка пробыла недолго, через десять минут она легкой балетной походкой прошагала обратно, эффектно впорхнула в автомобиль и сделал знак водителю, поехали, мол. Авто тотчас умчалось. Я огляделся. Неподалеку от подъезда дежурил плотный пожилой милиционер с седыми прокуренными усами. Его темная шинель резко контрастировала с ослепительно белым снегом, который щедро сыпался на землю с неба. И хоть на газонах лежали высокие сугробы, а клумбы украшали островерхие белые шапки, пятак перед подъездом Эос был идеально чист. Об этом заботился дворник-татарин, который, опершись на свой скребок, расположился неподалеку от постового и внимательно осматривал каждого, кто направлялся к подъезду знаменитости. По всему было видно, дом Элеоноры Эос находится под пристальным приглядом у местных милиционеров, которым насчет этого было спущено соответствующее указание.

Я прошел в подъезд, назначенное мне время почти настало. Не дожидаясь лифта, я взлетел не третий этаж и остановился перед дверью с привинченной к ней золоченой табличкой. «Э. Эос» – значилось на большом блестящем прямоугольнике.

Я намеревался позвонить, но дверь оказалась незапертой. Я шагнул в маленькую темную прихожую.

– Мне назначено. Я – офицер МГБ Сергей Манцев. – проговорил я.

– Проходите в комнату – ответил мне негромкий женский голос.

Я пошел прямо по коридору. Комната, куда я попал, была просторной. Свет был потушен, но темно не было. Со двора попадали сюда огни ярких уличных фонарей. По стенам ползали их блики. Словно большие желтые светляки, они лениво передвигались по шикарным заграничным обоям с изображениями драконов и больших диковинных птиц. В углу стояло кресло, в котором величественно восседала хозяйка. Элеонора Эос была в длинном вечернем платье в пол. Блестевшие в вечернем свете фонарей волосы были красиво убраны в затейливую прическу, похожую на корону.

Неподалеку от кресла располагалось высокое овальное зеркало. Рядом стояло еще одно кресло, предназначенное, по всей видимости, для посетителей. Вдоль стены тянулся старинный красного дерева стол, ножками которому служили великолепно исполненные столяром звериные лапы. Покрытые лаком они матово мерцали в темноте, отчего стол напоминал древнее мифическое чудовище. На спине «чудовища» выстроились в ряд прозрачные шары различных размеров. Самый большой походил на футбольный мяч, маленький же не превышал размерами шарика от пинг-понга. Другой обстановки в комнате не было, ни шкафа, ни кровати, ничего. Вероятно, хозяйка использовала это помещение лишь для приема своих гостей. Жила же Элеонора в другой комнате, размерами поменьше.