Илья Шананин - Клоп [litres самиздат]

Тем временем продолжала витать опасность быть чем-то проглоченным. Не повезло и Лазару, шеф-повара съела духовая печь. Произошла трагедия на глазах подчиненных, и забавное объяснение звучало из их уст, мол, тот слишком далеко засунул в духовку нос, проверяя запеченную форель, будто полагалось, если ты суешь нос в духовую печь, та вполне может тебя проглотить. Когда кинулись к ней, ни Лазара, ни рыбы внутри уже не было, на всякий случай перевязав веревками, ее просто отправили в подсобное помещение с устаревшими агрегатами. В общем-то, за Лазара так не волновались, как за Дакоту. Кухню переняла Лирудж.

По общему мнению, со странным выражением лица встречала известия о пропажах людей Валунна. На ее лице в этот момент отражалось отвращение, собственно, все очередные беспорядки она встречала так, будто ее обмазывали болотной тиной. Сначала персоналу это нравилось, каждый хотел лично доложить ей о происшествии, но потом это выражение лица всем надоело и к ней стали посылать Тоила, обнаружить которого теперь было легче легкого, потому что он так и лез на глаза, возможно, боялся пропасть и остаться в забвении. Свои же походы к Валунне он почему-то считал главной обязанностью. Кстати, с хорошими новостями, например, о нахождении кого-то из пропавших, к директору отправляли тоже его. На такую информацию Валунна реагировала с напускным равнодушием, словно ее за что-то хвалили, а она от непомерной скромности способна лишь на слабый кивок (на взгляд подчиненных, это лицо было еще хуже скривившего).

Персонал отеля был загружен работой, но ни у кого не было ощущений, что они могут управлять ходом событий, контролировать процесс хоть в малейшей степени. Просто по мере сил боролись то с одним, то с другим, а все куда-то неслось, сорвавшись с тормозов. И поэтому общего дела как такового не ощущалось. Словно в последней войне на руинах, часто происходили стычки между Валунной и Золотыми Ленточками, которые вновь набирали силу, ведь правила уже не действовали. Когда Патвин намекнул Пиусу, что кого-кого, а Валунну опасался бы видеть на месте хозяина отеля, мальчик заверил, что если такое произойдет, большая часть служащих сразу сбежит из отеля.

На полу рядом с камином в общем зале обнаружили несколько листков, на которых большими буквами было написано: «ПОМОГИТЕ!». Предполагалось, что они вылетели из дымохода, его осмотр ничего не дал, но мягкие валики на дне камина постарались свалить плотнее. А вообще эти листки восприняли символично.

Главные постояльцы отеля, то есть те, для кого он когда-то создавался и был необходимым местом, где можно остановиться с деловой поездкой или просто личным интересом, все они продолжали пользоваться услугой. Как пользуются ломающейся техникой, пока она не исчерпает лимит. Тем более эту отмирающую вещь невозможно заменить, и остается выжать все, используя ее просто из удобства существования. К тому же создавалось впечатление, что если качество обслуживания для этих личностей и пришло в упадок, то сами напасти каким-то образом обходили их стороной. Даже иначе, они сами будто знали, где и когда что нужно обойти стороной, в каком месте кипит неуправляемая магия.

Потому не гнева постояльцев все опасались, а того, что слава о разлившейся магии дойдет до ушей следящих за порядком Высоких магов. Не смотря на то, что основная часть судачащих не могла точно сказать, кто они такие, это выражение быстро заняло в разговорах достойное место. Считалось, если в отеле все продолжится в подобном роде, они появятся и сравняют его с землей. Или сделают что-нибудь другое еще худшее. Иногда речь заходила, существуют ли они на самом деле, тогда кто-нибудь уверял, что слышал чей-то невероятно представительный разговор, и подтверждал опасения. И приходилось только гадать, появится ли раньше новый хозяин у отеля и наступит мир или прибудут Высокие маги, которые наведут свой порядок.

Еще до того, как Коэл Клоп впал в кому, а в сердце Адмы его имя превратилось в тень и многочисленные родственники Пиуса стали прорываться в зал, в отеле ходило мнение, что где-нибудь в толпе претендентов свободно разгуливает будущий хозяин отеля. Но чем ближе время пододвигалось к моменту истины, тем больше возникало разговоров, что все эти Клопы окажутся негодными. В некоторой степени этим рассуждениям помог Пиус, который в обычном разговоре со Снуком упомянул мнение Патвина, что среди наехавших претендентов нет ни одного достойного. Тот действительно говорил об этом. Ведь обычно перед сменой хозяина полагалось иметь несколько намеченных имен. Становилось примерно ясно, кто может в будущем занять место хозяина. Но из-за болезни Коэл Клоп не общался с претендентами, из-за своего состояния он уже давно не занимался делами и не оставил после себя хоть какой-то выбор. Он бы почувствовал достойных, будь такие. Первыми в Адму всегда приглашались именно эти Клопы, и отель решал, есть ли среди них будущий хозяин. Чаще среди них он оказывался. Если же в Адму будут прорываться все подряд, неизвестно, как отель поведет себя.

Родственники Пиуса, узнав, что их считают негодными, стали вести себя так, словно желали считаться еще более негодными. Многие Клопы ходили обиженными, стараясь, когда не сидели в номерах и не спасались от ловушек в коридорах, выказать недовольство всем и каждому, так получалось, все, к чему обращались их мысли и взор, сразу представляло собой скопление самых возмутительных вещей на свете. Другие выглядели красными от злости. На Пиуса его родственники смотрели враждебно, он все-таки как внук Коэла Клопа ближе других стоял бы к месту нового хозяина. Но как полагалось, если бы был совершеннолетним. Было известно, что по правилам отель не делал своим хозяином несовершеннолетнего. Наверное, только это спасало Пиуса от того, чтобы стать жертвой каких-нибудь заговоров против него. Сам мальчик давно согласился, что среди всех этих родственников нет достойного претендента, потому что нет даже приятного человека, то есть хоть капельку не монстра. Он услышал слишком много откровений, чтобы не составить такого мнения, он давно увидел, что им что-то нужно от отеля, они жаждут этого, но точно не процветания «Клопа», все они искали что-то для самих себя. Их желания облачались, и это по-настоящему пугало, там не было ничего кроме власти. Он вспоминал Авену Клоп, его тетю, и думал, что если кому и занимать место хозяина отеля, то ей. В ней одной из всех Клопов не было этой непонятной ему пугающей жажды. Но когда Пиус рассказал Патвину про его тетю, которая останавливалась в отеле со своим супругом, чтобы только посмотреть на Клопов, и не собиралась быть претендентом, тот объяснил, что, возможно, она хороший человек, но это не значит, что она имеет необходимую связь с отелем. Не каждый способен взять на себя ответственность, не каждый захочет иметь эту связь. Пиус сам ведь сказал, Авена не приезжала заявить о правах. А войдя в Адму, чтобы стать хозяином отеля, нужно именно заявить о них, нужно обладать твердой уверенностью в совершаемом.