Илья Шананин - Клоп [litres самиздат]

Сидя на подоконнике окна в своем номере, Пиус наблюдал за улицей. Уже несколько дней регулярные толпы его дальних родственников по желтому ковру из листьев двигались к отелю и набивались в нем, как огурцы в банке. Пиус не уставал следить за ними, вот и теперь какая-то новая семья с двумя упитанными родителями и ворохом мелких «бочонков» уверенно пробиралась к дверям отеля, по их настрою не оставалось сомнений, что это тоже Клопы. Дело в том, что все это были претенденты на место хозяина отеля.

В любой час Коэл Клоп собирался отойти от жизни, а хозяином отеля не мог быть никто, кроме потомка основателя. В общем-то, наплыв многочисленных претендентов Пиус понимал, но ему все равно не нравилась эта ситуация. Он переживал за деда, пусть и не знал которого, он до последнего надеялся, что Коэл Клоп встанет на ноги и расскажет ему о матери и вообще обо всем, и он ему расскажет о многом, об их приключениях с друзьями, например. Коэл Клоп – истинный хозяин отеля, а тут приезжают какие-то посторонние, хотят завладеть «Клопом» и еще обвиняют сотрудников отеля в том, что те не объявили давно о состоянии дел.

Шумный рой заполнил, казалось, каждый кусочек пространства. От него нельзя было скрыться в ресторане или парке, даже на «Башнях». Поначалу родственники Пиуса только обменивались приветствиями, некоторые знакомились, много обсуждался отель, его персонал, искались отвлеченные темы, однако легко представлялось, появись толчок – и все разговоры обратятся в ожесточенные споры, кто же из них больше заслуживает попытки занять место хозяина.

С этой атакой на «Клоп» Золотым Ленточкам пришлось сменить позиции, если они успели что-то занять. Между Валунной и обслуживающим персоналом в отношениях создалась неопределенность, ни у кого не хватило бы времени разбираться друг с другом. Нужно было искать свободные номера, подстраиваться под прихоти новых постояльцев. Большинство Клопов были капризны. А если представить, что кто-то из них станет хозяином отеля, в общем, работа приобрела активности. Сам отель ежедневно готовил сюрпризы. То лестница обернется горкой, то номер одного из Клопов исчезнет, да вместе с несчастным, а где его искать, но искать приходится, потому что можно найти вцепившимся в шпиль на крыше одной из башен. Родственников такие случаи не пугали, их прибавлялось, и все чаще Пиус, сидя на подоконнике, вспоминал недавние слова Снука, что отель превращается в сумасшедший дом.

Другие постояльцы отеля относились к новому положению удивительным образом, не замечая происходящего. Жалобы вдруг стихли, в том числе на лифт, все эксцентрично выглядевшие персонажи, с которыми Пиус в основном сталкивался в ресторане, быстро замкнулись в себе.

А ведь лишь те, для кого привычно жонглировать огненными шарами, вися над пропастью, смогли бы сдержанно перенести одно особенное изменение – в «Клопе» появились «настоящие» дети. Не группа Пиуса, незаметно обсуждающая свои дела за столиком в ресторане, а целые группировки малолетних возмутителей спокойствия. Они образовались из трех-четырех многодетных семей и нескольких отдельно завезенных особей, в основном дошкольного возраста. Задирая друг друга, они бегали по холлу между рестораном и общим залом, кричали, толкались, а потом ныли, как им скучно. Когда ватага проявила интерес к Пиусу и его друзьям, Лилил приготовилась отбиваться силой, но как-то раз Джозиз нагнулась к миленькой девчушке, чтобы пролепетать, какая та хорошенькая, а какой-то мальчишка схватился за ее волосы и, наверное, попытался выдрать локон.

– А ну отпусти меня мелк-ИЙ ПАКОСТНИК! – прогремела Джозиз.

Кто подходил под описание, бросили на нее взгляд, видимо, забивая в мозгах программу «опасность», и с тех пор к Джозиз не осмеливались даже приближаться. Друзья отлично пользовались этим, чтобы уединиться.

Обслуживающий персонал по-настоящему болел от неуправляемой мелкоты и возмущался родителям, которые занимались своими делами, то есть разной чепухой, и отказывались следить за отпрысками. Но все это были Клопы и приструнить их могли разве что сами Клопы. Когда же они ругались друг с другом, выходило только больше шуму.

Не нравились дети и Элберту, ему казалось, они играют какие-то роли, на самом деле что-то замышляя. Еще он боялся, что они его увидят, ведь друзья предположили, Элберта могут видеть очень сильные маги и дети. Потом стало ясно, что это не так. Друзья, с которыми теперь, кстати, он чаще проводил время, решили, что тот сам хочет оставаться зрим для них. Это его немного успокоило.

Однажды вечером Пиус с сестрами Прелтит и Элбертом возвращался из парка, они поднялись на площадку, с которой можно было перейти на 2К или спуститься в холл, и услышали внизу детский смех. Совсем другой – не истеричный, наполнявший в последнее время отель, а веселый, сразу смолкающий, словно дети были чем-то заворожены. Ребята спустились и увидели приятную картину: в ресторане, прямо возле входа, полукругом расселись все маленькие постояльцы и за чем-то следили. Пиус с друзьями направились туда и встали позади, хотя несколько детей, заметив Джозиз, готовы были уступить свои стулья. Оказалось, что вниманием толпы завладели Бамбур и мастер Гамбри, хотя Бамбур, похоже, только веселился в сторонке, а следили все за вторым. Тот держал в руках длинный кинжал, на лезвии которого преспокойно каталось куриное яйцо. Мастер Гамбри по-разному вертел кинжалом, но оно не падало; второй рукой он достал еще один кинжал, не такой длинный и больше похожий на спицу; кончиком этой спицы он подхватил яйцо и стал раскручивать его, как проделывают подобный трюк с тарелками цирковые артисты, а потом подкинул яйцо вверх и подставил острие первого кинжала. Оно будто раскололось на половинки, но в тот же миг пропало. Зрители издали дружное «О», мастер Гамбри посмотрел на пол, и все стали искать глазами яйцо на полу. Тогда Бамбур, сидевший немного в стороне, поднял указательный палец вверх. Он постучал себя по груди, сделал смешное лицо и, открыв рот, показал лежавшее там яйцо. Раздался смех и аплодисменты. Гном снова поднял вверх палец и сделал вид, что проглотил яйцо. Тут мастер Гамбри привлек внимание к себе, он прошел через пару столиков, захватив по дороге чистую тарелку, к седовласому старичку. Все зрители задвигали стульями. Мастер Гамбри положил перед старичком тарелку и, о чем-то сказав, показал на детей. Новый участник представления накрыл тарелку салфеткой, а когда поднял ее, под ней оказалось яйцо. Это вызвало новую волну аплодисментов. Старичок удивился восторгу, повернулся к детям и закрыл рот рукой, все подумали, оттуда появится яйцо, но прозвучал закладывающий уши свист. В этот момент у каждого из детей, даже у Пиуса, Джозиз и Лил, во рту появилось по яйцу. Все принялись их выплевывать, а на восторги были куда сдержанней, аплодировать вообще не решались. Мастер Гамбри быстро вернулся на свое место, чтобы с помощью каких-то порошков устроить несколько фейерверков у себя на ладошке.