Аделия Розенблюм - Инспектор Ян. Долгий путь [litres самиздат]

– В чём это? – взревел Гришин. – Украсть девчонку из-под носа моей охраны?

– Можно и так сказать. В общем, крайне полезный организм!

Гришин испытующе долгим взглядом осматривал Яна, стараясь внушить тому всю мощь, твердость и безжалостность своего характера.

– Полезность я буду определять сам. Зачем ему Майка?

– О! Это была моя затея, – Роман вразвалочку прохаживался по кабинету, изредка останавливаясь и поглядывая на Гришина. – Я хотел иметь гарантии, прежде чем вступить с тобой в очередную сделку, Вол. Ты же всё понимаешь?!

Гришин сдвинул брови и долгое время томил гостей (или всё же пленников?) в молчании. Он заказал Делиану приготовить ещё чашку кофе и, откинувшись в кресле, пристально наблюдал за перемещением де Сант Эдаля.

Секретарь принес терпкий напиток, мельком глянул на гостей, раздумывая, стоит ли поинтересоваться об их желаниях. Гришин поторопил секретаря, чтобы тот скорее оставил собеседников наедине, и Делиан ушел, так и не рискнув проявить гостеприимности.

– А что ему надо? – спросил Гришин, задумчиво поглаживая подбородок. – Маккела, он что–то просит?

– О да, – оживился Роман. – Твою голову. И наша общая задача в этой ситуации, не позволить ему получить то, что он хочет.

– Ещё и девчонку вытаскивать… Но она ничего не знает! Зачем она ему понадобилась? Она важна только как эквивалент обещания.

– Он обещал её матери заботиться о ней, – пояснил Роман Яну.

– Хороша забота – держать живого человека взаперти! – возмутился Ян.

– Мертвого человека держать взаперти не с руки. И как–то это мерзко, – отпарировал Гришин. – Мне кажется, молодой человек, я начинаю вспоминать вас. Однако мне никак не удается воскресить в памяти обстоятельства нашей прошлой встречи.

– О, лучше не пытайся, – кинул Роман. – Это ни к чему. Давай я лучше вкратце расскажу о грозящей катастрофе. При последней беседе Маккела пообещал начать пытать девчонку и присылать нам по кусочку от её кукольных ручек и ножек, если мы не отдадим ему кое–что. Что именно, я сказать тебе не могу. Но мы с моим напарником были на полпути к успеху, когда твоя ручная обезьяна прихватила нас. А каждая минута промедления с нашей стороны чревата телесными повреждениями твоему эквиваленту обещания.

– Откуда мне знать, что на самом деле, набедокурив, вы не пытались сбежать с планеты?

– Просто верь мне. И ещё потому, что этот прекрасный Ланселот жаждет спасти свою принцессу и, по всей видимости, обручится с ней.

– Будто кто–то им это позволит, – усмехнулся Гришин.

– Я всё же настаиваю, что Майка не вещь и сама может выбирать…

– Ваше красноречие, молодой человек, здесь бессмысленно, поскольку, как я это вижу, ваш собственный выбор привел девчонку в лапы какого–то психопата.

Ян хотел возразить, но был остановлен жестом. Гришин выставил ладонь вперед.

– Я принял решение, – произнес он. – Вы двое никуда отсюда не уйдете. Я сам все решу.

Гришин вызвал к себе полковника и приказал ему нацелить парочку орбитальных орудий на частную платформу трусливого Маккелы. Возмущения Яна были пресечены на корню. Роман приказал инспектору сидеть молчком и не дергаться.

– Ты будто не хочешь помочь?! – говорил Ян гневным шепотом.

– Что ты теперь дергаешься? Это же из–за тебя все обернулось так. Я вообще планировал все иначе.

– Но именно из–за тебя я поступил так! Ты кинул меня! Она сказала, что Маккеле можно доверять, что он поможет. Я поверил ей тогда и верю до сих пор!

Роман хотел парировать тем, что за глупые поступки идиотов он нести ответственность не намерен, однако внезапно его посетила мысль, благодаря которой многое, если не все, обрело смысл.

– Как ты сказал? Она сама предложила обратиться к Маккеле?

– Я удивлен, – Ян сложил руки на груди и задрав подбородок, снисходительно поглядел на Романа, – что ты меня слушал.

– Не ерничай, инспектор. Похоже, что твоя девица обвела всех вокруг пальца! И если все так, как я полагаю, то ты самый обыкновенный простофиля, – Роман, усмехаясь, смотрел на Яна сухим надменным взглядом.

– Не понимаю о чем ты. Что ты знаешь?

– Не хочу лишать тебя радости от собственного прозрения. Мне, знаешь ли, пора, а ты пораскинь мозгами. Но не торопись, никого спасать сегодня не нужно.

Роман подошел к Гришину и прошептал ему что–то на ухо. Гришин заметно обеспокоился. Он вызвал к себе Делиана и приказал тому следить за Яном, а тем временем они с Романом вышли на террасу.

Секретарь придвинул стул и сел напротив гостя. Ему было любопытно разглядывать незнакомца, но он стеснялся и всякий раз, встречаясь с вопросительным взглядом подозрительного субъекта, наспех отводил глаза.

– Знаете, под словом «следить» Гришин подразумевал «присмотреть». Совсем не обязательно сидеть со мной нос к носу, – Ян скорчил оскорбленную мину невинно осужденного человека

– Мне не трудно. И к тому же, так я буду убежден, что вы ничего не задумываете.

– Вы индус? Думаете, духи предков подадут сигнал, когда я замыслю побег?

Секретарь поморщился.

– Это крайне не этично. Да, я индус. Но на родине я не был, по меньшей мере, лет пятнадцать. Религия и иррациональная вера давно изжили себя. А о том, что вы думаете, я могу понять по вашему лицу.

– Менталист? Интересно… И о чем я думаю сейчас?

Делиан медлил с ответом. Ян подумал, что секретарь усиленно соображает, какую бы ложь сейчас выдумать, ведь на самом деле в данный момент Ян ни о чем не думает, и уж тем более о побеге.

На этой мысли Ян усмехнулся.

– Вы напуганы и в замешательстве, – наконец, неторопливо, ответил Делиан, подбирая нужные слова. – Не знаю, что связывает вас с моим начальником и этим вторым господином, но вы боитесь, что они вдвоем оставят вас вне игры. Вы не думаете о побеге, потому что вам в этом нет выгоды. Не знаю почему, но вы очень надеетесь на того человека, что приехал вместе с вами.

Ян обескураженно хлопал глазами. Он старательно пытался скрыть свое недоумение, но, кажется, и этот короткий испуг не остался незамеченным для ясного взгляда секретаря.

Ян решил больше не разговаривать с человеком, производящим столь разнящиеся впечатления. На всякий случай он отвернулся. Его взгляд упал на картины, развешанные по всему кабинету. Это были старинные полотна, или их очень точные копии, не намного моложе оригиналов. Ян долго и внимательно рассматривал их. Некоторые картины он уже видел на лекциях по истории изобразительных искусств. Это были одни из самых скучных часов жизни Яна. Картины казались однообразными, а имена их авторов просто не выговариваемыми.

Но созерцать изысканные мазки маслом по холсту вживую оказалось невообразимо приятным. Потускневшее масло переливалось из оттенка в оттенок, закручивалось, завивалось, превращаясь в полноценный портрет, или натюрморт. Картина с бескрайним бирюзово–голубым океаном и вовсе подействовала на Яна успокаивающе.