Елена Райдос - Когда солнце взойдёт на западе [litres самиздат]

Что-то в этом мире было неправильное, тайный орден прогресоров уничтожал людей, вместо того, чтобы развивать цивилизацию, и только горстка отчаянных бойцов всё ещё противостояла могущественной секретной организации. Какие же они прогресоры, если устроили тут натуральный геноцид? Похоже, это был какой-то другой орден, совсем не тот, про который вещал Ксантипа. Нельзя судить только по названию, тем более, такому распространённому. Жаль, а ведь так заманчиво было бы разузнать побольше о тех уродах из дневной реальности, что так беззастенчиво игрались жизнью больного человека и вербовали себе работников путём шантажа.

Кира сидела за общим столом между командиром своего звена, суровым бородатым мужиком по имени Брин и симпатичной блондинистой толстушкой Гретой, которая выполняла в лагере работу стряпухи. Она уже не раз ловила на себе странный задумчивый взгляд Риса, который восседал во главе стола и заправлял ходом застольных развлечений. Интерес командира охотников к её соседке не прошёл незамеченным для наблюдательной Греты.

– Кир, а наш командир, похоже, положил на тебя глаз,– она игриво пихнула Киру в бок круглым локотком. – Смотри в оба, перед ним пока ни одна девчонка не устояла.

– И много их было, тех девчонок? – Кира скептически ухмыльнулась.

– Да почитай, все,– громко рассмеялась стряпуха.

Кира присоединилась к её веселью, но с удивлением осознала, что это известие как-то неприятно её кольнуло, как будто у неё имелись права на этого самоуверенного мачо. Что же удивительного в том, что молодой здоровый мужик, знающий, что его жизнь может оборваться в любой момент, не особо заботится об этичности своих взаимоотношений с противоположным полом, тем более, что дамы, судя по хитрой улыбочке Греты, были отнюдь не прочь залезть к нему в постель. А чего она, собственно, ожидала?

– Кстати, какие намерения были у тебя самой, дорогуша? – задала себе вопрос сновидица. – Ты ведь за этим и отправилась этой ночью в охотничий лагерь. Захотелось компенсировать все унижения от бывшего мужа и нынешнего начальника, которые пришлось молча проглотить.

Можно ли считать изменой сексуальные приключения во сне? Этот вопрос Кира задавала себе уже не раз. Хотя о какой измене могла идти речь? Брошенная разведёнка, мать-одиночка, формально она была совершенно свободна. Но зачем себе врать? Она всё ещё любила Семёна и до сих пор не позволяла себе сойтись с другим мужчиной, кроме одного раза, когда ей, собственно, приснился бывший муж. Но это уж точно никак нельзя было назвать изменой. А вот сегодня Кира словно сорвалась с резьбы, ей захотелось доказать самой себе, что она может быть привлекательной для мужчины как женщина.

Отчего её выбор пал на Риса, было понятно. Сильный, уверенный в себе мужик, да к тому же красавчик, если его побрить. Но главное, очень уж он был похож на Витаса, к которому у Киры был уже довольно длинный счёт. Было бы забавно соблазнить альтер эго этого наглого секретного агента, а потом демонстративно бросить, лучше бы даже публично унизив ухажёра. Увы, похоже, план провалился, у Риса была прочная репутация соблазнителя местных дамочек, так что ещё одна интрижка никого из его соратников не удивит, скорее, это воспримут как будничное и малоинтересное событие. А становиться очередной звёздочка на фюзеляже Кире совсем не хотелось. Какая же это месть?

– Грета, а что у него за странное имя? – спросила Кира, чтобы скрыть своё разочарование.

Этот невинный вопрос вызвал гомерический хохот у её собеседницы и не только у неё. Хохотали все, кто мог его расслышать.

– Ты только самого Риса об этом не спрашивай,– Грета вытерла рукавом выступившие от смеха слёзы,– а то ещё прибьёт сгоряча. Ладно, скажу по секрету. Вообще-то, нашего командира при рождении назвали Тристаном. Он своих родителей не помнит, рос в приюте. А там была директриса по имени Изольда. Это она так назвала малыша. Видать, он ей приглянулся, даже хотела усыновить. Но что-то там не срослось, а имя осталось. Ох, и досталось Тристанчику в детстве от сверстников. Он теперь это имя даже слышать не может.

Кире эта история почему-то совсем не показалась забавной. Она не понимала, отчего трудное детство их соратника вызывало такое веселье у охотников. Может быть, образ героя средневековой баллады – преданного своей Изольде рыцаря настолько не вязался с брутальным, вечно небритым охотником за дамочками, что не мог не вызвать когнитивного диссонанса? Но это же не повод, чтобы глумиться над человеком. Или это в ней просто говорит благодарность за спасение и восхищение бесстрашием командира охотников? Много ли людей готовы были вот так хладнокровно закрыть своим телом незнакомую женщину? Раньше Кире такие не попадались.

Участники застолья начали по одному расходиться, пора было заниматься насущными вопросами непрекращающейся войны. Короткий перерыв подошёл к концу, и охотники потянулись на выход, на ходу разбирая своё оружие. Кире тоже было пора в наряд, но она отчего-то медлила, игры в войнушку после убийства девушки резко начали терять для неё свою привлекательность. Сновидица не пыталась вникать в логику военных действий, она просто выполняла приказы Брина. Иногда эти приказы казались ей странными и нелогичными, но она объясняла себе эти странности непредсказуемой логикой сновидения.

Даже живые сны, хоть и были неотличимы от реальности, должны были строиться по законам ассоциативных связей. Не стоило ждать, что и во сне будут работать законы причины и следствия. Скорее, следовало искать в них подсказки, некие намёки на события дневной жизни. Если отвлечься от сексуальных фантазий, то наиболее насущным вопросом этого сна можно было считать покушение девушки-охотницы. Какую аналогию с реальной жизнью высветило это событие? Может быть, стоит всерьёз заняться расследованием этого инцидента, чтобы понять причину столь неординарного поведения бедолаги? И тогда станет понятно, чего следует опасаться. Возможно, дело тут вовсе и не в противостоянии двух сил, а в чём-то личном.

Брин легонько хлопнул Киру по спине, ненавязчиво намекая, что пора и честь знать, война ждать не будет. В этот момент чья-то ладонь легла на её плечо, прижимая к лавке.

– Брин, я на сегодня забираю твоего стрелка,– раздался сверху уверенный голос Риса,– нам нужно ещё разок обследовать место нападения.

– Ну надо же,– мысленно восхитилась Кира,– стоило подумать, что неплохо бы заняться расследованием, как сон тут же отреагировал, создавая соответствующую ситуацию. Может быть, я вообще могу делать во сне, что захочу? Например, порушить местный орден. Нет, наверное, мои желания не должны разрушать базовый сценарий сна. Если уж он про войну, то нужно воевать, а не устанавливать мир во всём мире.