Михаил Назаров - Четыре из пяти на троих [litres самиздат]

– Ах ты ж… – Он начал наступать на неё, явно не из добрых побуждений.

Девушка с испугом отбежала к стене за пианино, пытаясь за ним укрыться. Опричники тут же вскочили из-за него, объявив о своём присутствии.

– Мартын, взять его! – приказал Максим.

Кот, как зверь, накинулся на ошеломлённого вора, повалил его на пыльный пол, связав руки за спиной полотенцем, подобранным во время короткого полёта. Через несколько мгновений агрессивный гость лежал на животе с заведёнными за спину руками. Неестественно выгнул голову назад, чтобы видеть стоящих над ним людей, он процедил:

– Так это тот самый ухажёр, который лучше меня?

Максим, посмотрев на беспомощного вора, остановил его бессмысленную речь:

– Уважаемый, будьте так любезны, замолчите. Чтоб вы знали, я здесь не в роли, как вы выразились "ухажёра" Варвары Михайловны, а как представитель Ягодного княжества. Вы 13 октября сего года, около двух-трёх часов ночи совершили хищение ценных бумаг, содержащих важные конфиденциальные сведения. Я так понимаю, они здесь, в тубусе? – Максим указал на лежащую поперёк кресла кожаную трубу, после чего обратился к помощнику: – Проверь, они там?

– Минутку… – ответил Мартын, направившись к креслу.

– Ну, а мы продолжим…

– Сомневаюсь, Максим Эдуардович… – из дверей зазвучал новый голос.

Все разом обернулись на него. В дверях стоял тот самый мужчина в армяке с надвинутым на лицо капюшоном. Он сначала медленно, а потом резко потянул капюшон с головы, представив свету своё лицо. Гончарова даже вскрикнула и тут же упала в обморок от неожиданно открывшегося ужасного лица. Чернопятов так ничего и не смог сделать со своим лицом. С одной щеки кожа полностью слезла, оставив лишь ошмётки, другие, пока оставшиеся в относительной целостности, части лица покрывались большими волдырями и шрамами. Чтобы хоть как-то уберечь тело убитого в августе стрельца Чернопятова, Барбатос наносил на лицо толстый слой жирного крема, подкрашенного обыкновенной художественной краской бежевого цвета. Такими стараниями, он хоть как-то, но походил на почти нормального человека, особенно в тёмном Мартенграде с низко надвинутым капюшоном.

– Ох… – замялся Мартын, только что лично убедившийся в том, Чернопятов живее всех живых. – Я думал, ты помер. С такими ранами обычно не выживают… Слушай, а как ты выжил? – с неподдельным любопытством спросил Мартын, не догадываясь, что перед ним не совсем бывший начальник следственного отдела Стрелецкого приказа.

– Потом, уважаемый Мартын. Я здесь по другой причине. – Он прошёл из дверей, где он всё ещё стоял, в центр комнаты, осматривая интерьер. Глазами Барбатос нашёл тубус с бумагами и направился к нему. – Я забираю бумаги, они вам без надобности.

В это время вор Четырёхпалый, про которого временно все забыли, смог освободиться от полотенца, связывающего его руки. Он медленно поднялся на ноги и зашёл со спины на гостя в армяке. В его руке блеснул кинжал Мартына, который он умудрился свистнуть у кота, пока тот его вязал. Неизвестно чем руководствовался Четырёхпалый, но он решил напасть на Барбатоса, возможно он почуял от него угрозу, а может по какой-то другой причине, это уже не узнать. Барбатос, обладая нечеловеческой остротой чувств и ловкостью, за мгновение, когда стальной кинжал должен был вонзиться ему в спины, резко ушёл с линии атаки, вывернув руку вора, тем самым обезоружив его. Поймав в воздухе падающее оружие, вонзил его Четырёхпалому точно в сердце.

Мартын среагировал на экстраординарную ситуацию раньше Максима и прыгнул на Барбатоса, во время полёта оборачиваясь в кота и выдвигая острые когти, которыми намеревался содрать с противника всё, что ещё не отпало. Очевидно, Чернопятов предвидел эту атаку со стороны кота, поэтому ещё во время борьбы с вором, он выхватил свой револьвер. Прогремел выстрел, Мартын, не преодолев и половины дистанции, разделявших их, рухнул на пол, подняв в воздух клуб пыли.

Максим, выхватывая свой револьвер, остановился и поднял руки с раскрытыми ладонями вверх, признавая своё поражение, так как Барбатос уже спустя мгновение после предыдущего выстрела навёл оружие на опричника. Мужчина оценил это:

– Верное решение, не думаю, что тебе приятно раз за разом умирать и возрождаться. – Сказав это, Чернопятов, не отводя оружие от Максима, попятился к креслу и взял тубус. – Чертежи там?

– Не знаю, Мартын не успел проверить.

– А, я появился слишком рано? Только без глупостей, я же всё равно быстрей. Ты же знаешь…

Максим посмотрел на свой револьвер в поднятых руках. Выстрелить он всё равно не успеет, да и толку от одного выстрела. Пуля бывшего стрельца не свалит.

Опричник согласился с предложением Барбатоса:

– Поддерживаю. Зачем понапрасну стрелять? Мы же оба знаем, это ни к чему не приведёт. Предлагаю сложить оружие, зачем друг друга нервировать? – Максим, не дожидаясь согласия Чернопятова, медленно положил воздушный револьвер на паркет.

Барбатос усмехнулся, но тоже убрал оружие, только не на пол, а заткнув за пояс:

– Чтобы не забыть забрать, когда буду уходить, – объяснил он свой поступок. – Итак, ты понял, зачем я пришёл. Мне нужны чертежи дирижабля. Впрочем, точно так же, как и многим другим людям, которые ты встречал. Я уверен, тебе уже предлагали что-то взамен этих бумажек. Могу показаться нескромным, если заявлю, что я уверен – от моего предложения ты точно не откажешься.

– Неужели? – скептически спросил Максим, сложив руки на груди. – Что ты прямо сейчас сможешь мне такое предложить, чтобы я отпустил тебя?

– Путь домой, – коротко ответил Барбатос.

Максим, хотел сразу же возразить, но недолго призадумался. В чём подвох? Если отдать ему сейчас чертежи, то в Ягодово опричники вернуться ни с чем, а точнее с проваленным заданием. С такими известиями их там не ждут.

Чернопятов заметил, что Максим не до конца понял его предложение:

– Да забудь ты про этот мир! Домой – обратно в двадцать первый век! Признайся, тебе же надоели все эти тёмные люди, не понимающие очевидных для тебя вещей. Дрянные экипажи, запачканные угольной пылью или провонявшие конским дерьмом. Отвратительное жильё со скрипучими полами, клопами в матрасах и вечными сквозняками. А? Я прав?

Максим задумался. А собственно, зачем это всё? Зачем ему Ягодово? Принести чертежи князю-самодуру и получить за это небольшую премию? Достроить дом, если строители смогут понять, что он хочет и смогут это собрать? Ходить каждый день на службу в Приказ и разбираться в очередной раз, почему тот или иной опричник учудил дебош или потерял служебное оружие? Ему это надо? Или вернутся в Энск? Где всё осталось… Где ничего не надо заново делать и строить…