Лилия Мигаро - Любить волка. Быть волком. История одной любви [litres самиздат]

– Угу, а ты как отрезала, не пускала его к себе.

– Да, мы тогда ни днём, ни ночью отдыха не знали. Я даже с мамой в городскую квартиру сбежали. А потом Владимир Григорьев привёз Галину Викторовну и он обернулся назад и взял себя в руки.

Мы помолчали.

– Так что за пополнение, ты что нашла кого-то себе?

– Кого? Я же все ещё особо не общительна, тем более с ребятами. Только начинаю возвращать ту себя, свободную и лёгкую. Ты кстати, как? Ты пережила все это уже второй раз…

– Знаешь, сейчас это было не сложно. Галина Викторовна вправила мне мозги. И меня поддержали и помогли. Сеня, Дэн и Ян, они … Они замечательные. Я же так и не смогла обратиться полностью. А когда они помогли мне бежать, то несли меня по очереди, на руках. А потом… Потом я поняла, что если они рискнули всем ради себя, ради того, чтобы вырваться из плена этого урода и помогли мне, то и я смогу. Ведь у меня намного больше причин выжить и отомстить…

– Он, он… он хотел тебя… он

– У него не получилось. Но он пытался. Знаешь, если у тебя никого нет, надо тебя познакомить с моими мальчишками. Они мне как братья теперь. Ты бы знала, как их бабуля с мамой закармливают пирожками… Сначала они уминали сметая все подряд… А сейчас не знают куда деться от вкусняшек.

Мы болтали, а Лиза уже во всю сопела.

– Знаешь, Лен, ты многое изменила в нашей семье. Ты дала нам надежду. Ты помогла отцу. Ты спасла меня и Лизу. Я никому не говорила, но я уже не раз думала уйти из жизни. Особенно после того, что случилось с отцом. А потом появилась ты и все стало с ног на голову. Ты боялась, как и я, но при этом боролась и даже нападала. А когда в семью вернулся отец…

Света подозрительно всхлипнула

– Я решила выйти за пределы своей конуры, как это назвала Галина Викторовна. Я восстановилась в институте, я же, как и Серый, на учителя училась только он на инязе, а я на филфаке. Правда пока сама боюсь на долго оставаться и со мной кто-то из наших всегда рядом. Но я теперь учусь и снова мечтаю и много о будущем. Спасибо тебе.

– Не за что. Думаю, вы все помогли мне не меньше. Я вовремя разобралась с прошлым и смогла его принять. Это помогло мне при встрече с Фонбериным, очень помогло. Так что и тебе тоже спасибо. Но не уходи от ответа!

– Вот же зануда! – Мы снова тихо смеялись. – Это Оля со своей бабушкой распустили слухи, что ты и Серый скоро подарите внука вожаку. Они так решили приблизить дату окончания своей ссылки.

– Вот гадины языкастые!

– Угу. Олька так допекла своего отца и мать жалобами и просьбами, что те попросили вожака расселить их по разным хозяйствам. Папа уже распорядился. Олин отец нужен в Зеленогорске и его жену отправляют туда с ним. Бабку отправляют на дальнюю ферму в глубинке.

А Олю хотят определить приглядывать за молодняком. У нас есть закрытый детский сад для оборотней. Там закрытая охраняемая территория и там учатся оборачиваться молодые и не стабильные. Поверь, работа там либо по призванию, либо в наказание. Так что для многих ты уже в положении. И пока отец с этим не спорит. Он хотел с тобой по этому поводу поговорить. Так что если что, я тебе ничего не говорила.

Так за разговорами мы и уснули. А на утро нас буквально стягивали с постели. И серьёзный разговор вновь отложился на потом.

Часть 17.2. Суд стай

…И давай мы сыграем с тобою

В моё табу! …

Второй день заседания суда стай.

По пути в суд я спала. Мы плотно позавтракали и выехали, но я уснула сразу как попала в салон машины. За рулём был сам Николай Фёдорович, я сидела рядом, сзади бабуля и Владимир Григорьевич с женой. В салоне было тепло и разговор был тихим, убаюкивающим, было уютно.

Меня разбудили перед зданием, бабуля вручила мне расчёску и резинку для волос, а потом уже Николай Фёдорович дал мне бумаги и кофе. Несколько глотков ароматного и крепкого напитка привели в чувства. А бумаги настроили на нужный лад. В бумагах был доклад о всех попытках пообщаться с пленниками. И официальная жалоба для стражей с заявлением для судей.

Начальник стражей был уже в зале и слушал доклад подчинённого о прошедшем дежурстве. К нему мы и подошли.

– Доброе утро. – Я мило улыбнулась, позволила себе небрежно прикрыв рот зевнуть. – Как вам спалось этой ночью, уважаемый…

– Начальник стражей Москвы и области, сотник Гришин Борис Петрович, можно просто страж Гришин, как я могу к вам обращаться?

– Вожак Волкова. Так как вам спалось страж Гришин?

– К-хе, нормально спалось…

Страж смутился. Удивительно, такой большой и опытный, взрослый дядька, а смущается словно мальчишка, даже покраснел. Для сотника это поистине удивительно. Вообще, сотники – это верхушка стражей. Их всего сотня на нашем материке, как и на других равных по количеству оборотней и площади обитания, от сюда и название. И они равные, они совет стражей, его глава.

– А мне, представляете, очень плохо. Я вчера дала распоряжение охране изолировать пленников. Вы же понимаете, как это важно. Не дай Бог, кто устроит самосуд. Но в обход моего приказа, в нарушение закона и попирательства моего права вожака, некоторые пытались обойти охрану. Мне звонили всю ночь докладывая о все попытках. Вот, – я протянула ему жалобу, – тут все изложено. Надеюсь следующую ночь мне дадут выспаться? Возьмите это под свой контроль и отсейте заранее всех, не способных выполнять приказ.

Стаж покраснел. Только теперь не мило от смущения, нет. Теперь он был налит злостью и негодованием. Он читал мою жалобу и начинал всё глубже дышать, словно сказочный дракон, того и смотри огнём плюнет.

– Прошу меня простить вожак Волкова. Я лично возьму этот вопрос под контроль. И, простите ещё раз. Это инициатива отдельных лиц, это никак не действия стражей как таковых.

– Я рада, что вы разумный человек. Очень надеюсь, что о следующей ночи мне не придётся беспокоиться благодаря вашей заботе.

Страж опять мило покраснел. А мы под хитрые, смеющиеся глаза сопровождавших меня мужчин пошли к секретарю суда стай. Он что-то раскладывал на столе полностью погруженный в свои мысли.

– Простите, а передать заявление для судей до начала суда я могу через вас или дождаться начала и передать через стражей?

Я говорила ласково, все-таки он ещё ребёнок. И получила ещё одного смутившегося и мило покрасневшего мужчину, пока ещё маленького, но уже мужчину. Он улыбнулся мне в ответ и взял заявление у меня присев на корточки на краю возвышения, чтобы сравняться со мной. А потом тихо-тихо прошептал.

– Спасибо вам, вы мою маму спасли, у меня теперь ещё и сестрёнка есть.

Теперь смутилась я. Я прямо чувствовала жар приливший к щёкам. И ничего умнее чем сказать глупость в ответ я не придумала. А от моего ответа мальчишка даже хохотнул.