Евгений Гиренок - Метанойя [litres самиздат]

Я вспомнил разговор в баре «Ярви» и поинтересовался.

– А на каком отделении вы учились?

Она усмехнулась:

– Психологии и психотерапии. У меня дипломная работа была на тему феномена паратаксического искажения. Я даже в аспирантуру собиралась, но не получилось как-то. Но, Джем, мы что-то ушли от темы. Разговор-то не обо мне. У тебя вообще-то хоть есть какие-то соображения, что делать дальше?

Я затушил окурок в пепельнице.

– Честно говоря, ума не приложу. Единственный вариант– связаться с братом, он в Голландии живёт. У него есть некоторые возможности, нашёл бы мне документы, всё равно какие, хоть польские, хоть гондурасские, главное из страны вырваться. С деньгами-то проблем нет, поселился бы где-нибудь в Европе или вообще на острова бы уехал, на Сейшелы, к примеру. В принципе, ничего невозможного здесь нет, всё вполне реально. Проблема в том, что самому мне никак с ним не связаться. У тебя ведь нет телефона? А может, мобильный есть?

Она с досадой ответила.

– Ага, целых два. Я в больнице медсестрой работаю, на мою зарплату только по сотовым разговаривать.

Я удивился:

– А чего ты медсестрой работаешь, если у тебя диплом универовский?

Эля раздраженно всплеснула руками:

– Ну да, вот возьми и расскажи тебе всю свою жизнь. Может, я и сама на этот вопрос ответить не могу. Да и нужно тебе это? Короче, Джем, не зли меня глупыми вопросами. Позвонить твоему брату я могу, только что ему стану объяснять?

У меня вдруг прояснились мысли, и план выстроился сам собой.

– А ничего объяснять и не надо. Скажешь кодовое слово, у нас есть своя система, попросишь перевести через «Вестерн Юнион» на твоё имя триста долларов. Даже лучше пятьсот, лишними не будут. На эти деньги купишь трубу. А обо всём остальном я сам с ним договорюсь. Думаю, что за пару недель мои проблемы благополучно решатся. Мне бы только пересидеть тихо это время.

Она встала с дивана и прошлась по комнате, размышляя над моими словами. Потом, приняв решение, остановилась передо мной.

– Хорошо, Джем. Если всё обстоит так, как ты говоришь, то действительно, это вполне реально. Ты можешь остаться здесь столько, сколько нужно. Мне кажется, мы сможем с тобой поладить, какие-то проблески разума у тебя ещё присутствуют. Завтра я позвоню твоему брату…– она не договорила и болезненно передёрнула плечами. – Всё, Джем, давай на время прервём наш разговор. Меня уже не на шутку выкручивает. Детали можно позже обсудить, а сейчас срочно нужно тонус поднять. Ты что-нибудь имеешь против синтетики?

Я проворчал:

– Это всё равно, что спросить у задыхающегося, не против ли он свежего воздуха? Я только на синтетике и сижу, как ни грустно говорить об этом. Гораздо безопаснее был бы опиум, всё-таки натуральный продукт. Но он уже давно меня не тащит…

Эля деловито оглядела меня:

– Тебе нужно переодеться. А то сейчас ты очень напоминаешь персонаж какого-нибудь малобюджетного ужасника. Давай снимай эти грязные тряпками и иди умывайся.

Она подошла к шкафу и, немного порывшись в немногочисленных вещах на полках, извлекла на свет старые джинсы и сильно выцветшую, бывшую когда-то чёрной футболку.

– Не «Хьюго Босс», конечно, но годится по квартире ходить. Короче, сам тут разбирайся, не маленький, а я пойду пока коктейль приготовлю. Кстати, в прихожей, на полке, есть большой полиэтиленовый пакет, можешь в него свои шмотки сложить. В общем, чувствуй себя, как дома.

Эля ободряюще улыбнулась и вышла на кухню, что-то тихонько напевая себе под нос. Я услышал, как открылся и закрылся холодильник, и тонко звякнуло медицинское стекло… Мир наполнен хрусталём из зрачков незрячих глаз… Я вздохнул и, выложив вещи из карманов на стол, быстро разделся до трусов, с удовольствием сбросив насквозь мокрую одежду. Левый рукав белой рубашки был весь в крови, но сама рана чуть выше локтя оказалась просто царапиной. Пуля прошла по касательной, лишь слегка задев кожу, и кровь уже успела подсохнуть, образовав тонкую корочку. Редкостное везение, но как знать, не придётся ли ещё пожалеть о нём? Сложив по возможности аккуратно, мокрую груду в черный полиэтиленовый пакет, я поставил его в прихожей и босиком прошлёпал в ванную. Ополоснувшись под краном теплой водой, я тщательно смыл с рук кровяные потеки, поймав себя на мысли, что был бы просто счастлив, если бы так же легко можно было смывать из памяти нежелательные воспоминания. Хотя, в общем-то, и без того всё мои мысли уже неслись оголтелым табуном к предстоящему кайфу. Совершенно растоптав недавнюю мрачную картину и не будучи твердо уверенным в том, что она больше ко мне не вернется, я уже достаточно спокойно смотрел на себя в зеркало и даже подмигнул своему отражению. Наскоро вытершись полотенцем, я натянул джинсы и футболку и поспешил на кухню, где Эля уже заканчивала свои приготовления.

На столе перед ней лежала картонная заводская упаковка с маленькими ампулами, и Эля сосредоточенно выбирала из них прозрачный раствор стеклянным шприцем с толстой иглой, переливая его в пузырек из-под пенициллина. Рядом с ним лежала «портянка» одноразовых шприцев с тоненькими инсулиновыми иглами. Я осторожно сел за стол напротив Эли и некоторое время наблюдал за её манипуляциями. Потом поинтересовался.

– Хотелось бы узнать, что это ты готовишь?

Она рассеянно пояснила:

– Это мой фирменный коктейль– я его сама изобрела. Конечно, пришлось поэкспериментировать, но зато и результат на лицо. Тебе должно понравиться– всё стерильно, чисто и круто, никакой чернухи. Героин и рядом не стоял…

Я усмехнулся.

– Где-то я уже слышал подобные слова… Впрочем, какая разница?.. А компоненты, конечно же, крадёшь на работе?

Она метнула быстрый взгляд и с заметным вызовом спросила.

– А что, у тебя какие-то принципиальные возражения против краденных наркотиков?

Я успокаивающе вскинул ладони.

– Не заводись, пожалуйста, я вовсе не собираюсь тебе нравоучения читать. Просто, как мне казалось, в больнице ведь жесткий контроль должен быть и, наверное, достаточно опасно добывать кайф таким способом?

Она чуть скривила губы:

– Да ладно тебе, какой там контроль? Я ведь в онкологическом отделении работаю, у нас такого добра валом, просто нужно немного в специфике разбираться. Ну и, конечно, не наглеть,– она чуть помолчала и добавила:– Я уже полгода потихонечку так подкалываюсь, и никто даже и не замечает ничего. Хотя, конечно, всё до поры, до времени. В последний месяц– полтора я что-то не на шутку дозу разогнала. Надо бы тормозить, да сил нет… Ладно, хватит трепаться, давай сюда свою лапку.

Я протянул ей правую руку, и Эля профессионально быстро ввела бесцветный раствор в вену, тихонько напевая что-то похожее на рефрен «Make me wonder» из «Лестницы в небо». Пристально поглядев мне в глаза, она довольно улыбнулась и распечатав новую упаковку, принялась заряжать другой шприц.