Евгений Гиренок - Метанойя [litres самиздат]

Кто-то легонько постучал в окошко. Я поверну голову и нажал кнопку стеклоподъемника. Стекло плавно опустилось, и какой-то бородатый мужик, наклонившись, спросил:

– Извините, пожалуйста, вы не в сторону Святого озера едете?

Я отрицательно мотнул головой и буркнул:

– Нет, я в город.

И тут до меня дошло, что этот человек– монах. Самый настоящий монах в черной рясе и черной шапочке. В руках у него был дешевый пластиковый кейс. Я никогда не видел монахов, разве что в кино и по телевизору, и уж тем более никогда не разговаривал с ними. Мне почему-то показалось странным, что он с кейсом: не то чтобы я удивился, просто как-то не вязалось с моим представлением об этих людях. Но в любом случае, мне стало интересно, я буквально напрягся внутренне от предчувствия, что могу услышать нечто важное. Он уже отходил от машины, когда я окликнул его:

– Садитесь, я отвезу вас.

Он обернулся:

– Мне в монастырь у Святого озера– почти двадцать пять километров, а вам в противоположную сторону. И у меня нет денег.

– У меня не такси. А кроме того, вы ведь можете помолиться обо мне?

Он просто ответил:

– Да.

– Тогда тем более садитесь. Я никуда не спешу.

Он обошел машину и, открыв дверь, сел рядом, положив свой кейс на колени. Я повернул ключ зажигания и завел двигатель. Потом спросил:

– Скажите, а как обращаться к вам? Святой отец?

Он улыбнулся:

– Нет, это только у католиков такое обращение. Вы можете называть меня отец Григорий, а можете просто батюшка, это уж как вам удобнее.

Я не спеша включил драйв и аккуратно повел машину к выезду из больничного городка.

– Вы ведь монах?

– Иеромонах, то есть священник-монах.

– Отец Григорий, а почему вы с кейсом? Извините за такой вопрос– просто у меня несколько другое представление о монахах.

У него была очень хорошая улыбка, такая же, как у Ангела, когда глаза буквально лучатся добрым теплом. Он согласно кивнул.

– Понимаю, монаху более пристало быть с четками, нежели с «дипломатом». Но ничего не поделаешь– этот чемоданчик удобен для ношения различных вещей. Я приезжал сюда навещать больных, привозил им иконочки, кое-какие журналы, книги. Кроме того, у меня здесь и мое облачение, и необходимые предметы для совершения таинства исповеди и Святого Причащения. Так что, как ни крути, а все-таки этот чемоданчик мне необходим. Я достаточно удовлетворил ваше любопытство?

Я рассмеялся:

– Да, вполне. Кстати, меня зовут Джем.

– Очень приятно. У вас красивая машина, Джем, я впервые даже вижу такую.

Нет способа вернее обрести мое благоволение, чем похвалить «ягуар»,– я прекрасно сознавал за собой эту слабость, но ничего не мог поделать. Но в данном случае я и без того был расположен к своему пассажиру, которого, видно, Сам Бог послал.

– Отец Григорий, можно я воспользуюсь случаем и задам вам несколько важных для меня вопросов?

– Конечно. Даже не можно, а нужно.

– Сейчас, я только получше сформулирую суть.

Я задумался, стараясь извлечь квинтэссенцию из целого вороха мыслей, но у меня это не очень-то получилось, поэтому пришлось объяснить все подробно.

– Уже какое-то время, достаточно долгое, я принимаю наркотики. Но так получилось, можно сказать, по независящим от меня обстоятельствам, что несколько дней наркотиков у меня не было. Меня сильно ломало, мне реально было очень плохо. И вот в это время я испытал состояние, которое можно, наверное, назвать очень необычным– я вдруг почувствовал, что Бог есть, и Он рядом. Я затруднился бы словами передать свои ощущения, но сейчас, наверное, это и не столь важно. Так вот, это состояние послужило толчком к какому-то новому пониманию, словно я взглянул на жизнь под другим углом. Вы понимаете меня?

– Конечно, понимаю, и даже очень хорошо. Но, прошу вас, продолжайте.

– Мне захотелось коренным образом изменить свою жизнь, измениться самому. Но вот только что у меня был разговор с врачом-психиатром, который достаточно просто объяснил мне, что весь мой религиозный опыт– не более чем свойство человеческого мозга и, в общем-то, ничего необычного в этом нет. И мне вдруг стало страшно– неужели и Бог всего лишь творение моего ума? Даже не столько моего, сколько вообще людей– пережив какие-то субъективные впечатления, они стали нуждаться в объекте и создали себе Бога.

Отец Григорий внимательно слушал меня и понимающе кивал головой.

– Да, Джем, я понял смысл вопроса. Сомнения, наверное, неизбежны, и каждому человеку рано или поздно приходится сталкиваться с ними– эти вопросы не первые и не последние в вашей жизни. Но, конечно, на первых шагах они очень важны, и очень трудно на них искать ответы самому. Поэтому здесь не нужно изобретать велосипед, а просто воспользоваться тем уникальным опытом, который за две тысячи лет накопила Православная Церковь.

Видно, мой скепсис слишком явно отразился на лице, потому что, искоса взглянув на меня, он предупреждающе поднял руку.

– Подождите, подождите, я еще не закончил свою мысль. Православное учение, православная вера– в обычной жизни мы как-то мало задумываемся, что стоит за этими словами. При слове «церковь» мы сразу же вспоминаем каких-то старушек перед иконами да непонятные молитвы на церковно-славянском. И даже являясь номинально крещеными в православной вере, люди не имеют о ней никакого представления. А между тем есть ли смысл блуждать в потемках, спотыкаясь на каждом шагу, когда есть реальный, подчеркну, реальный путь, пройдя который люди встретились с Богом.

Я искоса взглянул на него.

– А не может быть так, что, да, они переживали некий опыт, который считали присутствием Бога, а между тем они просто прорывались в определенные сферы своего же мозга? То есть существует ли объективный Бог или это всего лишь субъективные человеческие представления? С кем человек встречается в недрах своего сознания– с Богом или с самим собой? Не является ли то, что мы выдаем за присутствие Бога, порождением нашего мозга?

– Нет. Однозначно нет. Ведь помимо каких-то личностных, субъективных переживаний в мире существует огромное множество свидетельств объективных, начиная от самого существования Вселенной и человека, который ведь не сам себя создал, и заканчивая сверхъестественными чудесами, которые не имеют объяснения с точки зрения материальной науки. Главное– желать все это видеть, слышать, чувствовать. Знаний о Боге накоплено множество, знаний о человеке еще больше– надо только воспользоваться этим, чтобы путь исканий не оказался безрезультатным, чтобы он завершился встречей с Богом. Встречей личностного, реального человека с личностным реальным Богом. Встречей, которая и является смыслом человеческой жизни.

– Конечно, вы все правильно говорите, я в душе согласен с вами. Но все равно это не очень объясняет те процессы, что происходит в мозге.