Ирина Андрианова-Голицына - Потерянные ключи [litres самиздат]

– Я специально снимал долго, минуты три, чтобы удовлетворить твое любопытство, – добавил Костя. – Но поверь, в течение всего времени картинка не меняется.

Так и было. Закадровый голос Кости явно пытался разговорить своего героя, чтобы дать мне хоть какую-то пищу для размышлений. Но ничего, кроме односложных фраз и междометий, из Николая (?) выжать не удалось. Я просмотрел еще раз с начала. Потом – еще раз. Это было что-то невероятное. Это был другой человек! Но с внешностью Николая.

– Да, именно. Все точно как с Тасей, – ответил Костя моим мыслям.

– Но как ты его нашел?

– Это история поинтересней, чем он сам, – согласился Костя. Усевшись в спальнике, он ловко подтянул себя вместе с ковриком к стене, чтобы поудобнее опереться спиной. – Она началась в тот день, когда ты сообщил, что проверил почтовый ящик и что там не было ничего от Николая. А ведь он писал НТ, что в ящике для нее положена записка.

– Но ведь там ничего и не могло быть, – не понял я. – Он же явно хотел выманить ее из квартиры. А там бог весть что бы с ней сделал.

– Я заранее извиняюсь за детективную стилистику, которая слышна в моих словах, но эта, мысль, так сказать, не давала мне покоя.

– Какая?

– Что он не мог таким образом рассчитывать выманить ее из квартиры и поймать. Мало того, что было совершенно очевидно, что она на это не купится – Николай на тот момент еще не влез к ней в доверие – но ведь это чисто технически было невозможно. Посуди сам – сидеть под лестницей всю ночь! Тут весьма вероятно, что соседи проявят даже не бдительность, а банальную заботу о своей безопасности, и вызовут полицию. Ждать на улице – тоже нереально. Холодно, а главное – в случае появления НТ он просто не успел бы вломиться в подъезд и взбежать по лестнице. Да и как бы он узнал, что она решила спуститься? Лестница видна, только если стоять напротив окон парадной.

– Я бы подумал, что все это входило в пакет действий по запугиванию. Он и сам, наверное, не знал, зачем это делает. Интуитивно пробовал то одно, то другое.

– Мне показалось, что для предполагаемой цели это уж чересчур бессмысленные действия, – промолвил Костя. – И я решил свою гипотезу проверить.

– Ты думал, что он действительно оставил записку? Но ведь там ничего не было.

– Я предположил, что Николай оставил записку не для НТ. А для человека, который знает, где ее искать. Или догадается. Вобщем, я приехал к вам домой с вашими ключами и открыл ящик. Новых квитанций еще не было; я выгреб рекламки. Потом внимательно осмотрел внутренность ящика через щель. И заметил крошечный уголок листка, который виднелся, скажем так, в конструктивном зазоре в глубине ящика. Я попробовал его достать. Пытался и так и эдак, подковыривал ножом и кусочком проволоки. Но не смог. И тогда мне пришло в голову, что «вход» в этот зазор должен быть и через нижний ящик, и что оттуда подковырнуть застрявший листок будет удобнее, в силу закона тяготения. … Э, похоже, пора подбросить дровину!

И правда, я совсем забыл о печке. Дрова едва тлели, а до оптимального уровня тепла было еще далеко. Я принялся реанимировать горение.

– Благо, вы перед отъездом очень предусмотрительно познакомили меня с Ниной Михайловной, вашей замечательной соседкой, которая одним своим существованием опровергает унылые рассуждения об атомарности общества. Николай уже в который раз воспользовался ее социальной активностью – первый раз, когда показывал себя Тасе через глазок, а второй раз – для операции с листком. Тот ящик, что находится под вашим, принадлежит именно ее квартире. Я позвонил, поздоровался и попросил помочь мне достать «завалившееся» письмо. Добрая женщина весьма удивилась, потому что раньше письма в этом зазоре никогда не застревали. Я с ней полностью согласен, потому что вероятность этого сравнима с падением монеты на ребро…

– Значит…

– Значит, его специально туда засунули. Причем сделать это при закрытом ящике никак нельзя. То есть ящик открывали.

– Выходит, Николай его сунул туда еще до всего ЭТОГО, когда значился другом Таси… Какая, однако, сложная композиция: подложить заранее письмо с прицелом, чтобы потом сообщить об этом Тасе – нет, уже НТ, в расчете, что она расскажет об этом мне… Или кому-то еще, кто столь же пытлив, как ты, и раскроет его замысел. Ничего себе! Погоди… так ты вытащил письмо? Оно – у тебя?

Костя, как мог, постарался избегнуть пафосного жеста, но он поневоле вышел таким – он достал из клапана рюкзачка листок и протянул мне. Я схватил его. Он был пустой, за исключением адреса какой-то «вконтактовой» записи, написанный от руки вверху.

– Ты набрал эту запись?

Костя, подобно волшебнику, вынимающему из шляпы все новые чудеса, молча передал мне планшет с уже открытой записью. От имени некоего «Кони Мельхиорового» (на аватарке была архивное черно-белое фото импозантного господина в шляпе; если мне не изменяет память, это Хармс) предлагался за тысячу рублей какой-то простенький планшет. Я взглянул на Костю.

– Для рекламного хода выглядит архинеэффективно, – сказал он. – Значит, цель – другая. Я обследовал аккаунт. Похоже было на какого-то глупого школьника, приторговывающего компьютерным барахлом. Страница, видимо, давняя и настоящая: фильмы-боевики, компьютерные игры, комиксы, скабрезные шутки – всего довольно много. Если и искусственная страница, то стиль выдержан качественно… Короче. Я написал по объявлению и попросил приехать посмотреть планшет.

– И?

– Приехал. И увидел вот это. – Костя снова открыл видео.

Я задумался. Но стоило мне открыть рот, чтобы задать вопрос, как Костя перебил:

– Да, разумеется. Это первое, что пришло мне в голову. Что он прикидывается. Но я убедился – нет. Невозможно. Сейчас это действительно жалкое пустое существо, просиживающее сутками за компьютерными играми и живущее перепродажей подержанных гаджетов. И никаких подводных камней.

– Но он сам спланировал «наводку» на себя…

– Тогда он еще был Николаем. Очевидно, метаморфоза произошла с ним недавно.

– Значит, его «стер» кто-то другой? Выходит, Николай – тоже жертва? – я пытался соображать. – Нет, нет, погоди, самая правдоподобная мысль, которая тут может быть – что это обман. Он заманил тебя (точнее, он думал, что это буду я) к себе специально, чтобы закрыть вопрос о своей причастности. Он ведь не знал, что нам будет все равно – или почти все равно – и мы уедем. Он на всякий случай решил себя обезопасить!

Я взял у Кости телефон и залез на страницу Мельхиорового. Прокрутил вниз ленту событий.

– Смотри, он продавал смартфоны еще месяц назад, вот! И вот, как можешь видеть – в течение всего ближайшего прошлого он был такой же пустышкой. Контент соответствующий. Никакого Николая с его высокими культурными запросами там и близко нет. Слушай, а может это не его страница?