Эд Данилюк - Сыщик Вийт и его невероятные расследования [litres]

Фирс, как раз снимавший с полки лежавший там чемодан, с удивлением обернулся, но в стекло двери сразу же деликатно постучали. Милые старички обеспокоенно тыкали пальцами в сторону своего баула. Истопник успокоительно кивнул и сунул чемодан обратно.

– Багаж у них настоящий, – буркнул он едва слышно. – Тяжёлый, с отметками таможен…

Вийт провёл пальцем по раме окна. Пригляделся к деревьям напротив. Улыбнулся какой-то барышне, стоявшей на насыпи снаружи.

– То, что вы держите в руках, господин Вийт, и есть прибор для получения дуги, – продолжал говорить Бильдерлинг, уже не уверенный, что его кто-либо слушает. – Я надеялся в Володимире получить доступ к университетской зарядной банке. Она самая мощная в Европе!

Вийт упал на коврик на полу и, едва ли не утыкаясь в него носом, стал ползать туда-сюда, поднимая к свету пылинки, ощупывая обломки прибора, вертя в руках обрывки полотен, заглядывая под сидения.

– Вы продолжайте, продолжайте, барон! – вскричал он, когда инженер запнулся. – Только отступите в коридор, чтобы я мог закончить осмотр! Так какой, вы говорите, практический смысл вашего изобретения? Сколько оно стоит?

– Да что вы, господин Вийт! – запротестовал Бильдерлинг. – Какая стоимость!..

– Вот именно, какая? – детектив вдруг оказался прямо перед мужчиной, нос к носу, глаза в глаза.

Ограбленный от неожиданности отступил на шаг и натолкнулся на стоявшего позади Кутюка.

– Я… – растерянно затряс губами инженер. – Я… – он собрался с силами, вновь провёл обеими ладонями по вискам и уже уверенней заговорил: – Это лишь эксперимент. Игрушка, если хотите. Вряд ли здесь уместно говорить о какой-либо ценности. Если представить, что когда-нибудь появятся переносные батареи невиданной мощности, такая дуга могла бы… Не знаю…

– А картины? – наступал детектив.

– Да какая в них ценность! – пожал плечами Бильдерлинг. – Я был бы счастлив и трём гульденам! Вот если бы какую-то работу взяли в галерею в Володимире! Наверное, я смог бы претендовать гульденов на двадцать, не меньше! Но это же не те суммы, о которых вы спрашиваете?

– Кто-нибудь видел, как бандиты разрушали колею? – вскричал Вийт, высовываясь из двери купе.

– Бригада машинистов! – тут же откликнулся Кутюк. – Они видели, как летели и взрывались гранаты. Хорошо ещё, что успели затормозить!

– Замечательно! – вскричал сыскной надзиратель. – Итак, трое преступников ожидали в лесу…

– Четверо! – буркнул барон фон Бильдерлинг.

– Что? – обернулся к нему Вийт.

– Четверо, не трое. Трое было здесь, а ещё один мелькнул за деревьями. Я через окно видел. Монах…

– Монах? – вскинулся детектив.

– Ну да, – развёл руками ограбленный. – Мужчина, одетый в монашескую рясу. Средних лет. Лицо такое… Ну жёсткое, суровое. Мужественное лицо. А в глазах бездна… Стоял за деревом и смотрел на моё купе. Мне показалось, прямо мне в глаза смотрел…

– Вот как? – приподнял бровь Вийт. – Четверо, значит…

Бильдерлинг кивнул.

Детектив закрыл глаза, размышляя.

– Четверо преступников ожидали в лесу, – проговорил Ронислав Вакулович медленно. – Один из них монах. Когда появился поезд, они разбомбили колею. Потом трое из них направились прямиком в третий вагон, а в нём – к конкретному пассажиру, пассажиру второго класса, небогатому инженеру по котлам. Зачем? – сыщик открыл глаза и взглянул на Фирса. – Не ради же смены белья!

– Вийт! – вскрикнул эпатированный истопник. Затем обернулся к Бильдерлингу: – Простите.

– Это бессмысленно! – завертелся на месте Вийт. – Это так же бессмысленно, как… – он застыл, его глаза расширились. – Это так же бессмысленно, как облитое краской копьё!

– Ты видишь связь? – вскинул голову Фирс.

– Нет! – рявкнул Ронислав Вакулович. – Я не вижу связи, но она определённо есть! Ты разве не чувствуешь? Нам нужно в город!

Вийт бросился по коридору в тамбур. Фирс и Кутюк едва поспевали за ним. Барон фон Бильдерлинг растерянно смотрел им вслед.

– Когда восстановят колею? – спросил, соскакивая на землю, Вийт. – Когда поезд прибудет в Володимир?

– Состав не пойдёт дальше, ваше высокородие! – мрачно отозвался Кутюк, спускаясь по лесенке. – Во-первых, пассажиры напуганы. Они ропщут и требуют вернуть их в Вену. Особенно наш Бильдерлинг. Да у него и выхода нет – на медную монетку в Володимире не прожить…

– А во-вторых? – нетерпеливо воскликнул Вийт.

Он стремительно шагал вдоль вагонов к дрезине.

– Что? – удивлённо спросил у него из-за спины городовой.

– Было сказано «во-первых»! Это подразумевает существование «во-вторых»!

– Да, так точно, ваше высокородие! – кивнул городовой. – Ремонт колеи займёт целый день. В поезде нет таких запасов воды и пищи. Машинист считает, что разумнее вернуться на предыдущую станцию. Если же они пойдут туда, то уж определённо потом отправятся в Вену.

Вийт вскочил на дрезину, сунул цилиндр под сидение и взялся за свой конец рычага. Фирс уже был готов.

– У меня нет оснований задерживать Бильдерлинга, – дедуктивист задумался на мгновение. – Хотя, конечно, я бы предпочёл, чтобы он был под рукой! Пусть инженер напишет, что произошло, и как выглядел каждый из бандитов! Во всех деталях! И нарисует портреты! Как умеет, не на выставку картин!

Кутюк отдал честь, и Вийт налёг на свой конец рычага дрезины.

Паромобиль Ронислава Вакуловича подкатил к аукционному дому «Майер, Соломон и Шнаппер». Фирс соскочил со своего нашеста и распахнул дверцу. На брусчатку ступил сам Вийт.

Он окинул орлиным взглядом улицу и направился было ко входу, швейцар даже успел распахнуть перед ним дверь, но неожиданно остановился.

– Что там такое? – резко спросил Вийт, разворачиваясь.

У подворотни соседнего дома волновалась небольшая толпа, виднелся городовой, стояло несколько пролёток.

– Давид Израилевич как раз туда побежали! – отозвался швейцар. – Убийство! – и сделал большие глаза.

Вийт с удивлением глянул на него.

– Да, да! – закивал швейцар. – Неслыханно!

Сыщик махнул головой помощнику и бросился к подворотне.

– Как хорошо, что вы приехали! – возопил хозяин аукционного дома, выскакивая навстречу Рониславу Вакуловичу. – Я послал за вами Изю, но он вернулся ни с чем!

– Убийство? – воскликнул сыщик. – Кого убили?

– О, – замахал руками Шнаппер, – никаких убийств! Кто сказал убийство? Похищение!

Прислонившись к кирпичной стене, скрытый от улицы выступом чугунных ворот, сидел на земле мужик в простонародной рубахе. Его волосы топорщились. Край стакана, который он держал в трясущихся руках, стучал о зубы, вода расплёскивалась и текла по всклоченной бороде. Рядом на земле валялись кляп и разрезанная верёвка.