Елена Гариани - Когда поют руны

Где-то песок заметает следы медленного каравана.

Солнце. И дьявольски мало воды. Только жара и барханы.

Неутомимо шагает верблюд, нудно болит голова…

А где-то там, где пичуги поют, ждут меня сад и трава.

Яблони, старый жасмин за окном – очень знакомый мираж.

В этих краях пирамид и замков ждёт чужестранцев Страж.

Нужно дойти и отдать все долги этой суровой земле…

Как же иначе? Ведь где-то лежит яблоко на столе…

В очаге тихо потрескивают поленья. За окном уже начинает темнеть и я зажигаю свечи. Я сижу за столом, укрытом белой скатертью, в том самом плетёном кресле в углу. На столе – Книга, открытая на первой странице. У стены поблескивает лакировкой массивный дубовый шкаф. Вьётся по дверце затейливая резьба, отражается огонь.

Большой чёрный кот не мигая смотрит на игру языков пламени. Слишком большой для обычного кота, с жёсткой шерстью и очень странными некошачьими глазами.

– Земля живая и говорить с ней можно, – неторопливо начинает Кот.– Только язык особенный она понимает – рунный. Каждая руна Рода состоит из четырёх резов. Проявляются они в одной из половин соты. Это матрица рун Русского Рода.

В матрице пять узлов и семь резов.

Число четырёхрезовых вариантов, которые можно расположить в матрице, равно 35. Это общее количесто рун.

– Кот!

Зверь поворачивает ко мне голову – глаза его вспыхивают.

– Почему я сюда попала?

– Это место ждало тебя. И потом… ты изменила событийный ряд…

– Ого! Это как?

– Когда кувырком между берёз пролетела. А как – сама потом разберёшься…

–Ты поможешь мне вернуть Книгу?

Меня не удивляет, что я беседую с котом. Это ведь сон. Я уснула у себя дома, положив рядом Книгу, а проснулась здесь, где всё так знакомо.

Кот снова поворачивается к огню и задумчиво сообщает:

– Чтобы пройти через портал, тебе нужно найти пять ключей. Пойдёшь сама.

Я провожу пальцами по шершавому переплёту и вскидываю голову:

– Куда?

Кот не отвечает. Он серьёзен и собран. Потом командует:

– Открой шкаф и переодевайся.

В совершенном замешательстве я потянула на себя дверцу шкафа. Там стояли грубые солдатские ботинки, на вешалке висели белые хлопчатобумажные брюки со множеством карманов, такая же рубашка и платок.

– Фонарик не забудь, – не оборачиваясь напомнил Кот.

Там и правда лежал небольшой фонарь.

Я быстро переоделась, платок повязала на шею, фонарик, повертев в руках, сунула в карман брюк.

Всё было моего размера и сидело, наверное, неплохо. Жаль не было зеркала, чтобы посмотреться.

Кот скептически меня оглядел и скомандовал:

– Заходи в шкаф. Выходи из шкафа. Туда налево, обратно направо. Ищи под левой лапой. Долго не задерживайся.

Логичный вопрос: под левой лапой кого? – застрял у меня в горле.

Кот смотрел серьёзно и совершенно ничего не хотел больше объяснять. Я почему-то взглянула на солидные когти зверя, от которых не только мышке, но и зверю покрупнее будет худо, и молча шагнула в шкаф.

Тишина и темнота. И какой-то странный незнакомый запах.

–Толкай перед собой, – подсказал кот.

«Там же стена», – хотелось возразить, но тут вспомнила, что это ведь сон, и упёрлась руками в стену. Я стояла, чувствуя под пальцами деревянную поверхность, и думала, как глупо и нелепо выгляжу в этих штанах и ботинках в тёмном шкафу.

– Налево! – рассерженно рявкнул Кот, казалось, над самым ухом.

Я судорожно крутанулась – и на меня пахнуло жаром.

Не было больше ни шкафа, ни домика в лесу. Порыв горячего воздуха сбил меня с ног, я не удержалась и упала на четвереньки. Так вот зачем нужны были ботинки на толстой подошве – чтобы не обжигаться!

Торопливо встала. Вокруг, куда не обернись, была красная плотная почва, живо напоминающая марсианский пейзаж. Пустыня! Нежно-голубое небесное полотно ближе к земле окрашивалось в глубокие розовые тона. Солнечный диск казался совсем небольшим, ярким и висел очень близок к горизонту. Я попыталась вдохнуть горячий воздух и понять – куда двигаться. Ещё раз оглядевшись вокруг, я заметила что-то вроде небольшой горки и решительно зашагала к ней.

Стремительно сгущались сумерки, голубая пушистая мгла заполнила все неровности и впадины между холмами. Зажглись первые звёзды, дышать стало намного легче. Горка прекрасно выделялась на фоне ночного неба, так что я не боялась сбиться с пути. Однако прошло довольно много времени, прежде чем я подошла вплотную.

Вертевшийся в голове последние часы пути вопрос: под чьей лапой? – разрешился сам собой. Я подходила всё ближе и уже понимала – кого вижу перед собой. Красивое женское лицо европейского типа искусно вырезано из камня. Она смотрела прямо перед собой, вытянув вперёд длиннющие львиные лапы. Прошли века, поколения людей сменяли друг друга, над её головой проплывали облака, шли дожди, палило солнце, а она всё так же мудро и незыблемо хранила свои секреты.

Я оперлась спиной о лапу Сфинкса и с удовольствием вытянула натруженные ноги.

«Допустим, левую лапу мы нашли. Что дальше?»

Я разговаривала сама с собой, голос звучал одиноко и чужеродно в этом странном месте. Камень приятно согревал спину, ночью упала температура и я успела даже замёрзнуть. Мне пришло в голову посветить себе фонарём – а вдруг увижу какую-нибудь щель. Я начала медленно обходить древнее изваяние и увидела возле земли тёмный провал, в котором просматривались ступеньки вниз -тоннель! Кто-то выкопал его до меня или он был здесь всегда.

Спустившись вниз по узкому проходу, пробитому в плотной породе, я вошла в небольшое помещение. Шершавые каменные стены везде казались абсолютно одинаковыми, но луч фонаря неожиданно выхватил вырезанные в камне рисунки.

Посредине были вырезаны уже знакомые мне руны.

Слева угадывался рисунок позвоночника человека.

А справа был вырезан современный русский алфавит.

И? Что бы это значило? Ну, руны и алфавит рядом, это я могла понять. Но при чём здесь позвоночник? Как я буду искать ключ?

Неожиданно пахнуло холодом, показалось, что тяжёлая и недружелюбная тень возникла в помещении. Заболела голова. «Нет! Не бывает хэппи-эндов! Ты потеряла родителей, тебя бросил муж. Ты одна! Ты слаба! Ты никому не нужна! Это конец – тебе никто не поможет!».

Хотелось крикнуть: «Неправда!».

Подогнулись ноги, не хватало воздуха. Голову давило тяжёлым склизким обручем – я скребла по каменному полу пальцами, хватала себя за горло.