Андрей Васютин - Красный блокчейн

– Не знаю, – услышал Хунбиш женский голос. – Если думаете, что прослушивают, то разбирайтесь. Всё, заканчиваю.

Владимир посмотрел на него, кивнул. А потом начал удаляться – вместе с креслом и столиком. Словно бы сидя отъезжал по невидимым рельсам. Со всех сторон на это место наползли клочки тёмного тумана, закручиваясь в спирали.

– Тебе нужно закончить поиск, – услышал Хунбиш железный голос. Его полностью окутал рваный сумрак. – Одна подсказка в твоей руке. Сроки сжатые. Не рассупонивай. Возвращайся. Завтра в двадцать три сорок пять будешь по этому адресу. Будь вовремя. Олег Кириллович. Запомни. Олег Кириллович.

В голову Хунбиша кто-то словно бы поместил кусок карты вместе с фотографией места. Странным образом эти разные по формату картинки дополняли друг друга, создавая объёмное изображение и дома, и его адреса. Он узнал эту точку на карте.

В этот момент его начало закручивать. Стало непонятно, где какая сторона. Он подтянул к груди руки и попробовал опереться, но они просто провалились в марево, не встречая никакой поддержки. Что-то ударило его в лицо. Он попробовал вдохнуть, но вышло только сипение, дыхание перехватило, и его грудь мгновенно залил панический жар. Тогда он крутанулся всем телом, и за что-то зацепился.

Его потащило за собой в водоворот, завертело, а потом он остановился, завис, и увидел перед собой дрожащую мембрану. Она была матовой, полупрозрачной, туго натянутой и эластично подрагивала. С другой стороны мембрана была продавлена чем-то тёмным. Было видно, как несколько чёрных точек заставляют прогнуться мембрану в сторону Хунбиша, а рядом с точками расплылось большое бесформенное пятно.

Хунбиш сделал гребок в сторону точек и неожиданно понял, что это следы подошв. Картина перед глазами приобрела, наконец, хоть какой-то смысл. Всё это выглядело так, будто бы он парил под натянутым просвечивающим батутом, на котором стояли три человека. Большое пятно обратилось в лежащий силуэт.

Он сообразил, что всё то, что создаёт напряжённость на мембране – следы и фигура распластанного человека – что это может служить проколом, через который можно проскользнуть на ту сторону. И сразу же после этого озарения его потянуло к неподвижному силуэту. Потом все мышцы сократились, будто бы его ударило током, между глазами возникло неприятное жужжание, и его через черноту продавливающего мембрану тела вытолкнуло наружу.

Пошёл Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи. Этих всех называли греки «Великая Скифь». И пришёл к Стамбулу. Греки же протянули через залив Золотой Рог цепь, а город заперли. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбил множество палат, и церкви пожёг. Из тех, кого русские захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги. И повелел Олег своим воинам сделать колёса и поставить на эти колёса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь».

Повесть временных лет. Преподобный Нестор Летописец

Мир не был стабилизирован. Он дрожал и вертелся перед глазами. Предметы из-за этого превращались в разноцветные полосы. Растягивались в пространстве. Потом всё вокруг заполнила ветвистая молния, ослепила, погасла, и вслед за этим Хунбиш увидел две пары ног. Рядом с ними приземлился флакон. Из его клювика спазмом вытолкнулась прозрачная жидкость и сочно шлёпнулась на пол. Затем одна пара ног подломилась, и прямо перед собой Хунбиш увидел чей-то затылок. Он чуть изменил ракурс, и увидел, что над ним стоит его мастер. А рядом – неодетая Варя с сердитым лицом.

– Что ты за человек такой! – закричала она.

– Ты с ним… Почему. Голая. – Сказал затылок. – Не прощу.

– Да иди ты в жопу, – сказала Варя и исчезла из поля зрения.

Затылок начал покачиваться и возиться.

– Глупости делать не будешь? – спросил мастер.

– Нет, – ответил затылок.

– Давай руку.

Снова перед собой Хунбиш увидел ноги.

– Эй, монгол, – его кто-то тормошил за плечо. – Ты живой?

– Я в порядке, – ответил Хунбиш. – Уже встаю.

Вставать, на самом деле, совсем не хотелось. Его бы воля – так и лежал здесь на полу. Прорастал цветами. Следил за переменами времён года. Развлекался картинкой площади внизу с блестящим Гагариным. «Дорогие друзья, – говорил бы тёплым деревенским голосом Гагарин мельтешащим у его подошв людишкам. – Через несколько минут могучий космический корабль унесёт меня в далёкие просторы вселенной. Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Сами понимаете: вступить один на один в небывалый поединок с природой – можно ли мечтать о большем? А? Можно ли? Мечтать?». Людишки меж тем пёстрой струйкой стекались бы к станции метро. Они были озабочены миллионами важных обременений и шли, не поднимая голов.

Хунбиш встал. Взял на диване свою футболку. Ни на кого не глядя, подошёл к зеркалу и внимательно осмотрел свежую татуировку. Повертел плечом. Безупречно. Посмотрел на себя. Левая щека была розовой, но прямо на глазах начинала темнеть.

– Есть лёд? – спросил он.

Варя уже была в коридоре. Она оглушительным шёпотом ругалась со своим Илюшей. Потом её голос стал удаляться и затих.

– Эээ, – протянул несколько удивлённо Дэнни и посмотрел на Хунбиша. – Она не заплатила. Я, в общем, не доделал. Ещё половина. Даже больше. Но всё равно нужно заплатить. И время пропало, блин.

Хунбиш молча достал кошелёк. Заплатил за себя и за Варю. Приложил к щеке лёд. Денег оставалось… На карте шестьсот тысяч тугров. И наличными около трёх тысяч рублей. Дней на десять. Может, дольше, если прямо зажаться и экономить.

– Давай руку, – сказал ему мастер. Щедро нанёс белую мазь. Перемотал всё упаковочной плёнкой, зацепил край пластырем. – Неделю будешь смазывать бепантеном или ди-пантенолом. Каждый день. Аккуратно промоешь тёплой водой, промокнёшь полотенцем, и потом смажешь. Царапать нельзя. Чесать нельзя. Тереть нельзя. Только промокать. Солярий или загар на солнце – нельзя. Бассейн – нельзя. Алкоголь – нельзя. Синтетику не носить. Можно промокать раствором ромашки. Трижды в день. Всё понятно?

Хунбиш кивнул. Надел футболку. Попрощался со всеми и, придерживая у щеки пакет со льдом, вышел на улицу. Возвращаться в хостел не хотелось.