Александра Таран - Левар. Зелёный сон

Плотно закрыв за собой дверь, чтобы родные не сразу заметили его отсутствия, он пробрался по тёмному проходу до гостиной. Никого. Радуясь своей удаче, он повернулся к тюкам и, покопавшись немного, выудил из них моток верёвки.

Живот громко заурчал от голода. Левар вздрогнул и замер, прислушиваясь:

«Услышали? Или нет? Зря я не поел. Возьму-ка перекус».

Он бегом пересёк большую комнату, чуть не опрокинул стул, и залетел в кладовку. Тут он быстро ссыпал себе в мешок сушёных грибов и уже хотел выходить, но в гостиной послышался голос Валейки:

– …и трутневый тоже вредный, но ведь его никто не винит за это.

Левар бесшумно поругался и вжался в тёмный угол. Шаги приблизились. Дверь кладовки резко захлопнулась.

– Надо бы засов какой-то сделать. Как ветер осину закачает, так у нас вечно кладовка нараспашку, – ворчливо заметила сестра.

– Хорошая идея, моя дорогая! – пропела бабушка издали. – Деду расскажем, как вернётся, он враз приладит!

Шаги Валейки послышались в стороне окна, потом скрипнул стул и что-то зашелестело.

«Похоже, она разложила на столе свои заготовки для шитья, – догадался Левар. – Значит, незамеченным мне точно не выбраться».

Голова бешено соображала.

Он ещё секунду помедлил, потом сделал как можно более обыденное лицо и неторопливо вышел из кладовки, спрятав за спину мешок с грибами. Валейка, как он и предполагал, перебирала свои тряпочки на столе.

Она заметила движение и удивлённо уставилась на него:

– Ты чего там прятался?

– Плохо позавтракал… – он постарался придать своему тону будничный вид, хотя внутри всё тряслось, – …вот, взял перекус. Пойду к себе.

Сестра недоверчиво покосилась на узелок за его спиной.

– Ничего себе перекус, – проворчала она, пока Левар боком выбирался из гостиной.

Как только темнота коридора поглотила его, он опрометью помчался в свою комнату. Щеки вновь пылали. Но эта новая сложность только укрепила его желание поскорее выбраться в лес.

Он снова плотно закрыл за собой дверь и выглянул в окно: тучи ползли на верхушках деревьев, рискуя порвать свои набухшие от воды животы, а ветер как безумный метался по лесу. Старые деревья недовольно поскрипывали, грозя ему вслед скрюченными ветками.

Левара осенило:

«Не обязательно покидать дом через удобную входную дверь, ведь мне не нужно готовить птиц или разбирать инструменты на крыльце!»

Он перегнулся за подоконник, чтобы утвердиться в намерении: так и есть, хоть кора их осины на этой высоте достаточно гладкая, зато часто встречаются грубоватые выступы-лесенки.

Он нацепил мешок с вещами на спину и укутался в грязного цвета плащ, выуженный из-под кровати. Тут же со смущением вспомнил, как стащил его у деда и часами засиживался у окна с трубой, разыгрывая героические сценки.

«Ребячество! Теперь всё будет происходить на самом деле». – фыркнул он.

Ветер ободряюще свистнул.

«Пора!»

В том, что он сможет спуститься вниз по стволу, Левар не сомневался. Дуплики были просто созданы для лазания – их пальцы крепко цеплялись за любые шероховатости. Левар опустил глаза на свою остроносую обувь – наконец-то ему представился случай опробовать её в условиях леса. Он залез на подоконник и спустил ноги наружу. Плащ тут же затрепыхался на ветру. Нащупав кончиком ботинка бороздку на коре, он окинул комнату прощальным взглядом и начал спуск.

На этой высоте зеленоватый ствол был ещё гладким. Левар двигался медленно и осторожно, в тайне надеясь, что никто из семьи не захочет его поискать в ближайшее время. Плащ уже неистово бился за спиной. Пару раз Левар срывался и повисал на руках. Страх постепенно заслонил былую уверенность.

Спустя некоторое время кора стала более шершавой. Казалось, руки вот-вот перестанут слушаться, но Левар упрямо продолжил спуск и вскоре с облегчением отметил, что осина превратилась в изрытую ступенями стену. Он глянул вниз. Так и есть – земля близко. Его острые глаза уже различали прожилки на опавших листьях. Он пробежал взглядом по своим целям, сверяясь с намеченным маршрутом, и невольно заметил, что с этой высоты лес выглядит совсем иначе.

Живности на пути не встречалось, за исключением нескольких бесцельно скитающихся жуков и пары торопливо мелькнувших в ветвях птиц.

«Все нормальные существа попрятались. Один я болтаюсь на ветру», – думал он, собирая волю в кулак, чтобы не поддаться панике и не вернуться домой.

Ещё через некоторое время, дрожа всем телом, но так и не достигнув земли, он спрыгнул вниз, не в силах больше держаться руками. Сухие листья, на которые Левар приземлился, с треском проглотили его. Очутившись в приятной полутьме на мягкой подстилке, он устало прикрыл глаза. Хорошо. Руки и ноги непривычно покалывало. В нос ударил запах гнили. Левар сморщился, но не пошевелился, наслаждаясь минутным отдыхом.

В завывании ветра он различил далёкую перекличку птиц, лай собак и какое-то монотонное гудение, звуки, приносимые порывами ветра, словно заплутавшие вести.

Немного поколебавшись, он заставил себя выбраться из мягкого укрытия и мысленно наметил, куда предстоит идти. На земле он вдруг почувствовал себя особенно маленьким и уязвимым.

– Сейчас это мне на руку, – подбодрил он себя вслух. – Маленькая невидимка в большом лесу.

Он расправил плащ и отряхнулся. Накинул капюшон и зашагал, став почти неразличимой точкой на опавших листьях.

У земли ветер был слабее, двигалось легче. Несколько раз по пути к отмеченному бревну Левар проваливался в скрытые под листьями пустоты, терял ориентир, начиная идти по дуге, потом снова возвращался к своему маршруту. Наконец добравшись до бревна, он вскарабкался на него и огляделся.

Отсюда открывался отличный вид на холмик, под которым прятался гриб. Зорьки, разумеется, видно не было, и Левар оставил безнадёжные попытки высмотреть подмигивание её стеклянной линзы.

«Похоже, она зарылась слишком глубоко, придётся просить помощи, чтобы найти её» – с горечью признал он и огляделся: покатая спина брёвна обещала ему лёгкий путь до гриба. И он решил этим воспользоваться.

«Если я добуду им этот гриб, – думал он, – они ни в чём не смогут отказать мне. Тем более в поисках Зорьки».

Он пригнулся как можно ниже и бегом припустил по бревну, запинаясь острыми ботинками за мшистые подушки и кору. Пришлось замедлиться. К тому же до него наконец добрался ветер и начал толкать то в бок, то в спину.

Левару стоило немалых усилий преодолеть последний отрезок бревна, и он с облегчением нырнул вниз. Хрустящие листья смягчили падение. Никогда в жизни он не уставал, как сегодня. Руки и ноги уже не просто покалывало, а щипало, словно он упал в крапиву.

Отдышавшись, Левар сделал два честных вывода. Во-первых, он не учёл, что он не подготовлен к таким нагрузкам. А во-вторых, его обувь совершенно не подходит для бега с препятствиями: острые носы постоянно за что-то цепляются. И не удивительно, ведь это их прямое назначение – цепляться за любую неровность. Отличное преимущество на дереве – на земле обратилось в большую помеху.