Андрей Яковлев - Незаменимый человек. По следам пропавшего директора

– Что Вы предлагаете?

– Марк Сергеевич, поймите меня правильно. Я вовсе не собираюсь прыгать к Вам в койку. Нет, упаси Бог! Речь идёт о человеческих взаимоотношениях. Мы можем быть полезными друг другу, например, иногда по вечерам ходить в театр или кино.

– А ничего, что я люблю Ольгу и всё время думаю о ней.

– Любите на здоровье, кто Вам запрещает. Я вот в свою работу влюблена. Но иногда-то развеется стоит, а то психика может не выдержать. А после этого кому мы будем нужны? Разве Вы не согласны?

– Не знаю.

– Никитин, по-моему, ещё совсем недавно кто-то просился ко мне в напарники. Или я ошибаюсь?

– Было дело. Но у напарников отношения деловые. Мой интерес состоит в том, чтобы помогать Вам в поиске преступников, обсуждать сложные комбинации и алгоритмы.

– Эх, Марк Сергеевич, всё, конечно, хорошо, но лично мне требуется отвлечение от этих дел. Мне нужен друг, который за меня и в огонь, и в воду. Понимаете?

Я промолчал.

– Ладно, везите меня домой, а то я с Вами тут совсем «околею».

Сели в машину, я завёл двигатель. Пока машина прогревалась, мы молчали. Потом Грачёва позвонила в ответ на пропущенный вызов, и всё время пока ехали, разговаривала по телефону. Остановился у её дома и ещё какое-то время ждал, когда она закончит разговор.

Мы вышли из машины. Грачёва закурила.

– Морозно сегодня, – сказала она, выпуская дым.

– Наталья Игоревна, я готов стать Вашим другом, но только некоторые расследования обсуждать всё равно будем, хотя бы те, по которым я прохожу в качестве свидетеля.

– Само собой, куда ж без этого.

– Есть ещё одно условие.

– Какое?

– Я хочу, чтобы Вы бросили курить.

– Тяжёлый случай, – усмехнулась Грачёва. – А если не брошу, не будете со мной иметь дело?

Я пожал плечами.

– Ладно, Марк Сергеевич, постараюсь бросить, обещаю.

24

В этот воскресный день, не смотря на накопившуюся усталость, проснулся в семь утра без всякого будильника и дольше «разлёживаться» не стал. Принял холодный душ, взбодрился. Сэм занял позицию на кухне, ожидая свой завтрак. Я погладил его, отчего кот громко заурчал. Откупорил очередную банку кошачьих консервов и положил несколько ложек в его миску. Заглянул в холодильник, там было почти пусто, как говорится – «мышь повесилась». Обычно, то немногое, что покупаю в магазине, я съедаю сразу. Впрочем, к своей радости, в нижнем отделении обнаружил пол-упаковки куриных яиц, а сверху – четвертинку французского батона. Собственно, чем не завтрак? Хотя, конечно, к этому набору не хватает бекона или колбаски…

Позавтракав, я стал планировать свой единственный выходной. Но тут раздался звонок телефона.

– Марк Сергеевич, это Темников, – раздалось в трубке. – Не спите уже?

– Нет, – ответил я. – Слушаю Вас.

– Обещал Вам отзвониться. Вчера был потрясающий день с точки зрения изменений, которые произошли с Ольгой. Помните, когда Вы с ней разговаривали и затронули волнующую её тему, девушка заплакала.

– Ольга всегда болезненно реагировала на мои командировки, поскольку из-за этого она была вынуждена оставаться одна.

– Я сейчас говорю о самом факте проявления подобных эмоций. Кроме того, при вечернем осмотре, я обнаружил, что зрачки стали реагировать на различные раздражители типа приближения и отдаления предметов. Также появилось движение глаз, то есть способность отслеживать перемещение в разные стороны. Пусть пока не так явно, но, тем не менее, изменения есть. Понимаете?

– Понимаю.

– Теперь по новым записям, которые Ольга сделала после Вашего ухода.

– Кстати, да. Что там?

– Три листа получилось. Вам обязательно надо на них взглянуть.

– Когда я смогу к Вам приехать?

– Так хоть прямо сейчас. Я уже на рабочем месте.

– Всё ждите, скоро приеду.

Быстро собрался и выехал в клинику. По приезду застал Виктора Алексеевича в его кабинете.

– Проходите, Марк Сергеевич, – как всегда радушно, встречал он. – Может быть, свежий чай заварить?

– Спасибо, не откажусь.

– Нам надо разобраться в новых рисунках, что наша художница в этот раз «наваяла», – говорил врач, наливая воду в чайник. – Вон глядите у меня на столе. Не стесняйтесь, берите эти листы.

Взял первый рисунок и начал его внимательно изучать. На нём была изображена рука с колющим предметом, напоминавший нож, а рядом надпись: « МАК НЕТ », с явно пропущенной буквой « Р » в первом слове.

– Марк, нет, – прочитал я. – Больше похоже на предостережение.

– Вот и у меня сразу такая же мысль появилась. Ольга считает, что Вам грозит опасность. Это же очевидно.

– Мы с ней обсуждали убийство женщины, а убита она была ножом. По версии Ольги, преступника зовут Гриша, наверно он неплохо владеет холодным оружием, вероятно, его-то мне и стоит опасаться.

– Марк Сергеевич, если Вы чувствуете, что есть опасность для жизни, почему бы Вам не заявить об этом человеке в полицию?

– Что толку? Сведения, исходящие от недееспособных граждан, в данном случае от Ольги, следствием во внимание не принимаются.

– Да, знаю, есть такое дело, – вздохнул доктор.

Стал рассматривать второй лист, где Ольга изобразила человека с окладистой бородой, в тёмных очках, закрывающих пол лица. Дальше – надпись: « СИНИЦ ШАТУА ».

– Неужели Ольга считает, что Синицын жив?

– Марк Сергеевич, к сожалению, я не знаю историю об этом человеке, а из рисунка сложно сделать какой-либо вывод.

– Виктор Алексеевич, не обращайте внимания, это просто мысли вслух.

– Понятно.

– Нарисованный бородач на Синицына нисколько не похож. Всё это для меня очень странно.

– Почему?

– Видите ли, есть показания участника событий двухлетней давности, который утверждал, что Денис Валерьевич Синицын убит. Правда, тело до сих пор так и не найдено.

– Заметьте, Ольга вновь повторяет слово: « ШАТУА ». Может разгадка в нём?

– Как бы узнать, что это за слово. Но ничего, я верю, разгадка найдётся сама по себе.

– Марк Сергеевич, Вы доверяете записям и рисункам Ольги?

– По-моему, Виктор Алексеевич, мы уже говорили на эту тему. Конечно, доверяю.

– А если через некоторое время выяснится, что вся эта живопись – лишь галлюцинация подсознания душевнобольного человека, это Вас сильно разочарует?

– Когда выяснится, тогда и поговорим об этом.

– Только не обижайтесь на мои слова ради Бога.

Я взял последний лист.

– Данное послание Ольга посвятила Алсу, – прокомментировал доктор. – Она изобразила её лицо.

– Судя по всему, подруга Евгения Ткачука – женщина симпатичная, – задумчиво произнёс я. – Неудивительно, что он «запал» на неё.

– Алсу – подруга отца Ольги? – уточнил доктор. – Надеюсь, она жива?

– Жива, и я её пытаюсь разыскать.