Джим Батчер - Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура

Например, Мэб сказала, что посланные Летними убийцы напали на меня, потому что она выбрала меня своим эмиссаром. Однако для этого ей пришлось бы сделать выбор давным-давно, по крайней мере за некоторое время до того, как бебеки напали на меня во дворе дома Карпентеров.

А это произошло за несколько часов до того, как нехорошие парни похитили Марконе.

Кто-то разыгрывал партию, это точно. Кто-то о чем-то умалчивал.

У меня складывалось еще менее приятное ощущение, что, если я не выясню, кто это делает, зачем и как, Мэб выкинет меня в мусорное ведро, как я только что выкинул использованный бумажный стакан.

Скомкав предварительно, разумеется.

Широкий приземистый пикап армейского вида прохрустел шинами по снегу и остановился у маленькой продуктовой лавки. Фары светили прямо в дверь. Я сощурил глаза, глядя против света. После секундной паузы дважды коротко взревел гудок «хаммера».

– О, да вы, наверно, шутите, – буркнул я, проковылял к двери и вышел на улицу, к пикапу.

Тот совершенно сливался с ночным окружением.

Окошко со стороны водителя опустилось, и я увидел молодого человека, каких отцы несовершеннолетних дочерей отстреливают без предупреждения. В первую очередь бросались в глаза бледность лица и глубоко посаженные серые глаза. Длинные, чуть вьющиеся волосы имели как раз такую длину, какая ассоциируется обычно с этаким чуть равнодушным бунтарством, и были всклокочены с этакой же небрежной безупречностью. Одежду его составляли черная кожаная куртка, белая рубашка – и то и другое по отдельности дороже, чем любые два предмета моей домашней обстановки. Резко контрастируя с ними, из-под воротника куртки виднелся неумело связанный шарф из толстой белой пряжи. Смотрел водитель прямо перед собой, так что я видел только его профиль, но почему-то я не сомневался, что другая, невидимая мне половина рта кривится в ухмылке.

– Томас, – кивнул я ему. – Будь на моем месте кто-то мелочнее, он бы тебя возненавидел.

Он ухмыльнулся, уже не скрываясь.

– Кто-нибудь мелочнее тебя? – На последнем слове он закатил глаза, и лицо его приобрело абсолютно нейтральное выражение, которое и сохранялось на протяжении нескольких секунд. – Голод мне в глотку, Гарри, у тебя вид как у…

– Как после десяти миль бездорожья?

Он натянуто улыбнулся:

– Мне предстоит поездка в обществе енота?

– Добрый ты. Вот уж спасибо.

– Садись.

Он разблокировал пассажирскую дверь. Я медленно забрался в салон, как-то особенно остро ощущая все свои болячки… особенно жгучую пульсирующую боль в моем сломанном носу. Не глядя я швырнул посох в заднюю часть кабины этого монстра и даже удивился, не услышав гулкого грохота. Потом пристегнул ремень. Томас тронул машину с места. Он внимательно вглядывался в снегопад – не иначе как остерегаясь ненароком переехать какую-нибудь мелкую легковушку.

– Болит, наверное? – предположил он, помолчав минуту.

– Только на выдохе, – проворчал я. – Почему ты так задержался?

– Ну, сам представь, как мне нравится, когда меня вытаскивают из постели посреди ночи, чтобы исполнять обязанности шофера у ворчливых сыщиков-неудачников. Да еще в такой снег и гололед. Такое не слишком, скажем так, окрыляет.

Я хмыкнул – человек, хорошо со мной знакомый, мог бы принять этот звук за подобие извинений.

Томас знает меня хорошо.

– Что происходит?

Я все ему рассказал.

Томас приходится мне единоутробным братом. Собственно, он единственная моя родня. Ему можно.

Он внимательно меня выслушал.

– А потом, – завершил я, – мне довелось прокатиться на грузовике-монстре.

Рот Томаса дернулся в быстрой ухмылке.

– Убойная тачка.

Я хмуро осмотрел салон:

– Скажи, свет от телеэкрана доходит до заднего сиденья за час – или чуть меньше?

– Какая разница? – хмыкнул Томас. – У них там свой монитор.

– Это хорошо, – кивнул я. – Только тебе придется подождать немного с их использованием.

Томас испустил театральный вздох.

– Почему именно я?

– Потому что, если я хочу отыскать Марконе, начинать лучше всего с его окружения. И если до них дойдет слух о том, что он пропал, неизвестно, как они могут отреагировать на мое присутствие. Поэтому ты будешь прикрывать меня со спины.

– А что, если мне дела нет до твоей спины?

– Есть, – безжалостно отрезал я. – Ты родня или где?

– Уел, – признался он. – Только что-то я не очень уверен, что ты хорошо все продумал.

– Пытаюсь думать в процессе.

Томас покачал головой:

– Слушай, ты же знаешь, я не люблю лезть к тебе с советами.

– Сегодня, насколько я понимаю, исключение, да?

– Марконе не ребенок, – вздохнул Томас. – Он добровольно подписал договор. Он знал, во что собирается ввязаться.

– И что? – пожал плечами я.

– Он сам, добровольно сунулся в джунгли, – ответил Томас, напряженно вглядываясь в снежную мглу. – Образно говоря.

– Значит, – хмыкнул я, – он сам застелил себе кроватку, а я должен позволить ему лечь в нее?

– Что-то в этом роде, – кивнул Томас. – И не забывай: ни Мёрфи, ни полиция не помогут тебе в этой кампании под лозунгом «Спаси короля мафии».

– Знаю, – согласился я. – Я бы и сам с удовольствием постоял в стороне и посмотрел, что выйдет. Но дело ведь не только в Марконе.

– Тогда в чем?

– Мэб сдерет с меня шкуру живьем, если я не сделаю, как она хочет.

– Да ладно, Гарри, – возмутился Томас. – Ты же не думаешь на самом деле, что мотивации и планы Мэб настолько просты и прямолинейны. – Он добавил оборотов дворникам «хаммера». – Марконе нужен ей не просто так. Вполне возможно, ты окажешь ему не лучшую услугу, если спасешь ради прихоти Мэб.

Я промолчал, хмуро глядя в ночь.

Он поднял руку, разминая пальцы.

– И это, заметь, если исходить из того, что он еще жив и здоров. Это во-первых. – Он загнул палец. – Во-вторых, тебе еще нужно найти его. В-третьих, тебе нужно суметь вытащить его живым. И в-четвертых, не забывай, что противная сторона будет делать все, что в их силах, чтобы покалечить или убить тебя.

– К чему ты клонишь? – поинтересовался я.

– К тому, что ты ведешь игру против опасной шайки, не имея при этом ни малейшего представления, прикроет ли Мэб твою задницу, если до этого дойдет дело. – Он покачал головой. – С твоей стороны было бы куда разумнее смыться из города. Отправиться куда-нибудь в теплые края на пару-тройку недель.

– Мэб может принять это, так сказать, близко к сердцу, – заметил я.

– Мэб женщина деловая, – возразил Томас. – Извращенка, псих, это да, но деловая. Расчетливая. И до тех пор, пока ты представляешь для нее интерес в качестве потенциального рекрута, сомневаюсь, чтобы она преждевременно устранила тебя.

– Очень ободряющая мысль. Мне нравится. Может, ты и прав – если только, выражаясь твоими словами, Мэб не ведет свою игру с неполным составом шайки. Что, собственно, все нагляднее показывают события последних лет. – Я мотнул головой в сторону окошка. – И мне кажется, что у меня было бы еще больше неприятностей с бебеками, если бы не эта чертова метель. Если я слиняю в Майами или в другое теплое место, я подставлюсь агентам Летних гораздо сильнее – а ведь они только этого и ждут.