Нелли Горицвет - Никто не избегнет блаженства

Утром первым делом выносили на солнцепек батареи – подзаряжаться. Это стало для нас правилом номер один, поскольку в таком походе, как этот, всегда следует быть готовым к любой заварушке. Чудо-планшет Порфирия о пяти миллионах кутритах уже оповестил отряд, что мощное Цунами должно обрушиться через пятнадцать дней на Новую Гвинею. Правда, еще неизвестно, сумеем ли мы долететь туда вовремя. Встроенное же электронное табло «Глории» гласило: «Сдвиги земной коры на плато Путорана проторили новое русло для очередного мощного, о двенадцати уступах, Водопада, начавшего свое низвержение из чистейшего горного озера в образовавшуюся недавно лесную реку…» Последняя заметка показалась нам куда важнее подробностей о гвинейском Цунами.

– Супер! «Изменения в структуре складчатости пород и зарождение нового Водопада» – да лучшего и желать нельзя. Вот так удача! – мигом оживился Этьен. И, видя на наших лицах недоумение, добавил: – Я сейчас поясню. Суть в том, что одной-единственной Стихии не под силу сотворить столь замысловатую каскадную лестницу, а поэтому она должна была действовать вкупе со своими товарками…

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно протянул Марсело.

– Вот смотри: Огонь, Земля, Вода и Воздух поодиночке – не более чем просто лава, гора, река и ветер. Но чтобы привести в движение огромные пласты Земли, Стихиям необходимо сплелись в… назовем это условно «флеш-рояль» …

– Выгодная комбинация, значит. Начинаю понимать… – наморщил лоб Марсик.

– А затем произвести взрыв такой вселенской мощи, при котором каждая из четырех Стихий неизбежно возвратилась бы к первозданному бесформенному неконтролируемому облику. Ясно теперь, к чему я клоню? – воззвал ко всем нам Принц Грозы в своей обычной высокопарной манере, сопровождая фразы широкими пассами рук. И понизив голос, с нотками ликования продолжил: – Чудо свершилось! Энергии сейчас на плато – хоть отбавляй: бери и пей прямо из воздуха. Не бойся стать козленочком, ибо станешь могучим Святогором-богатырем. Из всего этого, однозначно, явствует: плато Путорана на сей момент – важнейший центр средоточия Сил, где у нас имеется сполна шансов осуществить задуманное.

– Кроме того, плато Путорана – место частых экспедиций Эрика, – напомнила я.

– Интересное совпадение, – с ухмылкой проговорил Себастьян Хартманн, – уж не охотится ли Эрик, и в самом деле, на первозданную Стихию?

– Что?.. Да это было бы чистым безумием! – искренне изумилась я.

– Вовсе нет… – тут же начал возражать Себастьян, но Марсик его перебил:

– Я догадываюсь, что имеет в виду Конкордия. По возвращении с Ветреного неба я отчетливо осознаю: одно дело – стремиться подчинить себе Смерчи, Вихри, Стрибожьих птиц, и совсем иное – попытаться схватиться с самим Стригом. Слишком уж он велик: один вздох его способен стереть с лица земли целый материк. Именно поэтому Владыка Ветров и не решается самолично пойти на врага – дабы не причинить вреда людям. А теперь представь: каково будет Эрику, если он попробует взять, да и усмирить Божество Воды, ну или хотя бы, на худой конец, Начало?

– Скверно ему придется, – вместо Себастьяна отозвался Этьен, – люди и до Эрика пытались контролировать Молнии и Ураганы, мечтая управлять погодой. Но фундаментальный закон природы вечен и непоколебим: если убавить энергию в одном месте, то она неизбежно обнаружит себя в другом. В результате мы получаем внезапное проявление Силы в местах Покоя – скажем, в виде снега в Сахаре или землетрясения в Антарктиде. А это нарушает гармонию Стихий, смещая природный баланс в целом мире. Так что полного подчинения Воздуха и Воды, или Земли и Огня, все равно никому не добиться, как ни крути. Где бы Эрик ни расставлял молнеуловители, зенитки с азотнокислым серебром, ветроносные мельницы – ни одно из Начал ему не утихомирить. Нет, Эрику в жизни не справиться с первородными Силами! И если он не дурак – а Эрик, определенно, не дурак – то он это понимает.

– Однако что-то на уме у него все же есть, – настаивал на своем Себастьян.

– Но каким образом Эрик сумеет усмирить Стихии? – повторил Этьен.

– Хитростью, – неожиданно раздался позади нас голос Лоры.

– Хитростью? – оторопело переспросил Этьен, невольно оборачиваясь. – Это как-то околонаучно звучит. Что ты имеешь в виду, Лора?

– Ну, точно объяснить не могу, – уклончиво ответила Лора, – но зато я знаю своего братца, как облупленного. Если ему не удастся повернуть реки вспять, то он заставит их забыть, в каком направлении течь. Эрик – он такой.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – произнес сын Шаровой Молнии. – но все это больно мудрено и многосложно…

– Тем не менее, это мысль, – поддержал Лору Буривой.

– Как бы там ни было, выяснять, что за козни задумал подстроить Эрик, имеет смысл только, оказавшись с ним лицом к лицу, а посему не будем строить догадок – сегодня же, безотлагательно, отправляемся на Путорана, – решительно поставил точку в дискуссии Этьен.

Вылететь вознамерились после полудни, однако позднее эту затею пришлось перенести на более темное время суток. Причиной тому послужила приятная весть, полученная Буривоем: на закате намечается очередная материализация Арсения Зимоглядова в окрестностях нашего лагеря. Это всех здорово взволновало и взбодрило. Весь день мы метались туда-сюда, как на иголках, не зная, чем заняться. И вот, наконец, после обеда, упаковав вещи, в последний раз искупавшись в водах иного мира, мы уселись на скалах, глядя на заходящее солнце, окрашивающее бескрайние морские просторы в малиново-винный цвет. Сбоку от нас на песок падали рыжевато-коричневые тени. Море слегка шумело, ударяясь об острые камни.

В ожидании встречи с эгрегором моего отца Буривой, Себастьян и Этьен затеяли разбор полетов, касающийся нашей последней стычки с диггерами и отработки дальнейших тактических приемов в нанесении контрударов. Немного погодя к обсуждению присоединился Порфирий, просчитавший всевозможные варианты вражьего нападения и методы ведения самообороны. Я же, в свою очередь, впервые не знала, что сказать, поскольку военная наука оказалась для меня самой настоящей диковинкой, и оттого я вновь почувствовала себя лишней. Должно быть, это глупо с моей стороны, но ни я, ни Лора, ни какие-либо другие женщины из моего окружения, за исключением, пожалуй, Наташи, прежде никогда не сталкивались с настоящей опасностью, и, разумеется, потому не строили никаких стратегических планов. Впрочем, даже Наташа в ведении баталий столь далеко не заходила: все-таки в войнушках используется детское оружие, в основном, деревянное – колющее и рубящее, выполненное наподобие старинного, а также муляжные лазерные мечи или низкочастотные звуковые пистолеты. И вот сейчас мы, дамы, сидели молча, морща от напряжения лбы и пытаясь запомнить каждое новое слово, будь то термин или фамилия: Триандафиллов, Квачков, быстрое развертывание, спецоперация….