Анна Ллос - Добыча

– Ты говорила с мамой обо мне? – удивлённо спрашиваю Доминику.

– У меня тоже есть вопрос, – не отвечает она мне, – Ты какой кофе любишь?

– Любой, наверное. Я не привередливая. Пью кофе из автомата обычно.

– Фу! Какой кошмар, – она в очень забавной манере сморщивает нос, – Я отвезу тебя попить хороший кофе.

– В какое-нибудь ночное заведение?

– Ну, мой дом вполне таким считаться может, – улыбается она.

– В таком виде лучше не стоит. Да и Билл будет волноваться. Лучше мне вернуться пораньше.

– Ты могла бы сходить со мной в душ, – начинает она искушать меня, добавляя голосу нотки соблазнительности, – Попробуешь лучшее кофе на земле.

– И как я буду жить после такого? – интересуюсь я.

– Ну, секс в душе точно не оставит тебя равнодушной.

– Я имела в виду, что потом не смогу пить кофе на работе, – снова опускаю глаза в пол, чувствуя, как краснеют мои щёки.

– Лисёнок, я в любом случае не отпущу тебя до самого рассвета.

– Это похищение?

– Да, – смеётся она, блокируя двери быстрым нажатием кнопки на приборной панели.

Алиса Гибсон

Притронувшись единожды к тьме, ты впускаешь в себя искушение, начинаешь тонуть в этой бездне, и в конечном итоге эта бездна отражается на лице. Я долго стою у зеркала в ванной комнате и совершенно себя не узнаю. Алкоголь, спящий город, ночь без сна, её запах на моей футболке, в моих волосах, по всему телу. Пугающее желание вновь ощутить её умелые пальцы между своих бёдер. Что вообще это было? Утро – не лучшее время для разбирательств в голове и самокопания, но все же это происходит. Нет, я не соврала ей вчера – жалеть о содеянном я не стану. Меня беспокоит лишь то, что я осознанно пошла на это, зная, какая куча ужасных, грязных и в буквальном смысле кровавых секретов кроется за её спиной.

Тихо захожу в спальню, Билл ещё в кровати. Отлично, скорее всего, если он заснул сразу же после нашей ссоры и больше не спускался вниз, он будет думать, что я осталась спать внизу на диване. Спускаюсь на кухню, чтобы приготовить примирительный завтрак, хотя обычно таким занимается он. Мне стыдно за то, как я поступила с ним, даже думать об этом трудно, ведь он до последнего доверял мне. Он мог срываться на меня за сигареты, алкоголь, работу допоздна или мои отвратительные кулинарные навыки, но такого он даже предположить не мог.

Кладу бекон на сковороду, капли масла разлетаются во все стороны, обжигая руку. Это неприятно, но более привычно, чего уж точно не скажешь о другой боли. Что произошло тогда ночью? Опускаю себя на кухонный стул, отвожу ногу в сторону, пальцами поддёргиваю пластырь. Под ним виднеются две ровные круглые ранки. Видимо, они кровоточили, потому что вокруг образовался немаленький синяк. Каким образом можно было так укусить?

– Пахнет вкусно.

Билл заходит в кухню, я тут же отдёргиваю низ футболки, чтобы ничего не было видно. Встаю с места и тороплюсь добавить яйца на уже разогретую сковороду с беконом.

– Доброе утро. Ты ведь сегодня никуда не торопишься с утра пораньше? – приветственно спрашиваю его.

– Нет, а что?

– Нам нужно поговорить.

Мы усаживаемся за стол, между нами приготовленный мною завтрак, я с некой долей отвращения пью горький почти безвкусный кофе. Мы с Доминикой этой ночью все же нашли компромисс – мне удалось уговорить её на кафе. Она нашла отличное заведение круглосуточного формата, где угостила меня просто превосходным кофе. Мы пили его вместе на рассвете, и, кажется, после этого жизнь уже никогда не будет прежней.

Билл пронизывает меня выжидающим взглядом. Раньше он всегда смотрел на меня с заботой и нежностью, а сейчас в его взгляде преимущественно я вижу только равнодушие. Сейчас ему просто интересно, что я выкину на этот раз.

– Прости меня, – тяжело говорить, но я все же пытаюсь, – Не перебивай, пожалуйста, мне нужно извиниться.

– Ладно, – настороженно протягивает он.

– Ты, наверное, заметил, что за последнее время я заработалась, получила стресс, принесла все свои проблемы с работы домой. Я за последние дни не очень себя чувствую. Такое ощущение, словно на меня свалилось просто все и сразу. Я знаю, что долгое время злоупотребляла твоим терпением, я многое перекладывала на тебя. Этой ночью я достаточно подпитала своих демонов, с них довольно, больше ничего от меня они не получат. Разве что, кофе я бросить не смогу, а в целом буду стараться исправиться ради нас.

– Лиса… прости, Алиса, я всегда рядом и всегда пытаюсь говорить с тобой. Но ты ничего мне не рассказываешь, все держишь в себе и никогда не делишься со мной. Сейчас я реально удивлён, что услышал от тебя хоть что-то.

– Мне стыдно за то, что я разрушаю наш брак, – перевожу взгляд на стакан кофе, знаю, что я виновата куда в большем.

– Это ведь временно, разве нет? – произносит Билл с надеждой на положительный ответ с моей стороны, – Мы ведь счастливы вместе. Между нами стоит только твоя работа. Может, тебе стоит взять отдых или вообще… Знаешь, я давно думал о том, что это здорово – иметь жену домохозяйку, как раз бы научилась готовить.

– Да, это… интересная жизненная перспектива, – с сарказмом в голосе отвечаю я.

Разговор пошёл совершенно туда, куда бы мне не хотелось. Дело в том, что Билл всегда хотел крепкую семью и когда понял, что моя работа может стать угрозой на пути к достижению его заветной мечты, начал пытаться найти мне какие-то альтернативы или ещё хуже того – просил меня вообще остаться дома. Со временем он привык, что я так сильно дорожу этим. И вот сейчас опять.

Вымыв посуду, я начинаю собираться на работу, уже готовлюсь уходить, но тут раздаётся звонок в дверь. Билл уже ушёл в душ, поэтому открыть дверь предстоит мне. На пороге оказывается курьер с цветами, который, несмотря на моё уклончивое нежелание принимать их, читает моё имя на конверте, настаивая на том, что это не ошибка. Я сразу замечаю, что букет, который я вынуждена забрать, закрыв за мужчиной дверь, состоит из множества самых различных цветов, большинство из которых я вижу впервые. От светлого: нежно голубые незабудки, калла, разные виды розовых роз, белая фрезия, переходит к более тёмному: синие анемоны и бордовые розы. Обёрнуто всё это крафт бумагой двух оттенков: белый и чёрный. Букет невероятно красивый и, должно быть, стоит дорого. Внутри записка от неё. Раскрывая конверт, я понимаю, что я взволнована этим настолько, что ладони потеют, а плотный кусочек картона так сильно трясётся в моих руках, что трудно разобрать слова. Синими чернилами от руки выдавлено:

«Ты так невинна, так греховна,

Всегда со мной, но не моя,

Так горяча, но хладнокровна,

Ты как рассвет и как заря.

Ты божество и ты же демон,