Александра Голод - Игра XXIII

Это был миг истинного триумфа для Кассандры.

Хотя, конечно, теперь придётся мириться с Дитрихом.

– Итак, тост за нашего Одержимого, победившего в последней Игре, и за неделю выходных перед финалом! – жизнерадостно воскликнул Альциос, подняв свой стакан. Его круглое пухловатое лицо излучало добродушие, а глаза были затуманены тремя пинтами стаута.

Остальные жертвы Кассандры подняли свои бокалы с куда меньшим энтузиазмом. Дитрих, сидевший по левую руку от победительницы, за весь вечер даже не посмотрел в её сторону. Кэндел, который расположился на противоположной стороне стола рядом с красавицей Андромедой, бросил на Кэсси нечитаемый взгляд. Впрочем, едва ли хоть у одного адвоката лицо подобно открытой книге.

– Спасибо, Альциос! – Кэсси тепло взглянула на игрока, который произнёс тост. – От себя хочу извиниться перед… э-э-э… жертвами за использованные мной заклинания и выразить надежду, что никто сильно не пострадал. Я старалась применять наименее болезненные чары.

Смуглый темноволосый Чиран, мрачно уставившись на свой бокал, что-то буркнул. Он «умер» от рук загипнотизированной Присциллы…

– В любом случае, – торопливо продолжила Кассандра с раскаянием в голосе, – привлечённые организацией медики заверили меня, что ни у кого не осталось травм. Я хочу пожелать всем двенадцати игрокам, чтобы мы прошли в финал! Я знаю, что многие против того, чтобы участники интернет-голосований разбавили наш… э-э-э… дружный коллектив.

Андромеда выразительно фыркнула.

– Удачи каждому! – добавила Кассандра, покраснев.

Чтобы скрыть своё смущение, девушка сделала большой глоток пива и чуть не поперхнулась. Откуда в её стакане взялся сахар?.. Она перенервничала, или постарался кто-то из соседей?

– Спасибо, Кэсси! – Присцилла дружелюбно улыбнулась.

Юная леди Дарвейт с задумчивыми синими глазами и мягкими волнами золотисто-каштановых волос – чуть ли не единственный участник турнира, лишённый тщеславия. Присцилла не воспринимала Игру близко к сердцу. В случае проигрыша она всегда была готова восхититься чужой победой. В то же время Присцилла являлась опасным противником, поэтому Кассандра предпочла загипнотизировать её в полуфинале.

– Если появится новый игрок, это будет интересно, – хмыкнул Ларс. – Мы-то уже сыгрались и хорошо знаем маркеры друг друга. Правда, Кэсси удалось удивить нас. Впрочем, это её первая роль Одержимого – в следующий раз ей будет труднее обмануть нас.

Ларс подмигнул Кассандре.

Голову парня величал ярко-розовый ирокез, а в ушах темнели серёжки-гвоздики, соединённые цепями. Дружелюбный и общительный, он тем не менее отличался скрытностью. Никто из сидевших за столом не знал ни рода деятельности, ни даже фамилии юноши. Однажды Альциос высказал мысль, что Ларс работает дизайнером – судя по куртке, сшитой из кожаных лоскутов.

– В течение недели судьи будут подсчитывать очки и набирать команду из победителей интернет-голосований, – задумчиво протянул Чиран, очнувшись от своей меланхолии. – Интересно, почему так долго? Сейчас же двадцать третий век – машины научились считать с такой скоростью, что даже свет может позавидовать.

– Наверное, организаторы будут проводить собеседования для претендентов, – Андромеда пожала плечами. – Думаю, новичкам, как и нам, придётся пройти подготовку. Всевозможные психологи, поведенческие коучи, медики… Я спрошу отца. Он же учредитель Игры, а значит должен что-то знать.

С этими словами рыжеволосая красотка повернулась к Кэнделу и послала ему чарующую улыбку. Тот растянул губы в ответной, но лишь из вежливости. Блондин явно пребывал не в духе, переживая из-за последней Игры. Поражение стоило ему пяти очков – судьи, посовещавшись, назначили штраф за «неблагоразумную тактику». Ведь Кэндел выставил кандидатуру Дитриха, тем самым обеспечив Кэсси гарантированную победу.

Адвокат, ещё недавно лидировавший в турнире, теперь уступил первенство Дитриху.

Кстати, да… Дитрих…

Кэсси повернулась к нему и шепнула:

– Прости за произошедшее. Но… ты же сам мне порекомендовал выложиться на все сто, когда турнир начался, не так ли?

– Не извиняйся, – сухо ответил тот, потянувшись к меню. – Никогда не извиняйся за победу. Всё было честно. Если мы с Кэнделом и злимся, то лишь на себя. Вообще, одно то, что ты попала в турнирную сетку и до сих пор числишься действующим игроком, – отличное достижение, Кэсси. Надеюсь, что после прошедшей Игры ты перестала сомневаться в своих магических способностях. Помнишь слова ведущего? Даже судьи были впечатлены.

– Ещё бы! – не удержавшись, воскликнула Андромеда.

Скептически подняв бровь, она обратилась к победительнице:

– Меня кое-что смущает в тебе, Кассандра… Перед Игрой нам выдают браслеты. В отличие от тех, которыми мы пользуемся в обычной жизни, эти содержат максимум двадцать единиц маны. Каждого цвета. Этого слишком мало… Поэтому каждый рассчитывает на свою собственную ману, которую мы можем генерировать без ограничений.

Кэсси, сообразив, к чему ведёт Андромеда, занервничала.

Впрочем, ещё с самого начала турнира она знала, что эта тема поднимется рано или поздно. Однако безумная, едва теплившаяся надежда, что расспросов удастся избежать, умерла лишь секунду назад.

– Ты считаешься магом иллюзий, – тем временем продолжила красавица, – однако не способна продуцировать ману, как мне говорили. Врождённый дефект… Получается, что вся жёлтая мана, которую ты использовала на турнире, была покупной… Откуда ты взяла столько денег? Дитрих тебя спонсирует, что ли?

– Уж кто бы говорил, папенькина дочка!.. – вполголоса пробормотал Ларс, однако в наступившей тишине его услышал каждый.

Дитрих вскочил на ноги, гневно глядя на Андромеду, а Присцилла тихо охнула. Кэндел поспешил вмешаться:

– Прошу выбирать выражения, леди и джентльмены! – в голосе адвоката звучало предостережение. – Сядь, Дитрих! Ты же не будешь кричать на даму? Андромеда, Ларс, мы все расстроены последней Игрой. Все, кроме Кэсси, которая честно заслужила свою победу. Так давайте же просто сделаем выводы из произошедшего и из своих ошибок. Чёрт возьми, Дит, да сядь ты, наконец!

Тот ответил ему злым взглядом, однако сел на место.

Кэсси почувствовала, как её рука, державшая стакан, задрожала.

– Я зарабатываю себе на ману, – с деланным спокойствием заметила девушка, обращаясь к Андромеде. – Наследство, оставленное мне родителями, я пытаюсь тратить с умом. Однако от их состояния не так уж много осталось, тут ты права.

– Сочувствую тебе, – вякнул Валентайн. – Я читал в интернете об убийстве твоей семьи… жуткая история.