Александра Голод - Игра XXIII

Амабель захихикала, а Кэсси разозлилась:

– Хватит поддевать Дитриха! Он очень мужественный. И у него нормальное имя! Мне нравится играть с Дитом – когда он приходит, мы лазаем по деревьям и бегаем с водяными пистолетами. Постоянные куклы надоедают…

– Зануда! – сестра наморщила носик. – Как бы то ни было… У Дитриха зелёная мана, и это хорошо, ведь врачи много зарабатывают. Было бы хуже, если бы его мана была жёлтой, как у нас с тобой. Как мужчине заработать на магии иллюзий? Разве что он станет успешным кинорежиссёром…

Кэсси слушала вполуха, не желая реагировать на этот бред.

– Правда, жёлтую ману можно использовать для самогипноза, чтобы повысить свою обучаемость, – протянула Амабель задумчиво. – Но я всё равно считаю это умение самым бесполезным. Зачем кому-то магия интеллекта?

– Действительно, – пробормотала Кэсси.

– Хуже только полное отсутствие маны, – хмыкнула её сестра. – Представляешь, сколько людей, чьи предки находились вдалеке от разломов, погибнут? С каждым годом количество стихийных бедствий всё увеличивается. Те, кому не повезло унаследовать геном МВ, вымрут как носороги…

– Не смей так говорить о людях! – рассердилась Кэсси. – Мы сможем спасти всех!

– Не сможем, – засмеялась Амабель, – да и не станет никто тратить на это ману! Каждый сам за себя. Красные, синие, жёлтые и зелёные. И бесполезные. Например, такие, как ты.

– Не смей!

– Бес-полезны-е.

– Хватит!

– Они вымрут! Так им и надо! Бесполе…

– Замолчи! – заорала Кэсси, зажав уши ладонями.

И тут… Амабель громко завизжала. Она начала метаться по полу, закрыв лицо руками. На её теле один за другим вспыхивали глубокие алые порезы. Казалось, их оставляли невидимые кинжалы. Длинные и неровные, раны ветвились по коже девочки, беспощадно кромсая плоть. Кровь быстро пропитала розовый шёлк платья, а затем окрасила дощатый пол…

Кэсси с немым ужасом взирала на происходящее. Она отказывалась верить своим глазам, впав в шоковое состояние. Лишь через несколько секунд, показавшихся кошмарной вечностью, девочка смогла различить отдельные слова в воплях сестры:

– ПРЕКРАТИ! УБЕРИ ЭТО! ХВАТИТ!

Кэсси осознала, что из её пальцев струятся угольно-чёрные ручейки. Будто щупальца, они тянулись к Амабель, раз за разом вонзаясь в хрупкое тело сестры.

Чёрная мана.

Разве… так… бывает?.. Отец никогда не рассказывал… О господи!..

– МАМА, ПОМОГИ! – верещала Амабель.

Кэсси лихорадочно соображала, как остановить свою отвратительную ману. Щупальца были вязкими, липкими… И не слушались… Не слушались!!!

– МАМА! Кэсси – монстр! Она бракованная!

Родители запретили Амабель рассказывать о произошедшем, а Кэсси ещё долго сидела под домашним арестом. Колдовать ей было запрещено.

Вся семья была перепугана насмерть.

Родители не стали рисковать и водить Кэсси по врачам – работая в правительственной лаборатории с высшим допуском секретности, они отлично знали о судьбе «бракованных» детей. Малышей с оранжевой, фиолетовой, бирюзовой и прочей странной маной забирали из семей. Больше их никто никогда не видел. Разве что проходил слух, что в лаборатории генной модификации появилось на одного испытуемого больше. Несчастные семьи, в которых обнаружили аномалию, напрасно подписывали петиции – ни СМИ, ни суд не помогали.

Мать и отец Кэсси желали самостоятельно разобраться в способностях их младшей дочери. Однако ни один эксперимент не привёл ни к каким определённым выводам. Анализы, бесконечные обследования, даже операция на открытом мозге…

Кэсси сильно уставала от трубочек и штырьков, постоянно воткнутых в тело.

Её подавленное настроение могли поднять только Дитрих и дядюшка Мэйс. Первый был сыном четы Вандерлок, живших на соседней улице. Он частенько навещал сестёр, каждый раз затевая новую шалость или притаскивая конфеты, которые его родители привозили из-за границы.

Второй же приходился старшим братом их матери. Несмотря на длинные чудаковатые усы, дядюшка Мэйс являлся образцовым родственником. Он всегда был особенно приветлив с Кэсси и цыкал на Амабель, когда та зазнавалась.

Именно дядюшке Мэйсу пришла в голову гениальная идея замаскировать чёрную ману Кассандры под жёлтую:

– Послушай, Кэсси! Почему бы тебе не использовать магию иллюзий? Всегда храни немного жёлтой маны на своём браслете. Если ты вдруг почувствуешь, что больше не можешь сдерживать свою аномалию, тут же накладывай чары! Например, сделай так, чтобы она показалась зелёной, красной, синей или жёлтой. Да любой, какой захочешь!

– Но откуда мне взять жёлтую ману, дядя? – недоумевала Кэсси. – Пока я маленькая, я не смогу её покупать! И я не могу её продуцировать, как остальные члены семьи.

– Я создам отдельный банковский счёт для тебя, – решительно заявил дядюшка Мэйс. – И буду перечислять туда определённое количество жёлтой маны ежемесячно. Постарайся тратить её с умом, хорошо? А когда вырастешь, то сможешь зарабатывать себе на ману сама.

Кэсси послушно кивнула.

В последующие восемь лет она пыталась как можно реже использовать магию на людях. Следуя совету дяди, она берегла жёлтую ману на своём детском браслете. В школе её считали недоразвитой, а во дворе дразнили. Но Кэсси не обращала внимания на насмешки. Ей хватало дружбы Дитриха, который не ведал о её аномалии, и поддержки со стороны семьи. Да, поначалу Амабель ненавидела её за то происшествие в детской. Однако с годами отношения между сёстрами улучшились и наконец достигли уровня «крепкое перемирие».

Дядюшка Мэйс по-прежнему перечислял племяннице ману. Кэсси, готовясь к взрослой жизни, прилежно изучала заклинания всех цветов, делая уклон в жёлтую магию.

Так длилось до тех пор, пока всю её семью, включая дядю, не убили во время крупного городского мятежа.

В день, когда это случилось, Кэсси отправилась в магазин косметики, находившийся в соседнем районе. Она наконец решилась попробовать то же, что и остальные девочки-подростки её возраста – покрасить волосы.

Конечно, их интеллигентные родители не одобрили бы. Да и Амабель, которая, невзирая на шрамы, стала прелестной юной леди с пепельными волосами, наморщила бы носик. Совсем как тогда, когда Кэсси притащила домой целый мешок бижутерии. Преимущественно чёрной, с черепами и ангелами. «Безвкусица, – резюмировала её сестра, рассматривая приобретения. – Если тебе так нравится готический стиль, то почему бы не купить нечто более… тонкое и изящное? Массивные вещи тебе не пойдут». Тогда Кэсси, доверявшая вкусу Амабель, согласилась на совместный поход в ювелирный магазин. Там они и купили ей браслет в форме ветки терновника.