Ник. Вулкер - Апокалипсис и кот

– Не переживайте, если хотите, можете посидеть еще, – сказал сторож. – Только… я вот о чем подумал. Та, кто здесь лежит… что бы она сказала, если бы видела, как вы страдаете, сидя здесь на холоде столько времени, без воды и еды? Была бы она рада этому?

– О-о-о, я бы выслушал от нее столько нравоучений на этот счет, – улыбнулся мужчина, вероятно, представив себе эту картину. – О том, что я сижу на холодном камне, что не соблюдаю режим… Я был бы силой уведен домой, напоен имбирным чаем и накормлен мясным пирогом. Фирменным мясным пирогом, какой могла сделать только она, моя Элен, моя любимая доченька.

Сторож кивнул и промолчал, понимая, какую трагедию недавно испытал и продолжает испытывать этот мужчина. Ведь в мире нет ничего страшнее, чем стоять у могилы собственной дочери.

– Вы правы, – мужчина поднялся, посмотрел вверх, в звездное небо. – Возможно, она еще где-нибудь недалеко, видит меня, и переживает за меня. Наверное, мне нужно сделать то, что она сейчас настоятельно бы мне рекомендовала – поехать домой, принять горячий душ, поужинать и лечь спать.

– Вот и правильно. Вы молодец, – сторож протянул мужчине руку. – Александр.

– Серж, – мужчина пожал Александру руку. – И спасибо вам за ваше участие. Кстати, вы не знаете, кто принес эти цветы? Позавчера их не было.

Он показал на небольшой букетик ромашек у могильного камня.

– Молодая женщина, шатенка, довольно приятной внешности, принесла их вчера.

– Кто бы это мог быть? – растерянно проговорил Серж. – Я не припомню ни одной знакомой шатенки.

*

Выйдя из ворот кладбища, Серж включил телефон и просмотрел пропущенные вызовы и сообщения. Два сообщения от друзей, и один пропущенный вызов с неизвестного номера. Серж набрал этот номер. Через три гудка трубку сняли.

– Вы звонили мне, я был занят и не смог ответить на ваш звонок, – сказал он в трубку. – Вы меня слышите?

– Это я, – ответил женский голос.

– Кто это? – Серж не сразу понял чей это голос, а догадавшись, на секунду потерял дар речи от негодования. – Ах ты…

– Погоди, Серж, – сказала Мари.– Давай встретимся и поговорим. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Это касается твоей дочери. Точнее, это касается того, при каких обстоятельствах она погибла. То, что ты, вероятно, читал в полицейских отчетах, не совсем соответствует действительности.

– Это Николя попросил тебя позвонить мне? Неужели он думает, что ваша ложь способна спасти вас от моего возмездия? Вы хотите свалить вину за гибель моей дочери на полицейских? Да вы оба с ума сошли, если думаете, что я поверю в ваши сказки.

– Нет, Серж. Я звоню тебе по собственной инициативе. Давай встретимся, и я все тебе расскажу. И о Николя тоже.

– Ты скажешь, где сейчас Николя?

– Можно сказать и так.

– Тогда давай встретимся прямо сейчас! Я нахожусь…

– Я знаю, где ты находишься, но нет, Серж, мы встретимся завтра. Ты устал сегодня. Тебе нужно поехать домой, согреться и выспаться. Завтра в девять часов утра я наберу тебе и сообщу место, где мы встретимся.

– Откуда ты взяла, что я устал и замерз?! – вскричал взбешенный Серж. – И какого черта ты говоришь… как моя дочь?!

– Возможно, такие слова говорят только близкие люди, и те, кто желает добра, поэтому наши слова так похожи, – сказала Мари и отсоединилась.

– Близкие люди?! – взревел Серж. – Да как она может говорить такое?!

*

Серж вошел в кафе, что располагалось напротив театра, прошел в самый дальний угол и занял столик в углу, чтобы видеть весь зал и вход. Через пять минут в кафе вошла Мари. Серж узнал ее только тогда, когда она, окинув кафе взглядом, махнула ему рукой. За прошедшую неделю она успела подстричься и перекрасить волосы, став шатенкой.

– Это, случайно, не ты приходила вчера на могилу моей дочери? Сторож сказал мне, что вчера там была молодая женщина, шатенка, – вместо приветствия спросил Серж, когда Мари села напротив него.

– Я, – обернувшись, она махнула официантке.

– Какого черта тебе там нужно?! Как ты смеешь появляться на могиле моей дочери?!

Подошла официантка. Не спросив Сержа, Мари заказала два эспрессо. Дождавшись, когда официантка уйдет, она заговорила:

– Потому что я… видела ее там, Серж. Я была в банке во время ограбления.

– Что ты несешь?! Что ты делала в банке?! Ты видела, как убивали мою дочь?! Ты что, была одной из них в тот день?! Одной из банды Николя?!

– Потише, Серж. Кстати, я не Мари, мое настоящее имя – Натали.

– Какого…

– И, пожалуйста, не надо так кричать. На нас уже смотрят люди. Прошу, дай мне все объяснить. Все не так, как ты думаешь. Все гораздо сложнее. Ограбление банка – это только для отвода глаз. Мы работаем на государство. Мы должны были выкрасть несколько документов из банковской ячейки. Государству нужен был компромат на одного очень известного политика. В этих документах – доказательства его сотрудничества с высокопоставленными гражданами другой страны. Эти люди действовали через банк, используя сейфовую ячейку. Предполагается, что эти люди подкупили нашего политика в обмен на предоставление им сведений военного характера. Речь идет о планах альянса, в который входит наша страна. Раскрыть шпионаж на таком уровне – это значит иметь мощный компромат. Имея в кармане такой компромат наш президент получает преимущество перед предстоящими переговорами с президентом той страны. Это все, что я могу сказать в части причин инсценировки ограбления банка.

– А-а-а, опять во всем виноваты русские?! Вы и гибель мой дочери хотите свалить на русских?! Когда же вы, наконец, поймете, насколько смешно вы выглядите, когда во всех грехах обвиняете русских?! Вы что, сбрендили совсем, что ли?! Чего вы к ним привязались, к этим русским?! Оставьте их в покое уже, вы, чертовы шизофреники!

– Кто тебе сказал о русских? – озираясь по сторонам, вполголоса спросила Натали. – И, пожалуйста, Серж, потише. Я и так рискую, как минимум, карьерой, что рассказываю тебе то, что уже успела рассказать.

– Ой, я сейчас расплачусь от жалости. Хорошо, с русскими понятно…

– Пожалуйста, хватит повторять…

– Ты о русских? Ладно. Больше ни слова о русских. От русских перейди, пожалуйста, к тому, из-за чего я пришел на встречу с тобой. В конце концов, мы же не из-за русских встретились в этом кафе!

– Перехожу, только забудь слово “русские”, – прошипела Натали.

– Хорошо. На здоровье! – на ломаном русском сказал Серж.

Натали закатила глаза. Подошла официантка с подносом. Поставив чашки на стол, она ушла. Натали дождалась, пока официантка удалится на значительное расстояние, и продолжила: