Дмитрий Виноградов - Центурион Македонского

– Щас я ее поймаю, – Петя отодвинул старика, залег на землю и ежеминутно поднимаясь пополз к цели.

Высунув голову с подветренной стороны, он оценил дистанцию, поднялся всем телом, покрутил в руке черенок, замахнулся и со всей силы опустил сачок на бабочку.

– Профессор Павлодарский, – сказала бабочка, когда Петя достал ее из фиолетового мешочка, – лечу в Ташкент.

– Не знаю такого, – Петя достал иглу и осторожно сунул ее профессору в зад, – а в Ташкент еду я.

Только сказал Петр эти слова, как огромной силы смерч схватил всех, включая улов, закружил в едином потоке и понес над землей. Внизу показался поезд, его длинный хвост тянулся как нитка за иглой. Смерч поднял тела вверх, затем, как пуля выстрелил ими в поезд.

Петр очнулся на полу, через секунду на него упал Вася. Михаил Антонович раскрыл глаза, от удара о стену. Профессор Павлодарский, успев схватится за поручни, ушиб голову и теперь чесал ее.

– Кто же так рулит, – Петр забрался назад на кровать.

– Может на камень наехали? – предположил Вася, усевшись рядом.

– Помню…, – ветеран выглянул в окно, – в сорок первом ехали…под бомбежку попали…

– Слава богу…сейчас не бомбят, – ученый тоже смотрел в окно.

– Сейчас поезда сами с рельсов сходя, – настаивал Михаил Антонович.

– Ну слава Богу, мы пока не сошли, – улыбнулся ученый.

В коридоре стал слышен нарастающий шум, или разговор на грани крика.

– Посмотрю, что случилось, – не выдержал Петя.

Отворив дверь он просунул голову, затем прошел весь. Состав едва не остановившийся, снова стал набирать обороты, крики утихли.

– Животное на рельсах сидело, – доложился Петя, проходя в купе.

– Олень? – уточнил ученый.

– Хрен его знает, – Петя улегся на койку.

– А кричали чего? – спросил Михаил Антонович.

– Недовольные, – Петя открыл нужную страницу.

– Что остановились? – удивился Вася.

– Нет…, – Петя в задумчивости нахмурил лоб, – что переехали.

– Животным нет от человека спасения, – с грустью вздохнул Павлодарский, – ни где. Увы.

– Что значит увы? – возмутился Петр.

– Спокойно Петя, – попросил Михаил Антонович.

– Увы, это значит, – Павлодарский наклонил голову к Пете, – что ради прихоти человек способен убить живое существо.

Его указательный палец замер в трепещущем состоянии.

– Ни одна тварь не убивает впрок!

– Подождите! – Петя ткнул своим пальцем, – а белки? А…эти…медведи?

– Ни одна тварь, не убивает от скуки!

– От какой скуки! – воскликнул Петя.

– Петр, я прошу тебя, – Михаил Антонович поднял голову.

– Михаил Антонович! – Петя бросил кроссворд на кровать, – от какой скуки машинист переехал…не знаю уж кого…оленя или …мм.

Петя развел руки, пытаясь вспомнить подотряд парнокопытных.

– Я это сказал в общем, – ученый вернулся в горизонтальное положение, – как научный факт. К примеру…, – профессор снова спустил голову, – только вчера я прочитал в газете, как в зоопарке, был похищен уникальный экземпляр, японской цапли. Похититель выкрал одну особь, обрекая вторую на одиночество. Это просто возмутительно!

– А не возмутительно! – Петя сощурил глаза, – люди голодают, а в зоопарках кормят обезьян бананами!

– Ну знаете, – не зная, что ответить, ученый снова улегся, и добавил, – человек может на бананы заработать, а обезьяна нет.

– Аркадий Борисович, – ветеран решил задать вопрос, – вот вы любите животных?

– Как Вам сказать…, – ученый задумался подбирая слова, – безумно.

– А людей? – Вася упредил следующую часть вопроса.

– Гораздо меньше, – брякнул ученый, – к большому сожалению.

– Ну знаете, – ветеран покачал головой.

– Подъезжаем, – заметил Вася за окном дома.

– Оренбург, – профессор стараясь на наступить на Петины ноги, стал сползать, – Вы меня извините…просто животный мир моя работа…я не сдержался. Простите.

– Мир? – Петя протянул руку.

– Мир, – ученый вежливо пожал, протянутую ладонь.

– Принесите пирожков, – откинулся Петя назад, – с брусникой. И пива.

– С большой радостью, – Павлодарский посмотрел на ветерана, – а Вам?

– Мне? – старик задумался, – тепленького.

– Понятно, – профессор посмотрел на Васю, – Вам?

– Спасибо, – помотал головой Вася, – мне ни чего.

– Почем? – сунув руки в карманы, Петр стоял перед старушкой, разглядывая сушеную рыбину.

– Бери милок не пожалеешь, – старуха схватила две рыбины, разных размеров, средней копчености, с удивительным запахом.

– Я говорю… сколько стоит! – Петя наклонился к ее уху.

– Тридцать рублей, – старушка написала на бумажке цифру и сунула Пете под нос.

– На бабочку не поменяешь? – спросил Петя.

– Чего? – старушка убрала платок с уха.

– Я говорю…, – Петя посмотрел по сторонам, – на бабочку… не поменяешь?

Раскрыв пиджак, он показал ей Центуриона Македонского, заправленного в штаны.

– Уникальная вещь! – крикнул он ей в ухо, – бабочка Македонского, отдам за два хвоста.

– Поди прочь, – замахала руками бабуля.

Закрыв пиджак, он пошел дальше. Стоянка подходила к концу. Поезд просигналил, подстегнув пассажиров и провожающих активизироваться. Первые стали ломиться в вагоны, вторые наоборот. Петр подскочил к своему трапу, прыгнул на ступени, схватил проводницу за руку, подтянулся и побежал по коридору.

– Народу тьма, – открыв дверь сказал он, – казаки с мечами ходят, в шапках…

На стол легла бутылка, пакетик с соленой капустой, буханка хлеба и три луковицы.

– На трезвую голову тяжело ехать, – Петя подкинул емкость, и кивнул на пустую кровать ученого, – тем более с такими соседями.

– Не потерялся бы, – старик почувствовал толчок.

Поезд медленно тронулся с места.

– Не маленький, – Петя посмотрел бутылку на свет, – как слеза!

– А вещи как? – Вася посмотрел на лежащий чемодан и сумку профессора.

– Вещи отдадим проводнику, – решил Михаил Антонович.

– А зачем они ему? – удивился Петр, располагаясь на кровати, – он или себе заберет, или в окно выкинет.

Поезд набрал обороты, за окном снова стали мелькать дома, магазины, люди. Профессора не было. С коридора потянуло свежим запахом мочи. Михаил Антонович, помахал у лица газетой.

– С местами не повезло, – не выдержал он, – воняет…прямо глаза щиплет.

– Чем воняет? – Петя взял луковку, посмотрел на нее со всех сторон.

– Туалетом, – старик ткнул рукой в стену.

– А, – луковица легла обратно.

– А мне нравится, – подал голос Вася.

– Что воняет? – удивился старик.

– Ехать нравится, – Вася с наслаждением лежал на кровати, смотрел в окно и никуда не торопился.

Прямо за дверью, кто-то отчетливо пукнул. Петя засмеялся, широко открыв пасть. Через секунду потянуло говнецом. Михаил Антонович, не выдержал. Соскочив с належанного места он рывком дернул дверь. На полу, в птичьей клетке, сидела обезьяна. Увидев ветерана, существо, сжатое прутьями, выпрямило ноги, встала вместе с клеткой и пошло по коридору.