Дмитрий Виноградов - Центурион Македонского

– Ништяк, – Петр отодвинул старика.

Обезьяна шла, как железный символ сюрреализма. Ее фигура, напоминающая Самоделкина без головы, качалась из стороны в сторону, опираясь о стены руками. В конце коридора показалась проводница. Молча, как должное, она взяла клетку за петельку на вытянутую руку, кратко ругнулась. Почти в тот же момент, открылась дверь, одного из купе, выпустив мужчину в халате.

– Убежал шайтан! – крикнул он, хватая клетку, – говори, не говори…ничего не понимает!

– Оригинально, – Петя закрыл дверь.

Завалившись на кровать, он снова взялся отгадывать слова.

– Животное с длинным носом, представляющее угрозу для санитаров леса, – зачитал он.

– Муравьед, – в купе вошел профессор, – еле успел…пришлось в совсем другой вагон заскочить…

На стол легли какие-то пакетики, пиво.

– Это Вам, – Павлодарский протянул ветерану пушистый комочек, – Оренбургские носочки. Носите на здоровье, не мерзните.

– Особенно в Узбекистане, – буркнул Петр.

Спустя несколько минут, в купе принесли чай.

– Прошу, – Павлодарский достал пирожок, протянул его Пете, – с брусничкой.

Молча приняв протянутый продукт, и сунув его в пасть, Петя отодвинул рукой стакан с чаем. Взял принесенную бутылку, снял пробку, заткнул горлышко пальцем, взболтал, сурово посмотрел на соседей и опрокинул ее в горло. Павлодарский сел рядом с ветераном. Петя сделал несколько глотков, остановился. Внимательно посмотрел на бутылку, понюхал, откусил пирожка и аккуратно поставил на стол.

– Ненавижу Оренбург, – вытаскивая из пирога щепку, Петя вытер сбежавшую слезу, – ни выпить…ни пожрать.

Граница дело серьезное. Если ее нет, значит нет ничего. Поэтому шлагбаум, стоящий в степи, пустыне и между гор, в сопровождении пса и человека, должен быть. Не важно, что их можно обойти, граница это символ, а не преграда, с одной стороны, и источник заработка таможенников и пограничников с другой. Граница между Россией и странами ближнего зарубежья, носит абстрактный характер, явно выраженный на бумаге, и туманно в реальности. Было бы глупо бегать по пустыне и ледникам, в поисках формальных нарушителей с тюками контрабанды. Поэтому представители государства, вклиниваются как отсосы на те участки, по которым народ ходит либо ездит. А что до не огороженных мест, то проход через них целиком ложится на совесть преступных элементов, которых предупреждают щиты: «Стой –запретная зона!», или «Сюда нельзя!».

Поезд в отличии от автомобиля, объехать голодного таможенника не может. Поэтому у всех его обитателей, очень не легкая судьба. Наркотики, которые как хлеб нужны, корчащимся от ломки любителям галлюцинаций, как картошку не провести. Доллары, имеется все доллары которые есть, в кошелек не положишь. Сложно, приходится делиться. Миновав город Илецк, в котором вот уже без малого триста лет, добывают соль, поезд за номером пять «Узбекистан», подкатил к пункту перехода границы России с Казахстаном, станции Третьяковская. Таможенники, радеющие, за государственную собственность, равно как и за его экономику, в орлянку, поделили меж собой вагоны. Молодежь в дележке не участвовала. Два плацкартных вагона, лишенные кондиционеров, озонированные лишь носками, достались им в качестве репетиции к будущей тяжелой работе. СВ достался самым опытным, носом чующим наживу, способным видеть сквозь пластик, сталь и честные глаза. Таможенный осмотр, напоминает набег гуннов на Рим. Победители известны заранее, жертвы обозначены, слезы и мольбы в расчет не берутся. Женщины и дети, исключениями не являются. После осмотра, остаются руины и разбитые сердца.

Когда «пятерочка» остановилась, братва в синем, не ожидая приглашений, ринулась в атаку на нервы. Первые трудности возникли у новобранцев. Хотя особой разницы между плацкартой и вагоном с зоопарком на первый взгляд нет: те же запахи, те же беспокойные глаза, но стимул к работе отсутствует.

Михаил Антонович, как человек старой закалки, не на шутку разволновался. Несколько раз, он открывал дверь, ожидая проверяющих. Вася, спустился вниз и теперь скромно сидел глядя в окно. Петр смотрел на Павлодарского. Сам ученый, ни чуть не беспокоился, скорее напротив. Его глаза светились, он был чему-то рад. Где-то раздался первый крик, ему вторил детский голосок.

– Что-то мне не уютно, – ветеран потер сердце.

– Да что Вы! – ученый всплеснул руками, – не стоит беспокоится. В таможне работают милые люди, они выполняют свой долг.

– Да я понимаю, – старик нахмурил брови.

Крик раздался где-то рядом. Кричал мужчина.

– Наверняка контрабандист! – ученый поправил живые очки, – а как иначе?

Между тем контрабандист, заместитель директора цирка, по хозяйственной части, Бейбулат Алимканов, доказывал таможеннику, что змей прививать нельзя. На кровати, сплетенные в клубок жались две кобры и один полоз.

– А где прививки от ящура? – таможенник вертел в руках паспорта на змей, – где?

– Какого ящура! – кричал Бейбулат, – это же змеи!

– Вижу, что не малюски, – таможенник мигая почесал пальцами.

Однако заместитель попался жадный.

– Они дрессированные! – продолжал он гнуть свою линию.

– Очень хорошо, – таможенник нагнулся под стол, – обезьяна тоже дрессированная?

Гамадрил, зарычал, показал зубы, и ударил таможенника по голове лапой.

– Прививки есть? – выпрямился таможенник.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.