Антонина Крейн - Шолох. Академия Буря

Стэн вдруг увидел то же, что и Ладислава.

– Вот-вот, – закивала девушка. – Хреново ваши сущности заперлись. Такую щель оставили! – Ладислава обвинительно ткнула пальцем на узенькую щелку, видневшуюся между дверью и рамой.

Именно она привлекла внимание адептки пару минут назад. В щели было темным-темно, и даже туман, ползущий вокруг здания, не спешил проникать в нее.

– Душно им там, что ли? Проветривают?

– От ты ж жмыховая булка! – опешил Стэн.

Потом воровато оглянулся, как-то по-птичьи подпрыгнул к двери, дернул ее на себя – она, скрипнув, захлопнулась, – и стукнул Лади по плечу:

– Валим!

– Но почему?

– Дык мало ли! Стремно что-то!

И Стэн припустил обратно к соснам, бегом.

– Урок окончен, Найт! Вали-и-и-им! – повторно завопил он.

Ладислава нахмурилась. Было обидно вот так расставаться с тайной.

Но потом она решила, что не стоит возмущаться там, где она ни д’гарра не смыслит, и с сожалением отвернулась от корпуса, думая, что тот мгновенно исчезнет.

Ладислава пошла вслед за Стэном, решая, имеет ли смысл задать ему свой извечный вопрос про «снятие неснимаемого», как вдруг по спине у нее побежали мурашки. От загривка вниз, целой стайкой. Никогда прежде Найт не верила, что можно «спиной почувствовать взгляд», а тут – нате-здравствуйте, новый опыт…

Девушка резко крутанулась на пятках и ответно уставилась на одно из багровых окон корпуса. Никуда, зараза, не девшегося.

Ни движения. Ни вдоха. Ни ветра.

Липкая вязкость веков.

Красноглазая темнота то ли всматривалась, то ли вслушивалась, то ли внюхивалась в Ладиславу.

…Чужаки… Наш сон потревожен… Подойди, мы хотим запомнить твой запах… Хотим быть готовы… Догнать… Отомстить…

Будто темную леску протянули от Найт к окну – и по ней туда, в загадочный корпус, вытекала Найт: сладкий бергамот, лимонный леденец, пудровый аромат шампуня и хлопковый – рубашки. По элементу, по молекуле, по частице утекала Найт во тьму, пока не спохватилась.

– Стэн! – заорала она, разрывая невидимую нить. – Подожди, Хлестовски!

И рванула прочь, сквозь скрипящие сосны, охваченная внезапным страхом.

Когда Ладислава нагнала Стэна, им под ноги тотчас прыгнула волшебная дорожка: одна из тех, что заросли лиловыми маг-колокольчиками по бокам.

Тропа, успокоительно мерцая, повела незадачливых охотников за тайнами в замок. Она точно знала, кому и где надлежит находиться. Наводить порядок тропа считала своим долгом.

– Бр-р-р, это что-то странное, конечно! – Стэна слегка передернуло. Он шел, сняв панаму и обмахиваясь ею, как веером. – Я раньше не видел, чтобы дверь в корпус была открыта.

– Да уж… – согласилась Лади, с беспокойством ощупывая шею сзади: ей казалось, там остался отпечаток бестелесного взгляда.

Или скорее даже нюха. Найт была не из тех, кто остерегается потустороннего: по опыту, в этом мире надо бояться людей, а не призраков, но все же в ее коленях сейчас поселилась странная желейная слабость.

– А мы должны об этом кому-то сказать? – нахмурилась девушка. – Например, леди-ректору Элайяне?

– Ни в коем случае! – всполошился Хлестовски. Он вытаращил глаза и затараторил: – Подумай сама: какое отношение имеет леди-ректор к острову? В академии она царь и бог, но жизнь острова Этерны ее не касается. Госпожа Элайяна – очень практичная женщина. Загадки ради загадок – не к ней. Она не хочет этого слышать, Найт!

Ладислава с удивлением посмотрела на сторожа-библиотекаря. Очень уж бурная реакция. Подозрительно.

– М-м… – протянула девушка, изогнув бровь. – А в военной академии учили, что при любой внештатной ситуации надо обязательно оповестить старших.

– Дык я тоже старший! – взбрыкнул Стэн.

Получилось так неубедительно, что он сам же и смутился.

Тогда ночной человек вздохнул:

– Найт. Нельзя, чтобы дирекция знала, что мы были в Корпусе загадок.

– Почему?

– Меня уволят. Запрещено выводить студентов на практикум без одобрения. Так-то у леди-ректора своих дел хватает, чтоб еще и за мной следить. Но если я приду и признаюсь – она меня по голове не погладит. Элайяне очень важен статус академии, она целыми днями пашет, чтоб себя и нас вытянуть на мировой уровень. И не боится сбрасывать балласт, чтоб подняться повыше. В том числе – преподавателей, к которым ходит всего один студент, которые нарушают правила и находят «внештатности». А я не хочу стать официальным балластом! Я и так на него слишком похож. Что ни день, подозреваю: я хуже, глупее и бесполезней, чем все думают. Вот-вот люди поймут это и… Не хочу, чтоб поняли. Поэтому… Промолчим, ладно? А позже я сам приду в Корпус загадок и проверю, что да как.

– Ну, как знаешь, – протянула Найт, огорошенная низкой самооценкой Стэна. И добавила строго: – Только меня возьми с собой на проверку.

– Да уж возьму, не сомневайся, – снова содрогнулся лектор.

А Ладислава поморщилась, поняв, что последняя фраза потребовала от нее неожиданно много смелости. Почему-то ей очень не хотелось возвращаться.

Просто очень.

В пятницу первокурсники шли на Сыск.

Смеющимся отрядом они шуровали по лесу вдоль реки: в академии сказали, что она рано или поздно грохнется водопадом.

Ладислава выбрала идти прямо по воде, не вдоль.

Она ловко прыгала с одного камня на другой – благо валунов в течении было множество. Вокруг не менее рьяно скакала форель. Урчали пороги. С кленов, растущих по берегам, изредка сыпались листья, по краям отороченные алым. Грело солнце.

– Водопад Проклятых Душ! Ну и название! – возмущался Хлодерик Роу, поудобнее поправляя рюкзак на плечах. Он очень не любил все мало-мальски драматичное, ибо равнял эффектность с пошлостью.

Красотка Дита, его идейный враг, блаженно вздохнула:

– А мне нравится… Наверняка там будет обворожительно мрачно!

Пока что, впрочем, вокруг царила пастораль. Бери и малюй картинку: только вместо дюжины магов, имеющихся в действительности, вставь более подходящих пастуха и пастушку.

И сотри вон того страшного огра, сделай милость.

– Огр?! – обалдели адепты, завидев оного на опушке.

Ушастый и надутый, желто-коричневый тип ростом три метра стоял впереди: там, где лес всползал на косогор и обрывался вместе с ним в долину. Река, как и обещано, обращалась в веру водопада.

Огр выглядел… плохо. Они все так выглядят. По всему миру. Страшные глаза с дефисами-зрачками. Кожа, собранная складками. Драный в подмышках пиджак. В руке – шипастая бита. В другой – булава.