Анастасия Гор - Ковен заблудших ведьм

– Мы все успеем, не волнуйся, – сказал он, пряча ручку и блокнот в нагрудный карман рубашки. – Когда снова думаете отправиться в путь?

– Надеюсь, не скоро, – вздохнула я, кусая сэндвич. От удовольствия я замычала: кулинарный талант явно был присущ не только маме. – Я нашла всего двух ведьм, зато каких!.. Пусть мой ковен будет небольшим, зато могущественным. Пока этого хватит. Кстати, насчет ведьмака…

– Диего? Он приехал вчера днем и успел соорудить спортзал в одной из спален, – сообщил Исаак как-то не слишком радостно. – Они с Коулом сейчас на веранде.

Облизав кончики пальцев, я обернулась к особняку из белого камня, возвышавшемуся на холме. С каждым днем он выглядел все приветливее и светлее. По крайней мере, я очень хотела в это верить.

– Вдвоем?

– Да, они поладили. – Исаак потер культю. Он то и дело норовил взяться за что-нибудь левой рукой, так и не свыкнувшись с ее отсутствием. Я пообещала ему сделать алхимический протез, когда рука хорошенько заживет, но так и не успела закончить слепок из-за постоянных разъездов. – Диего поселился по соседству от тебя. Кажется, раньше та комната принадлежала Деборе… Его даже не смутили розовые бабочки на обоях. Видимо, хочет быть к тебе поближе, – многозначительно подмигнул Исаак, поправляя очки.

– Не хочу его огорчать, но чаще всего я ночую в комнате Коула.

В лице Исаака произошла молниеносная перемена, но я не поняла, что она обозначала. Пока он не забормотал:

– Кстати, об этом… У меня вызывает весьма противоречивые чувства тот факт, что моя дочь спит в одной постели с мужчиной в таком возрасте и… вне брака. – Я поперхнулась. – Конечно, моя история с Викторией тоже не пример для подражания, но тебе я желаю только самого лучшего, поэтому…

– Папа, – вздохнула я тяжко, раскачиваясь на поваленном дереве. – Несмотря на то что я теперь и впрямь зову тебя «папа», я уже взрослая. Спасибо за заботу. Мы с Коулом стали ночевать в одной постели спустя месяц после знакомства. Если ты волнуешься об… иных аспектах наших отношений, не волнуйся: каждая молодая ведьма знает чары или зелье от нежелательной беременности, так что раньше времени дедушкой ты не станешь.

Исаак порозовел, а затем молча подорвался с места и сгреб в корзину свою книжку и остатки нашего завтрака.

Я хохотнула, позабавленная, и встала следом, помогая ему собрать вещи.

– А что делает Сэм? – решила сменить тему я, двинувшись вместе с Исааком вверх по холму.

– Храпит и пускает слюни в подушку, вероятно. Очень… заносчивый тип, но готовит вкусно.

– А Гидеон?

– Вернулся на ферму, чтобы уладить какие-то вопросы с кленовой фабрикой. Кажется, ее планируют закрыть…

Я выдохнула с облегчением: с тех пор как Коул ослеп, я не знала, как буду смотреть Гидеону в глаза. «Не дай ему умереть из-за тебя или за тебя», – сказал он однажды. Конечно, слепота Коула была не прямым нарушением данного мною обещания, но… Едва ли это будет весомым аргументом для Гидеона. Встреча с ним сулила мне неприятности, а сейчас мне уж точно было не до охоты на ведьм.

Исаак кряхтел, пробираясь через траву, которая успела вырасти настолько, что доходила нам до колен (возможно, из-за магии, что вновь поселилась здесь). Держа меня за руку, как маленького ребенка, он мотнул головой, возвращая на переносицу съехавшие очки. Руки у него больше не тряслись, и я невольно улыбнулась, сжимая его шершавую ладонь. Во мне зрело чувство вины, будто я совершаю предательство – предаю Валентина Эбигнейла, который вырастил меня, как свою дочь, а теперь словно подлежал забвению. Однако почувствовать себя ребенком было слишком приятно, чтобы угрызения совести помешали мне наслаждаться нашей утренней прогулкой с отцом.

Исаак поднялся на крыльцо следом за мной и, помахав блокнотом с записанными инструкциями, скрылся в доме, чтобы начать подготовку. Я же двинулась в обход особняка к веранде, пристроенной под сенью балконов.

– То есть это возможно?

– Ну, гипотетически… да. Только для этого понадобится инструментарий.

– Что конкретно тебе нужно?

Я застыла, не успев выйти из-за угла. Бархатный голос Коула, еще хриплый после сна, сложно было не узнать. Он оживленно расспрашивал Диего о чем-то, а тот охотно отвечал, заинтригованный, если не возбужденный. Оба они, судя по скрипу стульев, сидели на креслах-качалках с видом на темную часть леса, где так любили распивать лимонный чай моя мама с Рэйчел.

Снова раздался скрип, и Диего, кажется, приподнялся. Щелкнула зажигалка, и ветер донес до меня запах ментоловых сигарет.

– Бычье сердце, вулканическая соль, забродившее виноградное вино, эссенция трупного яда. – Это бы звучало как неудачный рецепт ирландского рагу, если бы в конце Диего не добавил: – И главное, ее останки. Или хотя бы какая-нибудь личная вещь.

Я привалилась спиной к стене. Их голоса звучали приглушенно – очевидно, как раз для того, чтобы никто не подслушал. Поднеся к уху два пальца, я шепнула детское заклятие, которое позволяло нам с Джулианом всегда оставаться в курсе событий ковена, даже когда взрослые выставляли нас за дверь:

– Ушки на макушке.

Голоса сразу зазвучали отчетливее.

– Только вот ты слепой… Как ты собираешься достать мне все это?

– Я знаю, кого попросить. Не тревожься об этом.

– Зачем тебе это, парень? Весь дом будет вверх тормашками. Одри это не понравится…

– Одри не должна об этом знать. – Коул запнулся. – Пока что. Хочу, чтобы это было… сюрпризом.

– А ты романтик! – В голосе Диего сквозила издевка, и я напряглась. – Ладно. Не могу отказать в первой просьбе нового друга, тем более столь обаятельного. Будь все полицейские такими лапочками, глядишь, я бы стал меньше нарушать закон!

Диего по-лисьи фыркал, когда смеялся. Я выглянула из-за угла. Они сидели к дому боком, и мне удалось разглядеть, как Коул весь подобрался, будто приготовился защищать свою честь.

– Это что, флирт? – уточнил он настороженно, отставляя на стеклянный столик кружку с кофе, интерес к которому был утрачен.

– Ого! Как ты догадался?

– Одри научила определять, – ответил Коул, не распознав сарказма. – Слушай, я… я не по этой части.

– А по какой ты части?

– По гетеросексуальной.

Я прыснула со смеху, прижав ко рту сжатый кулак, и наконец-то вышла из своего укрытия. Мне пришлось несколько раз кашлянуть, чтобы Диего перестал пожирать Коула глазами и, выпустив в воздух колечко дыма, посмотрел на меня.

– Верховная!

Я молча подошла к Коулу, который тут же вздернул подбородок и вытянул руки мне навстречу. Заключив в крепкие объятия, которые заставили поверить, что я и впрямь дома, он усадил меня к себе на колени.

Его нос ткнулся в ложбинку под моей ключицей, и я прижала кудрявую голову Коула к себе, целуя, пока он слушал стук моего сердца, словно желая убедиться, что это на самом деле я.