Матильда Грин - Хранители

– Я думаю, у каждого свои причины. Кто-то недопрошел уроки. Кто-то не готов идти дальше и предпочитает застой развитию. Кто-то возвращается, чтобы проходить новые уроки. Чаще всего последнее, ведь ни человек, который вернулся, ни это место уже не будут прежними. Все меняется.

Я так глубоко погрузился в размышления о смысле такого ведения бизнеса, что не заметил, как Арина отошла к бармену на пару слов, а вернувшись, увидела, что я допил кофе и сказала:

– Предлагаю вам заселиться в отель, затем, если у вас будет желание, можем продолжить.

Это предложение вернуло меня к реальности, и я обрадовался возможности возобновить экскурсию. В зале уже было занято несколько столиков, официанты по стойке смирно стояли в рабочей зоне, либо проворно обслуживали гостей. Мне захотелось понаблюдать за процессом, но в данный момент больше привлекало общение с гидом. Я чувствовал себя ребенком в магазине сладостей, не подозревая о том, что спустя короткое время мое внимание будет поглощено новыми впечатлениями.

Мы решили встретиться в холле через час и расстались у двери моего номера.

Первым делом приняв душ, я дал себе пятнадцать минут на отдых и спокойные размышления. Отель был роскошным. Создавалось впечатление, что я нахожусь в царских покоях. Когда портье рассказывали мне о дополнительных услугах, я понимал, что мне уже не хочется покидать это место. Даже при том, что такая пышность обстановки была несколько непривычной для голландца среднего звена, каким я себя считаю. Странно, даже у Габриэлы, чей старый отель во Флоренции немного схож с этим по атмосфере, у меня не возникало такого ощущения. Там вас окутывает романтика природы, страны, здесь же очарование составляло само место, именно эта крохотная точка на карте Ростова. Очарование дополнялось любопытным ощущением самобытности и совершенно иной реальности, в которой вы оказались. Я был здесь и сейчас и наслаждался этим.

Необходимо было наговорить на диктофон утренние события, отчетом я решил заняться вечером, так как еще надеялся встретиться с хозяином и обсудить вопросы, которые возникли у меня после нашего разговора. Когда я одевался, чтобы выходить, мне позвонил Гилберт. Звонок оказался для меня большой неожиданностью: мы очень давно не общались, и настолько же приятной. Голос Гилберта, однако, показался мне встревоженным, говорил он рассеянно, будто думая о чем-то своем. На мои вопросы отвечал с какой-то отстраненной озабоченностью. Бывает так, что ты знаешь человека, как самого себя, общаешься с ним много лет, и после долгой разлуки, даже говоря с ним по телефону, чувствуешь: что-то неладно. Разговор с ним занял немного времени, и меня не покидало ощущение, что с ним что-то происходит. Заморачиваться я все же не стал, списав все на его затянувшуюся депрессию после развода и уверенный, что по возвращении в Нидерланды, мы обязательно увидимся. Когда я отключился, был уже почти час дня по местному времени.

В холле меня уже ждала энергичная Арина и бодро взялась за дело. Я надеялся снова пройтись по загадочному «метро», но, поскольку проблему со светом там еще не решили, нам пришлось воспользоваться парадным входом. Арина по дороге объясняла, что все три ресторана и гостиница похожи на отдельные государства: везде своя атмосфера, разные сотрудники, нюансы работы и т.д…. Выйдя в холл, мы прошли мимо комнаты с оружием и направились по лестнице в старые залы ресторана. Арина выразила желание начать рассказ с Атаманского оружейного зала, который был самым дальним. Шли туда молча, неслышно ступая по красному ковролину, миновали зал с огромным камином, синюю с белым банкетную комнату и большой красный зал с затейливыми витражами на стенах. Этот зал заканчивался широкой кирпичной аркой, к которой вели ступеньки и деревянные перила. Дверь в этот зал была прикрыта. По кивку головы моей спутницы я понял, что это и есть «the Ataman hall". Но в этот момент до моих ушей донеслась невнятная ругань, а затем приглушенный и даже как будто придушенный крик. Арина испуганно обернулась и замешкалась, но мы все же приближались к двери, откуда уже явственно различались звуки борьбы. Она знаком попросила меня остановиться, видимо, не желая, чтобы я стал свидетелем некоего внутреннего конфликта или неприятной сцены, по ее изумленному и напуганному лицу было видно, что она сама не знает, что и думать. Несмотря на ее немую просьбу, я поспешил за ней, стараясь ступать как можно тише. Взлетев по ступенькам, она распахнула дверь и застыла на пороге, вскрикнув от ужаса. В следующее мгновение я тоже остановился в дверном проёме. Глазам моим предстало захватывающее зрелище.

Первым, что привлекло мое внимание, был большой восточный ковер на противоположной от входа стене. На нем в изобилии висели образцы старинного оружия, на которое падал яркий дневной свет от правой стены, состоявшей из окон от пола до потолка. Я даже успел заметить выход на деревянную террасу или балкон, на который мне сразу захотелось выйти, ибо с него открывался потрясающий вид на город и на реку. В первую минуту я не понял, что так напугало моего гида, однако, когда мой взгляд упал на левую стену с огромным портретом, я понял, в чем дело. Там, на полу, среди больших горшков с растениями катались по полу два официанта в золоченых жилетах. Их раздавленные в пылу драки рации валялись неподалёку, рукав одного драчуна был разорван. Я уже готов был принять их за обычных нарушающих дисциплину шалопаев, когда вдруг заметил, что один всерьез душит другого, и лицо того другого уже синеет, а изо рта вырываются частые хриплые вдохи. Он уже не мог сопротивляться, нога его еще дергалась в судороге, а лежащий сверху, будто не понимал, что происходит. Его лицо было красным от злости, его трясло, его рот продолжал изрыгать какие-то страшные проклятья на русском. Я расслышал слова «фашист», как созвучное такому же слову на других языках, и «сволочь», потому что уже знал это ругательство. Не спрашивайте откуда.

Преодолев слабость в коленях от первого шока, я кинулся к нему и начал отрывать его от несчастного, которого он душил.

– Вадим! – крикнула Арина в рацию. – Вадим! Скорей! Сюда! В Атаманский!

Она выкрикивала имя душившего, в то время как я отрывал его мощные руки от горла его жертвы. К счастью, мне это удалось, хватка ослабла.

– Семен, Семен, – кричала Арина в слезах, пока я пытался освободить несчастного – остановись, отпусти его, Сеня!… Отпусти его!!!

Семен начал приходить в себя, приступ ярости отпускал его, и он, наконец, разомкнул свои железные пальцы. На секунду мне показалось, что уже все. Лежавший на полу был без сознания. Это был довольно тщедушный малый, в отличие от его мощного противника. Не теряя времени, я стащил с него Семена, в этом мне помог вовремя подоспевший управляющий, который на удивление быстро сориентировался в том, что происходит.