Илья Шананин - Клоп

Все началось с того, что пятеро крепких моряков после хорошего ночного отдыха вырвались на улицу из Веселого Эла. С красными счастливыми лицами, распевая свои любимые «морские» песни, каждый свою – только однажды всем вместе удалось дружно протянуть: «…а на реч-ике нету кач-ики…», – они наткнулись на недовольных ранней занятостью грузчиков. Возможно, все было иначе, например, некоторые очевидцы стояли на мнении, что пятеро крепких грузчиков наткнулись на развязанных моряков, но были ли одни слишком веселыми, другие – чересчур скучными, оба соперника, минуя рассуждения, ощутили по отношению к себе проявленную грубость, после чего каждый дал выход чувствам. На деревянные доски пирса и каменные дорожки на берегу посыпались клубки ниток, ленты и шкатулки – самый разный мелкий товар из брошенных ящиков. Особо хрупкая посуда в оберточной бумаге падала на землю и разбивалась, превращаясь в свертки с мусором; не разбилось несколько ваз, они покатились и упали в воду.

Всей этой возней были отвлечены не только пассажиры, но и работники порта, поэтому корабль пришвартовывался необычно долго. К тому времени, как подали трап, драка закончилась, грузчики и моряки расстались удовлетворенные проделанными усилиями, словно проведя вничью какой-нибудь спортивный матч. Моряки, поубавив пыл, возвращались в Веселого Эла. Грузчики стали разбираться с ящиками, несмотря на прибавление работы из-за разбросанного товара, они с беззаботным видом подсмеивались друг над другом.

Убедившись, что продолжение не последует, пассажиры спокойно зашагали по трапу. Мальчик с чемоданчиком в руке покидал корабль одним из последних. На самом деле ему хотелось первым вступить на трап, но давка у борта оказалась серьезным препятствием для его худых плеч.

Мальчик спустился с корабля, прошел по пирсу и остановился, заметив в стороне на вымощенной булыжниками дорожке какой-то блеск. Между двумя булыжниками лежал небольшой блестящий предмет. Пропустив последнего пассажира, мальчик подошел и поднял красивую позолоченную брошку. Он сидел на корточках и разглядывал интересную вещицу, когда услышал задорный мальчишеский голос:

– Наверное, это выпало из ящиков и прикатилось сюда.

Он выпрямился и протянул брошь стоявшему перед ним невысокому мальчугану в потертой джинсовой кепке, из-под козырька которой выступал повязанный на голове красный платок.

– Зачем? – удивился тот. – Это ведь ты нашел. Расстояние приличное, наверняка кто-то случайно подопнул.

– Да, наверно.

– Слушай, а как тебя зовут?

– Пиус.

– Ну и ну! – воскликнул мальчик. – Выходит твое полное имя Пиус Клоп? Это что-то с чем-то! Нет, серьезно…

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Извини, меня зовут Крочик, – сказал он, протянув руку. – Вообще-то у тебя классное имя. Правда. – Он задумался, а когда они пожали друг другу руки, оглянулся назад и торопливо заговорил: – Но мне уже пора бежать. Еще увидимся. Слушай, приходи в порт, спроси обо мне кого угодно. Крочик. Запомнил? Тебя я знаю, где найти.

После этих слов он убежал, скрылся из виду так же неожиданно, как растворился фиолетовый туман, а на его месте появилась высокая фигура. Незнакомец подошел вплотную к мальчику и смерил его взглядом.

– Пиус Клоп? – важно спросил он.

Мальчик смог только, раскрыв рот, слабо кивнуть. Впервые его имя звучало так «официально». Незнакомец приветливо улыбнулся, взял из рук мальчика чемодан и представился:

– Патвин. Я помогаю твоему деду. Он сейчас не совсем здоров. Ну, пойдем.

– У меня что, есть дед? – раздался слабый голос за спиной у Патвина.

– Разумеется, – ответил тот, не оборачиваясь и шагая вперед. – А ты разве не знал?

Пиус Клоп не знал, что у него есть дед. О прошлом своей семьи ему было известно меньше малого. Даже о своих родителях ему никогда не удавалось ничего толком услышать от опекуна, если тот и упоминал о них, то очень редко и все обрывисто. Иногда мальчику казалось, что он один на всем белом свете. И то, что теперь он направлялся к родному деду, ему очень понравилось.

Они прошли по автостоянке – почти пустой в это утро – к большому черному автомобилю. Было тихо и пустынно, но где-то недалеко за деревьями и дорогами уже слышался гул оживленного города.

– А что с ним? – спросил Пиус, имея в виду своего деда, который был не совсем здоров.

– Плохо, совсем плохо, – досадовал Патвин, открывая дверцу автомобиля, совершенно подходящего под его строгий черный костюм. – Но надо думать, приезд внука его приободрит. Врачи разводят руками. А разве такой подарок не лучшее лекарство?

Пиус рассуждал, может ли он быть для кого-нибудь подарком или лекарством, а машина мчалась по дороге, обгоняя каждый настигнутый ею транспорт. За окнами только мелькала архитектура старого города. Многие прохожие провожали их взглядами, потому что когда Патвин вел машину, это был по-настоящему опасный аттракцион. Посмотрев на своего пассажира в зеркало заднего вида, он сказал:

– Там рядом с тобой лежит коробка. Она для тебя.

– Что это? – удивился Пиус, взглянув на коробку. Она была размером примерно с его чемоданчик, который сейчас лежал на переднем сидении.

– Просто конфеты. На самом деле я не знал, чем можно порадовать мальчика вроде тебя. А сладкое, кажется, все любят.

Получая от жизни все новые сюрпризы, тот поблагодарил Патвина и, открыв коробку, обнаружил, что просто конфетами назвали такие замечательные вещи, как огромные разноцветные леденцы на палочке, шоколадные звезды, нежные фруктовые батончики с нугой, жевательный мармелад, шипучую карамель и прочие сладости. Пиус понимал это так: с ним происходят точно странные события.

– Я знал твою мать, – сказал Патвин, когда автомобиль остановился на светофоре. – Она была совсем еще девчушкой, когда я попал к твоему деду. Сколько же тогда было мне? Да такой же зеленый, и в магии не разбирался, а вот время для меня, что говорить, было непростое. Но она всегда хорошо ко мне относилась. Милая добрая девочка. Потом я надолго уехал, а когда вернулся, ее уже не было. Знаешь, говорят, что она сбежала, но я бы не стал про нее так говорить.

Машина ехала дальше. Пиус только теперь понял, что он даже не знал родственник отца или матери собирается приютить его в своем доме. Ему купили билет, посадили на корабль и не посчитали нужным вдаваться в подробности. Прежде он знал только о каком-то загадочном родственнике, потом выяснилось, что это его дед, но, не имея опыта размышлять о родственных связях, он даже не задумался, кому тот приходится отцом. Теперь становилось понятно: много лет назад его мать сбежала из дома, в который они сейчас направлялись. Однако вместо того, чтобы уточнить это, Пиус поинтересовался другим.