Джон Стиц - Встречи на «Красном смещении»

За дверью было тихо, и я открыл ее до конца. Войдя на этаж, я наугад двинулся вправо. Дверь медленно закрылась у меня за спиной. Впереди были коридоры, которые вели от каждого лифта к центру. Дойдя до первого коридора, я вошел в него. Здесь стены тоже были выкрашены полосами, и с каждой стороны было по единственной запертой двери. Симметрия сохранялась и дальше. Коридор доходил до центральной части этажа, и я снова увидел ограждение, окружавшее посредине такое же огромное круглое отверстие в полу, как на верхних этажах. Точно такой же круглый вырез был и в потолке, покрытом узором из тонких красных и черных линий, расходящихся из центра.

Позади послышался какой-то звук, и я заставил себя спокойно идти дальше, осторожно осматриваясь в поисках его источника. В мантии я вполне мог бы сойти за кого-нибудь из тех, кто имеет полное право здесь находиться. Однако еще до того, как я обернулся, я уже понял, что это был за звук. Двигался один из лифтов.

Я вернулся в холл возле лифта. Спускался третий от меня лифт. Я отошел чуть назад, в коридор, ведущий к центру Башни. На панели сменяли друг друга цифры: «-1», «-2». Когда на индикаторе вспыхнуло «-3», пауза показалась мне бесконечной, но это было лишь следствием до предела взвинченных нервов. Лифт продолжал спускаться и остановился на этаже под номером «-10». Я подумал, что на верхних этажах Башни на панели сейчас высвечивается «Технический этаж».

Любопытно было бы знать, что за техобслуживание производится здесь, под землей. Мне вспомнилось любимое выражение моего первого начальника, у которого я работал в бригаде техобслуживания: не чини, что не поломано.

Вместе с любопытством росла и озабоченность. Я медленно пошел по направлению к центру. Меня отделял от него один перекресток — пересечение с коридором в центральной части Башни. Вокруг не было никого. Я остановился, немного не доходя до ограждения, чтобы не быть замеченным с верхнего или нижнего этажа. Внутренняя стена проходила в метре от ограждения, параллельно ему, и по узкой дорожке между ними можно было обойти вокруг отверстия в полу.

Осторожно подойдя к ограждению, я посмотрел вниз. Передо мной была перевернутая копия наземной части Башни, выдержанная в мрачных, темных тонах. На каждом из семи этажей внизу имелся круглый вырез в центре, так что Башня просматривалась до самого дна. Темные шахты лифтов уходили глубоко в недра планеты, почти соединяясь в нижней точке перевернутой пирамиды. Сама же нижняя вершина была окутана тьмой. Блестящие перила на нижних этажах отливали красным и коричневым, по цвету окружавших их стен.

На потолке в двух этажах надо мной была еще одна искаженная копия — вместо золотой буквы «X» на серебряном фоне здесь, в центре диска из почти черного серебра, сверкала такая же буква «X», но кроваво-красная…

Я отошел от ограждения и направился к лифтам. По пути вытащил нидлер и попытался открыть одну из дверей, выходивших в коридор. Дверь легко поддалась. В комнате никого не было. Верхний свет зажегся автоматически. Мрачный стиль подземной части Башни заранее настраивал на худшее, но то, что я увидел, заставило меня похолодеть.

Посреди комнаты стояла кровать, снабженная кандалами. Рядом было кресло с отклоняющейся спинкой, и тоже с кандалами. В углу стояли две треноги и множество записывающей аппаратуры. У одной из стен располагался длинный стол, который я поначалу принял за верстак с разбросанными по нему инструментами. Но это были не те инструменты, которыми можно смастерить шкаф или починить кухонный комбайн.

Я попятился и вышел из комнаты. На отдых и разведку ушло, непростительно много времени. Теперь было предельно ясно — нельзя терять ни секунды. Тэйру нужно срочно выручать.

Я чуть было сразу не переключил нидлер на «Смерть», невзирая на возможность рикошета.

Возвращаясь к лифтам, я думал о том, что мне пока везет — до сих пор мне не встретился никто из здешних обитателей. Я относился бы к ним, как к людям, которые имеют полное право защищаться от нападения неизвестного вооруженного отряда. Но после комнаты с кандалами было бы просто нелепо даже думать об их «правах».

Я вышел на угловую лестницу — не хотелось, чтобы панели лифтов на этажах оповещали о моих передвижениях. Кроме того, я не знал, как спускаться на подземные этажи на лифте — ведь кнопок с отрицательными номерами в кабине не было. Спускаясь на этаж под номером -10, я думал о том, что есть на свете такая вещь, как слишком большая свобода вероисповедания.

Я двигался осторожно, осматриваясь после каждого пройденного пролета. Телекамер наблюдения видно не было, но это не означало, что наблюдение не ведется. Несомненно, хозяева Занагаллы установили несколько сканеров на верхних этажах, просто я их не заметил. Также несомненно, что эти хозяева были не слишком озабочены неприкосновенностью частной жизни. Оставалось надеяться, что они сочли такие предосторожности излишними в нижней части Башни. Не заметив никого по пути, я добрался до этажа -10. Наверно, большинство местных жителей привыкло пользоваться лифтами. У меня возникло ощущение, что я первый, кто спускается по этой девственно чистой лестнице. Еще я подумал о том, были ли строители Башни членами общины основателей Занагаллы. И если нет, то каким образом было обеспечено их молчание?

Я чуть приоткрыл дверь на этаж, и в щелку увидел два пустых коридора, расходящихся в стороны. На этом этаже кто-то был, ведь лифт остановился здесь. Поэтому я очень осторожно закрыл дверь и спустился этажом ниже.

На уровне -11 все было по-другому. Сначала я подумал, что здесь вообще нет света, но, открыв дверь пошире, смог разглядеть, что четыре угловые лестницы и двери лифтов соединены узкой пешеходной дорожкой, проложенной вдоль всех четырех стен пирамиды. На дорожке никого не было, я открыл дверь пошире и выскользнул наружу. Створка двери мягко задвинулась у меня за спиной.

Надо мной находился этаж -10, с круговым вырезом посередине. Мне была видна только часть ограждения на дальней от меня стороне выреза. Сквозь вырез уходил вниз столб света, словно сфокусированный кольцами десяти верхних этажей. Иногда в нем мелькали пылинки.

Стены были очень темными, свет почти не рассеивался, и вся цветовая гамма казалась черно-белой. Я поймал себя на мысли о том, что это действует на меня угнетающе. Быстро же я привык к краскам нормального мира — ведь еще совсем недавно я был на «Красном смещении», где все неодушевленные предметы выглядели именно так.

Глубоко под землю уходила тускло освещенная зеркальная копия верхней Башни. Треугольники стен встречались на огромной глубине в точке, скрытой от глаз темным кругом. На каждом уровне вдоль стен проходили пешеходные дорожки, и этот ряд уменьшающихся квадратов терялся в темной бездне. Впечатление было сильное.