Аглая Бузылева - Заговор маски

Остромир то ли не заметил ее оговорки, то ли предпочел сделать вид, что не замечает.

– Сказки – это хорошо, – с одобрением сказал он. – Нам еще твой отец в школе говаривал, что сказки не только развлекают, но и хорошим делам учат. Жаль, у меня братьев нет, и даже рассказать некому, – он бросил на нее осторожный взгляд и несмело улыбнулся. – А вот и пришли! – воскликнул Остромир.

Они как раз вышли на деревенскую площадь. Зимой она чаще пустовала, только лавочник отпирал свою лавку и скучал там. Летом же в погожие дни нередко заезжали купцы из города, предлагая деревенским жителям свои товары. Правда, в последние годы купцов становилось все меньше.

Сейчас, не смотря на морозец, на площади собралось много народу. В основном детвора и гуляющая молодежь. Все пришли полюбоваться на крепость, которая возвышалась ровно по центру площади и была добротно сложена из прочных комьев снега.

– Ух ты! – глаза Гориславы восторженно загорелись, – вот это красота! Я и не думала, что она такая большая! Ну надо же! А что там внутри? Ничего? Или тоже комнатки есть?

– Нет, – рассмеялся Остромир. – Внутри мы ничего не строили. Только стены повыше, и даже пару башенок умудрились слепить. Мы как-то и не подумали, что внутри можно что-то сделать, – он смущенно развел руками. – Хочешь посмотреть поближе?

– Ну конечно, идем, идем скорее! – Горислава едва не прыгала на месте от нетерпения.

Остромир, счастливо улыбаясь, повел девушку к крепости. Они там были не одни: некоторые пролезли внутрь постройки, восторгаясь ее прочностью, некоторые гуляли вокруг. Детвора неподалеку затеяла игру в снежки, однако близко к крепости не подходила, поскольку парни, приведшие прогуляться девушек, уж слишком грозно смотрели на веселящихся ребят.

– Вот эту часть мы с Зоряном отстраивали, – Остромир положил руку в рукавице на снежную стену. – Но один бы я не справился, хорошо, что все ребята согласились. Если бы не работали

вместе, ничего бы у нас не вышло. Жаль, что ты с подругой вчера не была здесь. Очень весело было.

– Что ж ты не позвал? – лукаво улыбаясь спросила Горислава.

– А ты бы согласилась? – так же лукаво, как и она, улыбнулся кузнец и чуть наклонил голову набок, глядя на девушку.

Та, смутившись, опустила глаза вниз и ответила со смешком:

– Ну сегодня же согласилась.

– Я надеялся, что ты согласишься, – ответил Остромир. – Но вдруг бы нет… Честно признаюсь, Горислава, опасался я. Вдруг бы ты не пошла со мной. Вдруг кто-то есть у тебя на сердце. А теперь… – он вдруг улыбнулся.

Горислава закусила губу, ощущая, как всю ее охватывает неудержимая радость:

– Ну и что с того, если бы отказала? Разве случился бы конец света? – пожала она плечами с нарочито-равнодушным видом, – позвал бы еще кого-нибудь. Вот… Сияну, например. Разве она хуже меня? Или Злату. Она, наверное, и покрасивее будет!

– Все хуже тебя, Горенька, – не выдержав, восхищенно выдохнул кузнец. – И никого нет красивее. Что мне Злата или Сияна? Да кто бы то ни было! Только о тебе думаю, только ради тебя мое сердце бьется. Если бы отказала ты мне, то не для всех, но для меня бы точно конец света случился. – Он, помедлив, протянул руку, коснувшись ее ладони.

Горислава задохнулась от счастья, но руки не отняла. Ей казалось, будто сердце ухнуло куда-то в живот и забилось там, точно птица – быстро-быстро.

– Ты смеешься надо мной! – сказала Горислава, опустив длинные ресницы и глядя сквозь них на кузнеца, прекрасно зная, как она хороша сейчас с разрумянившимися от мороза щеками, – ты, верно, всем девушкам такое говоришь. Обманываешь меня, а сам будешь потешаться с друзьями, что меня, бедняжку, завоевал.

– Ну что ты, Горислава! – воскликнул Остромир. – Да провалиться мне на этом самом месте, если я когда-нибудь что-то плохое для тебя задумаю. Ты ведь для меня важнее солнышка на небе! Коли бы я знал, что могу надеяться, что и я тебе когда-нибудь буду люб, счастливее меня никого бы не было.

– Ну значит, нет никого счастливее тебя, – с улыбкой тихо сказала Горислава, так, чтобы никто, кроме них двоих, не мог это услышать, и тут же отвернулась.

Остромир засиял и робко взял Гориславу за руку.

– Я для тебя все что пожелаешь сделаю, Гориславушка, – сказал он. – Только бы ты была счастлива, никогда не сомневайся. – Он озорно и радостно улыбнулся. – Пойдем… а ты леденцы любишь? Лавочник наш продает такие вкусные.

Она снова посмотрела на него и выдохнула:

– Люблю. Пойдем, Остромир.

Остромир, гордый и счастливый, повел Гориславу в лавку. Там он купил ей кулек ярких леденцов, они вышли из лавки и, смеясь, пошли по улице.

Глава 6

Живко недолго просидел за чаем в доме у друга. Сославшись на срочные дела, он быстро вышел, не замечая, а может, и не обращая внимания на вопросительный взгляд жены. К счастью, Стояна хорошо знала своего мужа, а потому вслух спрашивать ничего не стала. Впрочем, это не отрицало того, что после возвращения мужчину будут ожидал бы допрос от жены.

До своей избы было несколько минут пути. Проходя по улице, Живко поглядывал по сторонам. Деревня жила обычной жизнью, казалось, ничего не изменилось ни за последний год, ни за последние десять или пятьдесят лет. Однако лесничий, проживший здесь всю свою жизнь, видел как на самом деле меняются деревня и люди. И Живко не был уверен, что эти изменения к доброму. Кивнув встретившемуся по дороге мельнику, он зашел к себе во двор.

Чтобы быстро вернуться, ему нужны были лыжи, а еще не помешали бы снегоступы. Заглянув в сарай, Живко убедился, что и то, и другое на месте. Он пощелкал ногтем по поверхности снегоступов, провел пальцем по полозьям лыж и, убедившись, что все в порядке, как и должно быть, отложил свои нехитрые приспособления на лавку и пошел в избу.

Пошарив по полкам, он сунул за пазуху пару найденных лепешек. Никто ведь не знает, на сколько ему придется задержаться в лесу. Задумчиво посмотрев на свой самострел, лесничий сначала хотел оставить его под замком в сундуке, куда оружие прятали от неуемного Златогора. Однако по здравому размышлению Живко пришел к выводу, что самострел лучше взять. Тогда в случае чего можно отговориться тем, что хотел поискать какую-нибудь неосторожную птицу. А если повезет, то и не с пустыми руками вернется. К счастью, пока что охотиться в окрестных лесах не возбранялось, хотя ходили слухи о том, что Великий Охотник подумывает издать указ, по которому бы никто не смел без разрешения стрелять зверя в лесах. Лесничий угрюмо хмыкнул. Интересно, это только он видит несуразицу? Из них пытаются сделать охотников на демонов и язычников, а самим собираются запретить охоту. Не охотников из них делают, а стаю бешеную… Живко тряхнул головой, стараясь не думать об этом, накинул самострел на плечо, туго затянул ремень и, подумав, присел на дорожку.