Владислав Селифанов - Первородный сон

– Завтрак ждёт вас на террасе Вечерних Размышлений, господин архонт. Сейчас это самое сухое место в замке.

– В этом нет нужды. – Вельсиолл отвёл взгляд от наконец-то проснувшихся слуг, поднимающихся на ноги с одинаковым выражением лиц прямо за спиной коменданта. – Мы выходим сейчас же. Лорд Табиючи извещён, что посольство отправляется на запад.

К чести Улианты и Теольминта они не подали вида, что удивлены изменениями планов архонта. Комендант вежливо склонил голову и сказал:

– Северный выход для вас открыт, господин архонт.

Неприметное углубление в стене оказалось началом тоннеля, уходящего вниз, к подножию скалы, и заканчивающегося выходом на дорогу к замку лорда Ангмаямы. Ночью ливень залил нижнюю часть подземного пути, и Поющие мечи сейчас приходили в себя после смертельно опасного заплыва к запертым воротам. Однако, не смотря на пережитое, все они украдкой поглядывали на Улианту. Эти немыслимые для Поющих мечей взгляды не могли пройти мимо внимания архонта.

– Что это значит, Улианта? – строго спросил он, перейдя на диалект Дома Весеннего Шторма.

– Господин архонт, – заволновалась девушка, мешая родной язык с кхатазским, – в замке мне приснились воспоминания дамы Ночи. Я увидела её детство. И мне кажется, – она по-эльтасмирийски незаметно кивнула в сторону воинов, – все они, кто был рядом, включая и саму ветхую даму Ночи, видели этот сон. Нет, мне не кажется. Я почему-то уверена в этом.

Последние слова девушки отскочили от тумана, стоящего на границе тоннеля и выхода на горную дорогу. Кхатазы замерли, и Вельсиолл почувствовал, как их всех охватил трепет, присущий людям, когда они сталкиваются с непознанным. Эльтасмирии шагнули в туман и превратились в тени, тающие в свете мрачного утра. Один из Поющих мечей взялся за рукоять меча и шагнул вслед за морскими гостями.

Вельсиолл молча взял в правую руку ладонь Улианты. Она почувствовала, как от его пальцев исходит щекочущее и успокаивающее тепло, отгоняющее ночные воспоминания.

– Произошло нечто странное. Я думаю, пчёлы, что ужалили тебя, были не простыми насекомыми. Они целились в горло – один из важнейших каналов телесной жизни. Это были проводники некоей пока непонятной мне силы. Они нашли в твоём гармоничном эльтасмирийском теле слабое место и поразили его. Но я не чувствую в тебе чуждых энергетических потоков или сущностей. На мой взгляд, ты здорова.

Улианта успокоилась от последних слов Вельсиолла, но он тотчас вернул её к действительности:

– А вот почему кхатазы видели твой сон? Я нахожу этому только одно объяснение. Сила иного мира использует тебя как инструмент, чтобы через сны влиять на разум оказавшихся рядом людей. И мотивы этой силы мне пока не ясны.

Вельсиолл задумался, и спутники разделили его безмолвие.

– Вернёмся к посольству. Нам следует поторопиться.

– Хмм, у нас осталось четыре дня, прежде чем Айдагилль и капитан Алуриэль начнут действовать. Это не так уж и мало. – Теольминт произнёс вслух то, что Улианта подумала. – Ещё вчера мы не планировали покидать замок в такой спешке. Позвольте узнать, в чём причина?

Вельсиолл ответил спокойно:

– В замке сотни глаз. Я не думаю, что среди них не найдётся шпионов других лордов. А мы должны быть быстрее вестей, которые могут разлететься по провинции касаемо нашего прибытия. К тому же лорду Табиючи нужен договор с Домом Весеннего Шторма. Напомню, что Совет запретил вступать в любые договорённости, устные или письменные. Ранее мне не приходилось отказывать кхатазскому лорду в его же доме, поэтому я решил, что будет неплохо, если мы не будем злоупотреблять его гостеприимством.

Вельсиолл снял с левой руки перчатку и показал серебряный перстень с фамильным гербом.

– Чернила не должны коснуться этого перстня, иначе я лишусь права носить его. Теперь нам следует за три дня встретиться с тремя лордами, чтобы на четвёртый – завершить дела и покинуть остров, не заключив никаких договоров и имея максимум сведений для Совета архонтов.

– С тремя лордами? – Удивился Теольминт.

– Ты правильно расслышал. Неплохо бы найти повод, а то и причину, чтобы вступить в переговоры и с лордом Хотаро. На это нет и дня, но если подвернётся шанс, мы его не упустим.

Лорд Табиючи проснулся от света, залившего комнату. Он резко поднялся с циновки. Оглядевшись, лорд понял, что впервые за долгие годы проспал рассвет. Он выглянул в окно своей спальни, расположенной на самом верху центральной башни замка. Южное солнце уже поднялось в зенит и теперь прожигало наполненные водой тучи матовыми лучами.

– Где слуги? Почему не разбудили меня? – Лорд задал вопросы страже, неизменно находившейся за раздвижной дверью его покоев. Они смотрели на лорда снизу вверх, стоя на ступеньках винтовой лестницы, уходящей в гостевую залу, где вчера хозяин замка принимал архонта Вельсиолла. За их каменными лицами лорд с удивлением уловил растерянность, властвующую в их головах.

– Всех жителей замка настиг беспробудный сон. Спали все до единого кроме тех людей, которые боролись ночью со стихией и не ложились вовсе.

– А морские гости?

– Рано утром вышли к владениям лорда Ангмаямы.

Табиючи спустился по винтовой лестнице в залу, где вчера проходили переговоры. Его взору предстали вышедшие из загадочного сна слуги. Двигались они неуклюже, а лица были подобны застывшим восковым маскам – лорду даже на мгновение почудилось, что все умерли. Он подошёл к одному из слуг и взял его за плечо. Даже сквозь ткань он ощутил, как сильно охладилось тело. Кхатаз почувствовал прикосновение и поднял затуманенный взор на хозяина:

– Первородный сон грядёт… – прошептал он осипшим голосом, и его вырвало на пол.

–… он опаляет будущим и леденит прошлым! – Не задумываясь, будто следуя чужой воле, продолжил неизвестную ему доселе фразу лорд Табиючи.

Это озадачило и встревожило его. После небольшого раздумья по замку разлетелся приказ:

– Собирайте отряд! Выезжаем к лорду Ангмаяме!

Сильный туман, утром накрывший остров, помешал эльтасмирийскому посольству насладиться красотой замка Табиючи. Сопровождаемые угрюмым Поющим мечом по имени Таруто, эльтасмирии вышли на тропу, идущую вверх – на большой лесной холм, разделяющий земли Табиючи и Ангмаямы. Эта дорога была на удивление пустынной, а в густом тумане это удручало вдвойне. Вельсиолл обратил внимание, что прямо от северного тоннеля замка в разные стороны расходятся три тропы, обозначенные стоящими друг на друге камнями. Две из них, как отметил наблюдательный архонт, служили для передвижения крестьян, торговцев и прочего простого люда. Третья же уводила к высокой горе с двумя пиками, у лесного подножия которой произошло убийство лорда Року.