Хуберт Ильвес - Десквамация

Путь лежал на погост, где работал мужчина, охраняя покой совершенно покойных людей. Он брёл знакомым маршрутом: прошел два квартала вверх по улице старательно обходя крупные лужи, свернул на небольшую площадь, непривычно пустынную и безлюдную, миновал рынок с одинокими торговыми рядами, прошел мимо светящихся окон городской больницы и уперся в бетонный забор, дойдя до калитки пересек границу, между миром мёртвых и живых.

В сторожке было жарко натоплено, стоял стойкий запах спиртного, сменщик, сухой, дряхлый старик по имени Степан, успел изрядно выпить и долго фокусируя взгляд произнес:

– Погода дрянь, – заплетающимся языком промямлил он – и продолжил: никто не жаловался, все спят, живые не шлялись, начальство не наведывалось.

– Я смотрю, ты тоже торопишься на вечный покой? С весны трезвым не вижу.

– Я жизнь прожил и побывал уж в переделках поверь! Расхорохорился Степан, – поэтому придет время, лягу и есть кому проводить и поплакать, а тебя твой пес сожрёт, сначала пару дней потоскует, а потом за милую душу слопает. После этой шутки он громко рассмеялся, оголяя редкие зубы и вытирая выступившие слезы тонкими, грязными пальцами.

– Иди уже, подарок судьбы! Тебя ждёт дома сковородка, которой и проломят твой лысый череп, – огрызнулся мужчина.

– Странный ты Григорий, – подытожил Степан: – одинокий, злой, ну как собака ей богу, – ладно, пойду, сиди тут не скучай и про печку не забывай, а то после тебя как в склепе.

Старик постоял на крыльце, долго не решаясь выйти под дождь, повздыхал, осмотрелся и устремился в мир живых, останавливаясь на мгновение отхлебнуть из бутылки, судя по походке, путь ему предстоял не простой, извилистый и долгий…

Кладбище было крупным, хоронили на нём усопших уже больше века, на нём вся история событий в стране: эпидемии, войны, катастрофы и просто естественный процесс. У каждого своя судьба, своя прожитая жизнь с достижениями или отсутствием таковых, наполненной смыслом и яркими мгновениями или пустая и бессмысленная, всё это большая разница, только конец один и отличие лишь в цифрах, дата начала и окончания пути…

Григорий вышел на обход, так требовала инструкция, по установленному маршруту от старых захоронений к новым участкам, дело привычное, хоть и не из приятных, бродить в одиночестве вдоль могильных плит, вглядываясь в темноту и слушая тишину, вздрагивая от шорохов. Неожиданностей быть не должно, дождь не прекращается, достаточно зябко и совсем поздно. Вот и первая линия, совсем старые могилы, часть заброшенные и не ухоженные, датированы 1835 годом и позже, все обитатели давно знакомые, памятники привычные, имена прочитаны и заучены, их можно читать не глядя, лишь только выхватив взглядом силуэт холодного гранита. Из-за дождя и ветра это тихое место наполнилось звуками, то и дело заставляя фигуру человека замереть, оглядываться назад и по сторонам, пытаясь сохранить самообладание и хладнокровие, собака не реагировала и это успокаивало, хотя и бывали случаи, что «Пират», напряженно вглядываясь в пустоту лаял, он явно что-то видел, что не доступно человеческому зрению. Сейчас же он лениво брёл в след за хозяином, местами стряхивая с себя воду. Из-за плотной посадки деревьев, погост больше напоминал лес, с той лишь разницей, что тут не водились дикие звери, забор был надежным, ворота и калитки плотно закрыты, что внушало уверенность, что других живых душ тут быть не может. Пройдя до конца линии, тропа поворачивала, можно пройти и вдоль могил, но не в такую погоду, грязи и так достаточно, хоть основные дорожки и посыпаны гравием, но идти по нему не хотелось, звук раздражал, шаркающий, а намокший еще и противно чавкающий, громкий, не совсем уместный. Главное здесь тишина и покой и это правило всегда выполняется.

Путь лежал дальше по тыльной части, именно тут покоился особенный человек, традиция велела, ему откланяться и доложить, что все спокойно и ничего не произошло. На этой могиле всегда много людей, одна из самых посещаемых и почитаемых, последнее пристанище святого человека, старца Ивана Спиридоновича Митрофанова, годы жизни 1840-1918. Легенда гласила, что много светлого и хорошего он сделал для людей, вел праведный, духовный образ жизни и примером своим, своими словами и молитвами наставлял остальных, помогал при болезнях, где доктора были бессильны, всегда приходил на помощь он. Одно из свидетельств гласило: тяжело заболел человек, безнадежно, с каждым днём жизненная энергия иссякала, лекарства не помогали, лежал он и не вставал уже, а только молился, подготавливаясь к своему главному, последнему путешествию в жизни. Увидел старец сон, что страдает человек от боли и безнадежности, что нужен он ему и пробудившись в тот же день отправился в путь, шёл пешком, точно зная куда и зачем идёт и утром третьего дня, постучал в ту самую дверь. Пустили его родственники, наслышаны были об этом человеке, вселил он в них надежду, сказал: – молиться будем мы с больным всю ночь, останемся только вдвоём, а на остальное воля божья, отмолим – будет жить и уйдет хворь, а нет, на утро призовёт его господь. Так и поступили, говорили они с Иваном, об ошибках жизненных и грехах, был человек честен с ним и открыт, ночь молились, а с рассветом старец ушёл, очень удивились близкие больного, что утро он встречал на крыльце, хоть и не вставал с кровати последнее время, а лицо больше не выражало боль и страдания, он улыбался прекрасному утру своего выздоровления.

Вот и Григорий подошёл к этому камню, поклонился как заведено и сказал: – Иван Спиридонович, моё почтение! Всё спокойно у нас, к южной окраине иду, новые захоронения были за минувший день, все пожилые, в свой срок. И вновь поклонившись направился дальше и при очередных обходах он вновь подойдет к этой могиле и снова скажет эти слова, слова почитания, уважения и особого отношения, так как верит, что именно он и есть хранитель погоста. Дальше у церкви, всё священнослужители покоятся, ещё одна обязанность, зайти в церковь, открыть её и проверить чтобы свечки не горели, иконы на местах, многие из них достаточно редкие и могут заинтересовать определённых людей. Смотритель перекрестился, открыл навесной замок и вошел, осветил фонариком алтарь, пересчитал образы святых, все были на своих законных местах, абсолютная тишина и темнота, лишь слышны удары редких капель дождя по металлу снаружи, ничего подозрительного, все как и положено – спокойно, закрыв плотно входную дверь, вновь перекрестился и поклонился. Григорий был старый служака, армия приучила его к порядку, к своим обязанностям он относился добросовестно, другие отбывали номер, напившись для смелости или от скуки, спали в сторожке, позабыв о ночных обходах и не видя в них особого смысла, что и влекло всякого рода хищения с погоста, конечно покойников не воровали, но пропажи икон, церковной утвари случались, не редки были и исчезновения металлических оград и вандализм, но эти происшествия не меняли образа жизни ночных сторожей, одному за такой территорией не усмотреть, даже пытаться не стоит и это сильный аргумент, для ленивых работников.