Сергей Уманов - Маленький бог

Гюго не сильно боялся опоздать на работу, ведь он и являлся владельцем данной газеты, названной в его честь "Шарж Гюго". И так как мы с ним находились в приятельских отношениях и одном автомобиле, я тоже не переживал, хоть время уже было близко к девяти утра, когда мы только приехали к издательству.

Часть II

Здание издательства "Шарж Гюго". Коридор второго этажа. Навстречу друг другу идут Альберт и невысокий полноватый мужчина тридцати лет с зачесанными назад густыми темными волосами и в коричневом костюме тройка с полностью расстегнутым пиджаком, но застегнутой на все пуговицы жилеткой из под которой хорошо видно белую рубашку.

В редакции меня встретил Дмитрий Перов. Мы часто работали с ним в связке. Он писал статьи, а я рисовал к ним карикатуры.

– Здравствуй, Альберт.

– Здравствуй, Перов.

– Сегодня к полудню нам надо быть в Государственной Думе. Недавно позвонили в редакцию и сообщили о пресс-конференции.

– Ты не против, если я до того времени отлучусь по своим делам? Мне необходимо написать заявление и отдать документы в нотариальную контору.

– Ты главное не опаздывай. А что за повод?

– Да так… Не бери в голову. – И я погруженный в мысли о предстоящих делах отправился к Сэллингу. Когда я пришел в офис, самого мистера Сэллинга не оказалось на месте, и с бумагами мне помог разобраться его помощник, после чего я в спешке отправился на работу. С Перовым же мы встретились вновь только на конференции.

– Что-то долго нам ничего не сообщают. – С этими словами Перов взглянул на часы на его запястье. – Уже почти три часа дня, я даже не успел пообедать. Сбегаю-ка я в местный кафетерий. Прикроешь меня если что?

– Конечно.

– Может тебе что-нибудь захватить?

– Нет. Я как раз таки успел перекусить немного по пути. Пока потерплю.

– Ну как хочешь. – И было хотел уже уходить, как вдруг распахнулись двери в зал и к нам вошел пресс-секретарь. Все репортеры в зале сразу приковали все свое внимание к нему.

– Сегодня, входе третьего чтения, был принят закон о скорой медицинской помощи. Теперь в целях экономии бюджета после внесения изменений каждый гражданин имеет право на 4 бесплатных вызова кареты неотложной скорой медицинской помощи в год. Все последующие должны оплачиваться согласно тарифу самими гражданами. На этом все, прошу считать конференцию закрытой.

– Вот так новости. Да они сами дают материал для высмеивания их политики и возмущений. – Гневно произнес я.

– Я уже знаю даже, что напишу про это. А с тебя, чур, не менее язвительная карикатура. Пошли в кафе, есть хочу дико. Там же и приступлю за статью. Руки так и чешутся уже. А ты заодно расскажешь, что у тебя за дела были утром.

– Вот про это я бы не хотел распространяться и больше не спрашивай меня про это. Хорошо?! Желательно о личном вообще не говорить. – Произнес я с лицом полным раздражения.

– Ну как скажешь… – Лицо Перова сразу переменилось. Еще секунду назад он был весел и полон энтузиазма, а сейчас смотрел на меня снизу вверх так, будто хотел заглянуть в самую душу, мрачный и безмолвный, а его обычно округлые щеки будто слегка даже обвисли. Однако когда мы сели за столик, и он взялся за блокнот и свою любимую шариковую ручку, все вернулось на прежние места. Эту ручку он неизменно носил с собой уже больше года, менялся лишь стержень. Он объяснял это тем, что это самая удобная ручка, которую когда-либо он держал в своих пальцах и его ничуть не смущал ее уже потертый вид. – Как вчера сообщил пресс-секретарь президента: «Сегодня, входе третьего чтения, был принят закон о скорой медицинской помощи. Теперь в целях экономии бюджета каждый гражданин имеет право на 4 бесплатных вызова скорой медицинской помощи в год». Таким образом, все кто нуждаются в помощи чаще, но не располагают денежными средствами, будут отданы во власть естественному отбору. Умышленная ли это чистка рядов населения или обыкновенная недальновидность, остается только гадать. Вот. Так и оставим. Нарисуешь Дарвина?

– Пока еще не знаю. Мне кажется, стоит преподнести все немного в другом ключе.

– Например?

– Например: тропа, по тропе идут люди, вдоль нее стоят четыре врача, затем развилка, с одной стороны за шлагбаумом стоит пузатый депутат и тянет руку за деньгами, позади него больница, с другой стороны дорога ведет на кладбище.

– Тебе не кажется это слишком оппозиционным? – С некоторым удивлением в адрес моих мыслей спросил Перов.

– А разве не в этом суть нашей работы – показать все как оно есть? До тех пор пока правительство дает поводы сомневаться в их преданности народу, а газета выпускается в этом жанре, я буду шевелить в их глазах и бревна, и соринки. – С уверенностью в себе и с полным сердцем мятежа раздраженно ответил я.

– Я не уверен, что всем это понравится. – Нахмурив свои черные густые брови, произнес Перов. – А впрочем, делай, как знаешь. Не я редактор. – Резко смягчившись, безразлично добавил после.

Однако когда мы вернулись в редакцию, месье Гюго понравилась моя идея, и он предложил мне самому написать статью об этом для завтрашней газеты. Для меня это было в новинку, но энтузиазм и еще бурлящее во мне возмущение от новости придавали мне уверенности в себе. Уже вскоре я принес готовую статью и шарж ему на суд:

«На жизнь объявлен был лимит.

Четыре шанса даровали!

Довольный депутат сидит

И требует, чтоб подавали!

Вчера официально утвердили лимит на количество бесплатных вызовов кареты скорой медицинской помощи в год каждым гражданином. Теперь все кто будет нуждаться более чем в 4 шансах на спасение должны платить или уповать на судьбу. Сделано это было, как сообщил пресс-секретарь президента в целях экономии бюджета. Однако раздача крупных сумм денег в долг даже не самым дружественным по отношению к нашему государству странам и впоследствии прощение этих самых долгов, по мнению главенствующей верхушки, на бюджете никак не сказывается и продолжают это делать. В то время как граждане, которые и создают этот самый бюджет уплатой налогов в казну, остаются все более брошенными на выживание в условиях более и более тяжелых с каждым днем. Которые щедро ухудшают те, кто, позабыв о долге, не забывает о себе».

– Это будет «бомба»! – Воскликнул Гюго и немного потряс перед собой рукой державшей мою статью. – Уверен, эти слова никого не оставят равнодушным и как нельзя лучше донесут суть события. У тебя хорошо получается. Не хочешь ли и дальше писать статьи сам? – Спросил он меня, затем встал со своего кожаного кресла и подошел ко мне.

– Скажу так: я бы не отказался от такой возможности, если считаете мою писанину достойной. – Ответил я утомленным голосом.

– Значит решено. В крайнем случае, статью можно переписать или заменить, если вдруг получится недостаточно хорошо. А эту отправим сегодня же вечером в печать для завтрашнего выпуска. – Ответил Гюго уже более тихим голосом, будто погрузившись уже в собственные мысли, повернулся к своему столу, взял с него какую-то стопку бумаг и, сложив их в одну руку с моей статьей, направился к выходу из кабинета.