Гапарон Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

– У нас не судебное следствие тут, уважаемый защитник, – остановил его Блинов, нервно потирая деревянный молоточек. – Разбирательство по делу будет проходить после завершения предварительного расследования. Говорите по существу, в чём выразилась незаконность задержания?

– Согласно протоколу задержания и протоколу осмотра моего подзащитного, – продолжил Артём, листая фотографии на планшетнике. – Лист дела 18, том первый. Так вот основанием для задержания указано наличие у моего подзащитного судимости. В соответствии с нормами УПК такого основания для задержания не предусмотрено…

– Что, прям так и написали??? – удивился Талмонт, раскрыв перед собой объёмную папку с бумагами.

– Ваша честь, разрешите ходатайствовать о перемене меры пресечения обвиняемому Плетнёву, – отозвался Фресслент в синей прокурорской форме.

– Что? К-как? – недоумевал Блинов, но вид у представителя обвинения был такой же напуганный, как и у самого судьи во время общения с Павловым. – Вы что, предлагаете отпустить Плетнёва под залог?

– Нет, Ваша честь, под подписку о невыезде. – Прокурор вытащил лист из своей папки и передал через пристава.

– Так если подписка о невыезде, то это следователь должен принимать постановление, а не суд, – возмущённо затараторил Талмонт, глянув на ничего не понимающего за решёткой Вадима. – И вообще сторона защиты обжалует ведь постановление о заключении под стражу, а не просит заменить меру пресечения. Ведь так, уважаемый адвокат?

– Именно так, Ваша честь, – кивнул Хомунин. – Для подтверждения нарушений в ходе задержания я прошу суд допросить обвиняемого об отдельных деталях составления протокола…

– Зачем мне его показания?! – прервал Блинов молодого защитника. – Конечно, он сейчас наговорит в три короба тут. Вон вчера труп одной из жертв нашли, ещё и вещи обвиняемого на месте преступления оказались.

– Ваша честь, вещи моего подзащитного оставались в доме Роберта Камалова на момент его задержания, – поспешил пояснить Артём. – Каким образом они оказались на месте обнаружения трупа, необходимо узнавать у других фигурантов дела. Очевидно, что идёт активный процесс по дискредитации моего подзащитного. Поэтому защита просит освободить его из-под стражи в зале суда.

– Что скажет прокуратура? – повернулся Талмонт к Фрессленту, всё ещё ожидая от него каких-то трезвых заявлений.

– Необходимости в решении вопроса о законности или незаконности помещения обвиняемого под стражу нет, – вновь забубнил прокурор, – поскольку следователь уже изменил меру пресечения на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

– Тогда почему он до сих пор за решёткой? – недоумевал судья, почёсывая парик, под которым стало совсем мокро от пота.

– Следователь вынес постановление вот буквально перед началом заседания…

Блинов почувствовал облегчение. С одной стороны, отпускать похитителя детей и кровавого убийцу Плетнёва ему уже не придётся. С другой же, он останется чист перед Ламбрантом, ведь Вадима и так освобождают.

– Заседание тогда объявляю закрытым! – рявкнул Талмонт и побежал прочь из зала.

Хомунин попытался позвать его, но не успел. Такое нелепое завершение вопроса по его жалобе он наблюдал впервые. Блинов даже не вынес определения. Впрочем, поднимать шум Артём не стал, ведь Вадима и без того положено было выпустить из-за решётки.

– Не положено, – парировал конвоир, перегородив адвокату путь к клиенту.

– Вы же слышали, мера пресечения изменена на подписку о невыезде, – напомнил Хомунин и обернулся к Фрессленту. – Предоставьте постановление конвойной службе.

– Ах, да, – засуетился прокурор, и вдруг парик с его головы упал.

Мужчина закрыл лысую макушку обеими руками, растерянно осмотрел присутствующих и вдруг ринулся в коридор. Артём от удивления чуть не поперхнулся. Помощница прокурора быстро подняла с пола его «волосы» и поспешила вслед за ним. Конвоир же сохранял каменную физиономию, не собираясь просто так, без бумажек, отпускать Плетнёва. Пришлось Хомунину подождать.

Он вышел из зала заседаний, где опять встретил нескольких странно выглядящих парней в коричневых костюмах. Адвокат вновь попытался угадать, из какой они спецслужбы, но так и не смог этого сделать. Зато вскоре его обступили журналисты. За свою практику такого ажиотажа он ещё не видел. Перед ним возникли и телекамеры, и разноцветные микрофоны. Решив не увиливать от возможности засветиться в СМИ, Артём принялся давать комментарии о деле Плетнёва.

– В здании суда съёмка запрещена! – важно воскликнул один из молодчиков в коричневой форме.

– А где нам брать интервью тогда? – возмутились репортёры.

– На улицу все идите, – грозно ответил охранник, и к нему на подмогу тут же пришли пятеро плечистых коллег.

Спорить с рослыми парнями журналисты не отважились и договорились, что подождут адвоката на крыльце. Хомунин же заглянул в зал заседаний, где по-прежнему за решёткой сидел Плетнёв. Пришлось отправиться на поиски прокурора.

В туалете казалось пустынно, и Артём решил заглянуть в одну из кабинок. Едва он расстегнул ширинку, как следом у раковин раздались два знакомых голоса.

– Как так-то, а?! – взвизгнул Блинов. – Вы чё там творите все, офонарели вконец!

– А к тебе не приходили разве? – дрожащим голосом отозвался Фресслент. – Я, знаешь ли, дорожу своими рогами. Мне этот детоубийца нафиг не сдался, раз за него впрягается сам люциферит…

– Так дела не делаются, Фресслент, ты же знаешь, – не унимался судья, попутно проверяя кабинки. – Ты обязан был известить экзархат, как вот это сделал я.

– Ну и зря, Талмонт, теперь тебе не спрятаться от люциферита…

В этот момент Блинов открыл дверцу кабинки, в которой стоял Артём, и грозно глянул на него.

– Что-то я не чую в Вас беса, – заявил вдруг судья, презрительно осмотрев парня с головы до ног. – Как люциферит сумел Вас нанять? Он же не работает со смертными…

– Не понимаю, о чём Вы, Ваша честь, – пожал плечами Хомунин и поспешил выйти.

Однако возле раковин его остановил прокурор, успев пристроить свой нелепый парик обратно на голову.

– Передайте ему, что мы всё сделали, как он велел, – попросил Фресслент с дрожащим подбородком.

– И будьте аккуратны, товарищ адвокат, – вмешался Блинов. – Вы ступили на территорию округа дьявола. Если не люциферит, то наши собратья с Вами ещё разберутся.

Артём решил не уточнять, о чём говорит этот психопатичный товарищ.

– Дайте конвойной службе поручение освободить моего подзащитного, – подчеркнул он и вышел.

Честно говоря, их беседа была слишком странной. Какой ещё экзархат? Причём здесь округ дьявола? И что за люциферит? Может, они имели в виду Ламбранта? Ведь вчера Хомунин лично видел, какой чудовищный у него вид – с рогами, хвостом, крыльями. Да и Блинов говорил про некого беса. Как это было связано с рожками прокурора, прячущего их под париком?