Екатерина Савина - Источник нечистой силы

Сначала умерла старушка-блокадница, и он лишился ежедневного супа. Воровать консервированные огурцы и помидоры он здесь не решался, боясь, что его выгонят. Деньги, вырученные от сдачи пустых бутылок, собранные в этом подвале, быстро кончились. Анатолий стал снова копаться в мусорках. Но к этому ему было уже не привыкать.

Однажды его обвинили в краже газет из почтовых ящиков, хотя он никогда и не заходил в подъезды этого дома, и пригрозили ему участковым. А потом постепенно перестали обращать на него внимание.

В этом подвале Ковыга прожил больше года, потом кто-то купил это подвальное помещение, чтобы устроить там не то кафе, не то магазин. Анатолий снова остался без определенного места жительства. Опять начались скитания.

Однажды на улице к нему подошла журналистка и уговорила рассказать ей историю своей жизни. Он колебался, но она пообещала заплатить сто рублей, и он рассказал о себе, естественно, не назвав фамилии. Журналистка настолько была тронута его историей, что дала ему двести рублей.

Когда к Анатолию на улице подошел мужчина и предложил поработать, тот отказался, потому что узнал в нем однокурсника Сашку Павлова. Павлов разумеется не узнал Ковыгу и продолжал объяснять, что Москва поделена на сектора, где нищие могут просить милостыню. Он обещал Анатолию предоставить «рыбное» место, но получив отказ, дал ему в морду и сказал:

– Увижу на своей территории, убью, скотина!

Последнюю зиму Анатолий провел на дачах в ближнем Подмосковье. Он кочевал из одного поселка в другой. Было много всякого – хорошего и плохого. Одни сторожа травили его собаками, стреляли в него из охотничьего ружья, другие входили в его положение: кормили, одевали, давали ночлег и советы.

Весной Ковыга вернулся в Москву, в районе Новых Черемушек было еще много «хрущевок», в подвалах и на чердаках которых он искал себе пристанище. Удивительно, но Анатолий снова нашел себе подвал, из которого его не гнали. Жильцы знали, что он обустроился там, но в упор не замечали его.

Однажды он услышал о том, что к зиме пятиэтажку будут сносить из-за ветхости, и понял, почему жильцы не обращали на него внимания – они жили в предчувствии переселения…

А пока у Анатолия было свое «жилье». Он, как гоголевский Плюшкин «тащил туда все подряд». Он не знал, зачем ему черная-пречерная кастрюлька, но положил ее в свой мешок.

Теперь он вынимал из мешков вещи, взятые из квартиры странной девушки, назвавшей себя экстрасенсом, а также вынутые из мусорки. Несомненно, Анатолий собирался вернуться к ней вечером, чтобы забрать все остальное. «Добрая девушка, – думал он. – Сунула мне хлеб и колбасу. Она говорила мне о своей подруге, которой грозит моя участь, и что во всем виновата какая-то ведьма».

Анатолий, решивший однажды, что случившееся с ним – расплата за членские взносы комсомольцев, больше не искал виноватых. Он просто утвердился во мнении, что заслужил такую жизнь. Теперь какие-то сумбурные мысли завертелись в его голове. Его стал точить червь сомнения. «Может быть я уже заплатил за свою жадность сполна? Вдруг эта девчонка, действительно, может помочь? Я ведь раньше верил экстрасенсам, даже обращался раз к помощи ясновидящей Тамаре, чтобы та определила выгодна ли сделка с мукой» – вспомнил он.

Вдруг Анатолий расплакался, как женщина, совершившая необдуманный поступок. Слезы градом текли из его глаз. Он закусил нижнюю губу и, только когда почувствовал во рту вкус крови, разжал зубы. Он вспомнил! Впервые за эти годы унижений и скитаний, он вспомнил слова ясновидящей Тамары и понял, почему он превратился в нищего бомжа. Слезы еще лились по щекам, теряясь затем в густой бороде…

Анатолий Семенович спросил у Тамары, сможет ли он получить прибыль от реализации трех вагонов муки. Ясновидящая попросила написать на листке бумаги, какую прибыль он намерен получить. Ковыга написал минимальную сумму, которая устроила бы его. Тамара прочитала записку, посмотрела на потолок, многозначительно кивнула и попросила написать, какую максимальную сумму можно, по его мнению получить от этой сделки. «Для меня это очень важно», – сказала она, пожирая его глазами. Ковыга знал, что от этой цифры зависит сумма гонорара, который возьмет за свои труды ясновидящая. Ему показалось, что Тамара не слишком перетруждается, поэтому не стоит ей платить лишнего. Он написал вторую цифру, явно занизив «потолок».

Тамара ехидно улыбнулась, прочитав записку, снова отвела ясновидящие глаза кверху, потом посмотрела на Анатолия и загадочно произнесла:

– Да, такая прибыль возможна. Если вы не хотите ничего добавить, то я начну настраивать ваш бизнес на удачу. Ну так что?

– Начинайте, – коротко ответил он, не понимая, с кем заигрывает Тамара, с ним или с нечистыми силами.

Манеры ясновидящей разговаривать и смотреть на него, казались коммерсанту странными, в них содержался какой-то намек. Но он не считал нужным разгадывать ее шарады.

Тамара заставила его закрыть глаза. Анатолий повиновался. Он просто сидел с закрытыми глазами и ничего не чувствовал.

– Все, вы настроены на удачу, – певуче произнесла Тамара и прищурилась так, словно ждет от Анатолия больше, чем оговоренную ранее денежную оплату ее экстрасенсорных услуг.

Анатолию совсем не нравился этот тип женщин, тем более она была старше него. Он почувствовал себя неуютно, поэтому не стал спрашивать ясновидящую больше ни о чем, хотя ранее хотел узнать, сколько лет проживет. Ковыга положил на стол сумму, равную одной десятой процента от последней написанной им цифры, и ушел.

Муку удалось реализовать намного дороже. «Ну не идти же к ясновидящей и не доплачивать ей за услуги, – подумал он тогда, – а если прибыль оказалась бы меньше, я же не пошел бы к ней, чтобы взять сдачу!»

Теперь Анатолий не сомневался, что его обнищание – дело рук ясновидящей Тамары. Он вдруг понял, почему она так странно смотрела на него, она видела его насквозь. Она читала его мысли о том, что он хочет получить больше, чем написал, а потому заплатить меньше, чем надо. Тамара давала ему шанс исправить свою ошибку, а он им не воспользовался. Более того, он считал себя победителем, не поддавшимся на чары ворожеи.

Слезы высохли. Анатолий мысленно взвешивал две чаши весов. На одной были членские взносы добросовестных комсомольцев, на другой – сумма, недоплаченная ясновидящей Тамаре. Сначала чаша с членскими взносами упала вниз так, словно на нее положили стопудовую гирю. Анатолий продолжал взвешивать свою вину, не думая больше ни о чем другом. Он находился в состоянии полной медитации. Постепенно вторая чаша с совершенно мизерной суммой стала опускаться вниз. После того, как они поравнялись, членские взносы стремительно полетели вверх, потеряв в его подсознании весь свой вес. А на другой чаше были все сто пудов! Да, Анатолий на подсознательном уровне почувствовал, в чем разница.