Елена Гурьянова - Хакер всея Руси

Мылся мальчишка тоже только у тети Маши – на кухне в корыте. Маленького она его купала, в четыре года он уже справлялся сам, а когда ему стукнуло пять, тетя Маша просто говорила:

– Вода нагрета, иди, мойся

И вздыхала.

Новую одежку, когда мальчишка вырастал из старой, ему тоже давала тетя Маша. Сережка не задумывался об этом, он с детской наивностью полагал, что так и должно быть… Так и должно быть, когда пьяный отец перетряхивает шмотки сына, выбирает, какие получше, и утаскивает неизвестно куда…

У них-то в доме не было не только новой одежки, не было даже стульев. Лишь табуретки с шатающимися ножками. В пять лет Сережа попробовал их отремонтировать, без спроса забрав у тети Маши молоток и гвозди. Сначала ничего не получалось – молоток был слишком тяжелым, гвозди – непослушными. Мальчик сильно зашиб на левой руке большой палец, с которого потом долго и болезненно слезал ноготь. Но через месяц добился, что все четыре табуретки в доме стали прочными и надежными.

Заглянув посмотреть на них – Сережка не удержался и похвастался тете Маше – она почему-то расплакалась. А через неделю, получив зарплату, подарила мальчугану дешевенький столярный набор. Сережка был от подарка в восторге – тем более что это вообще был первый большой подарок в его жизни. Не считая шоколадок от тети Маши… Набор он держал у тети Маши в сарае, и пользовался им лишь тогда, когда родители уходили из дома. Но это было не проблемой, поскольку они уходили, тем более, в теплые дни, постоянно, а летом вообще пропадали на две-три недели…

Редакция областной оппозиционной газеты «Трибуну – люду!» сдавала очередной номер. Впрочем, до подписания его в печать оставалась еще масса времени – 47 минут.

В крохотной, полтора на два с половиной метра, комнатушке, исполняющей обязанности кабинета редактора, едва умещались письменный стол с компьютером, вращающееся кресло, шкаф и трехногая табуретка. Стол был завален всевозможными рукописями, они громоздились неряшливыми пачками также на табуретке и на полу. Из-за приоткрытой дверцы встроенного в стену шкафа тянулся вверх сизый дымок, затейливо украшая скудный интерьер редакторского кабинета. Кто не знал, в жизни бы ни догадался, что за узенькой дверцей не просто шкаф, а превращенная в верстальный кабинет темнушка.

Сам редактор по имени Игорь, невысокий, плотно сбитый мужчина в возрасте ближе к сорока, чем к тридцати, сидел в кресле и мрачно глядел на разложенную на столе почти сверстанную первую полосу.

Из шкафа донесся недовольный бас:

– Фотка не лезет!

Редактор недовольно отмахнулся:

– Обрежь!

За дверцей зафыркали и зарычали. Потом предупредили:

– Снесу полголовы.

Редактор не отреагировал. Он молча страдал: вся газета, и первая полоса тоже, была забита до отказа, все материалы – убойные и оперативные. Но левые депутаты заксобрания только что прислали по электронке «срочно в номер» совершенно разгромное письмо по проекту областного бюджета. Письмо надо поставить непременно, больше никто его не опубликует. Но снимать с полосы было нечего.

– Втиснул! – пророкотал довольный бас из шкафа. – Слышь, Игорь, вроде успеваем сдать…

Игорь, тяжело вздохнув, в который раз обвел глазами груды рукописей на полу, поглядел на стены, на потолок. Ответа нигде не просматривалось. Письмо следовало втиснуть во что бы то ни стало.

Редактор перевел апатичный взгляд на монитор – и дернулся вперед, носом почти что в экран. Слегка подпрыгнул на стуле. Потом замер, только глаза судорожно метались по изображению, отмечая: здесь, и это тоже, а вот тут!!!

Не отводя глаз от увиденного, откинулся на спинку кресла и до боли сцепил пальцы рук. Было почти слышно, как бешено крутятся у него в голове шестеренки, просчитывая варианты… Крикнул нетерпеливо:

– Сашка, беги сюда!

– Чего тебе? Дай линейки выровняю…

– Скорей, говорю!

Из шкафа, неразборчиво ворча что-то под нос, вылез обладатель могучего баса – неожиданно щупленький, малого роста паренек, явно студент. Редактор показал на экран:

– Смотри.

С полминуты верстальщик пялился на монитор, потом выдал оценку:

– Ни фига себе!

– Ставим! – решил редактор.

– Куда-а-а?!!

– На первую.

– Ого! Не втисну. Может, и не надо? – опасливо спросил он.

– Ставим.

– Тогда сократи чего-нибудь. Или выкини. Чтоб на две колонки полезло… Или на полторы.

– Нет! – отрубил редактор. – На полполосы. Все выкидываем, только это – он ткнул пальцем в экран, – и письмо левых.

– Ты чё? – изумился верстальщик. – Спятил?

– Давай-давай! Всё с полосы – и мухой. У нас полчаса еще, успеем.

– Игорь!! На полполосы!!! Засудют и посадют! Не буду я это ставить. Больной я, что ли? Короче, я заболел. Ангиной. Скарлатиной! Воспалением легких!! И вообще я тут больше не работаю…

– Хватит болтать! Пошли.

И редактор, не без труда протиснувшись между своим столом и своим верстальщиком, ринулся в шкаф, к верстальному компьютеру…

Тетя Маша была человеком очень занятым. Она работала в поликлинике, а еще ее часто звали соседи – «посмотреть» подхватившего ангину ребенка, помочь нечаянно поранившему в огороде дедушке, подсказать, каким лекарством лечить радикулит или сосуды… В поселке все знали, что рука у тети Маши легкая. Если она возьмется лечить больного, он как-то незаметно и быстро поправляется. «В больнице-то залечат, и лекарства выписывают безумно дорогие, – сетовали отнюдь не зажиточные поселяне. – А тетя Маша самые дешевенькие капельки принесет, палочки какие-то в нос ребенку поставит, ласково с ним поговорит… Глядь – дитё уже выздоровело…»

Сережку тоже лечила тетя Маша. Но редко – слава Богу, мальчишка рос здоровеньким. А еще она подсказывала ему, какие слова нельзя повторять за родителями. Когда чуток подрос, подарила старый букварь и показала буквы. Читать он научился потрясающе быстро. И тут тетя Маша показала ему, где в шкафу лежат книжки, бывшие дочкины. Их там было много, и не только детских. Читал Сережа у тети Маши – домой никогда ни одной книжки не брал. Зимой устраивался у печки, летом – в большом кресле у окошка. Тепло, сухо, никто не кричит и – тетя Маша обязательно накормит. Она никогда не отпускала мальчишку домой голодным…

Сережка читал все подряд – «Буратино», «Кот в сапогах», «Волшебник Изумрудного города», «Золушка», «Три мушкетера», «Голова профессора Доуэля», «Ревизор», «Война миров», «Война и мир»… Больше всего, однако, ему понравился невесть как попавший в сельский дом старый и весьма потрепанный учебник по самбо «Самооборона без оружия». Эту книжку мальчуган выучил практически наизусть и часто отрабатывал – с воображаемым противником – приемы, подробно и с рисунками описанные в книге.