Эрика Легранж - Принцесса-следователь. Том 1

ГЛАВА 1. Принцесса в деле, маркиза – в обмороке

Первое правило настоящей принцессы: в обществе, на балах, на торжественных вечерах вести себя согласно статусу.

Правило второе: при выборе супруга придерживаться общественного положения жениха – настоящие принцессы за простолюдинов не выходят.

Правило третье: принцесса должна вести достойную жизнь, быть примером подражания (ссылается на правило 1).

Правило четвертое: принцессе не положено единолично выполнять черновую работу, если она не связанна с благотворительностью – настоящие принцессы не работают.

Правило пятое: увлечения принцессы должны относиться к программе общеобразовательного развития, и никак не связаны быть со сложными науками, такие как политика и юриспруденция – настоящая принцесса должна быть немного глуповата, петь, вышивать и уж никак не постигать мужские занятия.

Эти пять правил, гравированные гербовыми знаками, закреплены были при каждой принцессе. Обычно содержимое облачалось в золотую книжечку и юная Высочество каждый вечер читала эти заповеди перед сном. Порой эта книжечка сопровождала юное дарование по дороге в элитное дамское заведение – «Институт для благородных леди». Некоторым могли подарить дощечку из настоящего золота с тиснеными буквами, покрытыми особым магическим порошком, чтобы рукописные истинны случайно не стерлись за годы пребывания юной Высочество в институтской школе. Для менее знатных мадемуазелей имелись свои книжечки воспитанных леди, и если юное дарование выходило из обедневшей семьи, то такие реликвии передавались по наследству. Оказывается, были даже принцессы из обедневших династий, рвущихся восстановить былое величие, но они страдали от тягостной нищеты рода и чад учили чуть ли не благотворительной подпиской. И не смотря на все перечисленное, «Институт для благородных леди» пользовался небывалым успехом, которого добился благодаря обучению великолепной Пьетры Булонье. Став королевой Булонии, Ее величество не забыла своих обязанностей и возглавила патронажный комитет по вопросам элитной дамской школы. Поэтому дочери маркизов и герцогов, лордов и баронов стремились поступить туда и отучиться положенный срок. А все почему, скажете вы? Да потому что там училась самая несравненная принцесса, самое уважаемое дарование пансиона – Я. Ведь эта повесть обо мне.

Разрешите представиться – Франка Булонье, единственная племянница здравствующего короля Луи-Филлипо Красивого – помазанника великих сил. Мой дядюшка возглавил Империю, а посему спокойно именовался императором Галлатийским, его королевство протянулось от Срединного моря до Титейского океана, на юге огибалось Токинским хребтом, отделяющим наше королевство от восточного государства Хонри, и Паланскими горами. Галлатия – страна виноградников, сыра и утонченного этикета. Поэтому именно здесь и возвели престижное учебное заведение для девушек, первое в нашем мире. Правда, немного не учли места расположения: выстроили огромный дом близ провинциального городка Маклуш, в глуши, чтоб нам не было куда совать свои любопытные носики и подаваться всевозможным искушениям. Здоровая местность способствовала дальним прогулкам; прилегающий парк раскинулся на десятки акров вокруг Института, здесь даже протекала небольшая речушка Коль, в которой водилось полно лягушек. А у нас были занятия на природе по придворному этикету: как правильно вести себя на пикнике, чтобы не уронить в глазах общества репутацию. Среди прочего были языки, немного письма, каллиграфия, основы астрономии (нам разрешалось смотреть в огромный, увеличительный телескоп, изучая созвездия) и математики, основы изысканной магии (чтоб мы могли силой пальчика перо поднять), и целительство.

Хотя последняя дисциплина не пользовалась популярностью, но наш декан – Бенедикт Гранжалье – настоял, чтобы дамы все же обучались врачевательству. Хотя девицы охотней посещали изысканную магию, чтобы играть на пианино не подымаясь с дивана, и порой от уроков целительства отказывались полностью. Я же не могла выставить себя принцессой-лентяйкой, а посему ходила на все занятия и даже на факультативы, хотя таким рвением доказала обществу, что в некотором смысле не являюсь настоящей и утонченной принцессой. Хотя утонченной перестала быть, когда посеяла свою памятную досточку с золотым теснением пяти правил – вот уж горе какое, особенно, когда это обнаружилось месяца через два, но было поздно бросаться на поиски. А когда удостоилась чести быть не утонченной и не образчиком принцессы, то неожиданно для себя полюбила целительство.

Его вел наш декан – бородатый мужчина в летах, но очень умный и начитанный. На первом уроке заинтересовалась ботаникой, потом было изучение живых существ. И даже кипа нудной литературы не испугала меня, я дала себе зарок стать преуспевающей по целительству. Хотя подобное было вовсе не трудно, остальные этот предмет обходили стороной, но ровно до того момента, пока принцесса Булонье не стала там постоянной обывательницей. К моему сожалению и радости нашего декана, многие аристократические семейства настояли на том, чтобы их чада посещали сию нужную науку. Жаль, что только нас двое увидело с каким видом родовитые дарования заходили в наш класс-препараторскую. Старшая дочь маркиза Семеньяка и юная графиня Люфье скривились, увидев возле меня разрезанную луковицу, но сели рядышком. Я тоже поначалу плакала горькими слезами, нарезая кольцами противный овощ, но когда взглянула на него через увеличительное стекло, как-то позабыла про все те жертвы, что принесла ранее. Но для некоторых девушек, это были не просто жертвы, а целые жертвоприношения, поскольку они ревели и их носики становились похожими на картошку.

Вспоминаю наш первый урок, когда десять учениц постигали основы ботаники, изучая все на практике, сколько было слез и причитаний. Графиня Люфье жаловалась на удушье, будущая графиня Лемож причитала над раненым пальчиком, костыляя декана самыми нелицеприятными эпитетами, правда, немного украсив их изящными оборотами. Состояние мужчины из благожелательного превратилось в измученное, а потом и вовсе в изнеможенное. Кажется, в какой-то момент он пожалел о том рвении, которое проявил ранее. Но со временем, декан терпеливей выдерживал истерики некоторых учениц, отдать должное его воспитанию и терпению. Подозреваю, что по вечерам он выпивал немало успокоительных капель, курил трубку и читал трактаты целителя доктора Джонсона, относительно пользы врачевания молодым барышням. Я даже сжалилась над моим бедным учителем и с первой почтой отправила голубем послание матушке, чтобы та преподнесла в качестве подарка три бочки настоящего Булонского вина сладких сортов. Мы такое с детства пили маленькими глотками и причащались этим же вином, поэтому я была уверенна, что крепкий напиток будет господину Гранжалье только в пользу. Матушка написала мне, что не поощряет пьянство в «Институте благородных девиц», но подарок прислала. После этого декан ходил немного веселее, подозреваю, что вино он употреблял на завтрак и перед нашими уроками.