Даниэль Клугер - Дело о вещих снах

Вдова пожала плечами.

– Понятия не имею, – ответила она. – Вообще-то, этот проект поддерживала только Сарит.

– Кто?

– Нир-Баэль, генеральный менеджер, – пояснила госпожа Нурит Барроэс. – Она какое-то время жила в Греции и действительно полагала работу там перспективной.

– Почему же она сама не отправляется туда? – удивился Ницан. – Коли она знает тамошние условия, ей и возглавлять греческий филиал. Разве нет?

– Я тоже так думаю, – согласилась вдова. – Думаю, она именно на это и рассчитывала, предлагая моему мужу это направление деятельности. Но у Шу-Суэна было другое мнение. Он категорически отказался назначать ее директором филиала.

– Вот как? А почему? – спросил сыщик.

– Этого я не знаю. И она, как мне кажется, тоже. Во всяком случае, так она сказала мне.

– Она вам жаловалась?

– Можно и так сказать. Во всяком случае, просила, чтобы я переговорила с мужем насчет ее назначения.

– И вы переговорили?

– Да. Но он только рассмеялся. Что-то заметил насчет того, что женщина всегда ищет заступничества у женщины. Но вот, мол, от Сарит он ожидал такое в последнюю очередь. Уж не знаю, что смешного он тут нашел, но, почему-то, мое заступничество его изрядно развеселило.

– И больше вы не пробовали ходатайствовать?

– Нет. Видите ли, вскоре после этого случилась «черная декада». С Шу-Суэном было очень трудно разговаривать, он в те дни находился на грани нервного срыва. Кстати, в те же дни он назначил Нуррикудурра главой греческого филиала.

Следующим утром Ницан отправился в Дом призрения при Храме Эрешкигаль. Именно здесь находился, по информации Лугальбанды, единственный живой господин Ошеа Бен-Апсу. Ницан надеялся, что именно он окажется тем самым смертельным врагом покойного.

Редко случалось так, чтобы Ницан испытал робость. Но в этом храме он почувствовал – если не робость, то некоторую неуверенность. Мало того: он ощутил вдруг настоятельную потребность немедленно покаяться в грехах, причем – желательно во всех. И чтобы его примерно наказали. На глаза навернулись слезы. Еще немного, и он рухнул бы на колени, припал бы к ногам мраморной статуи и принялся громко вопить обо всех своих проступках. Не исключено, что вопли эти сопровождались бы самоистязаниями. Во всяком случае, Ницан уже готов был надавать самому себе пощечин за плохое поведение в прошлом.

К счастью, острое покалывание в подушечках пальцев, указывавшее на сильнейшее магическое поле, во время его отрезвило.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – громко спросил он.

Тотчас покалывание стало слабее, а еще через мгновение исчезло вовсе. Ницан перевел дух. Затканная золотом занавеска в дальнем углу разошлась посередине, и в полумрак храма вступила женщина в черно-красном – цветов Эрешкигаль платье.

– Что вам угодно? – спросила она негромко.

– Могу ли я повидать главного жреца? – спросил Ницан.

– Кто вы и какова цель вашего прихода? – бесстрастным тоном спросила черно-красная.

– Меня зовут Ницан… э-э… Бен-Ницан, да, Ницан Бен-Ницан, я служу в юридической фирме «Омри, Лугаси и Лугаси», – заявил сыщик. – Вопросы наследства, имущественные споры, завещания и так далее.

Служительница молча кивнул – мол, принимаю к сведения, а дальше что?

– С наследством одного из ваших… э-э… пациентов… – начал импровизировать сыщик, – да, пациентов… В общем, есть некоторые проблемы. Завещание оспаривается остальными наследниками, и потому мне необходимо задать ему несколько вопросов. Имя его я, разумеется, могу назвать только главному жрецу, надеюсь, вы понимаете – профессиональная тайна.

Черно-красная служительница некоторое время молча изучала сыщика. Ницан постарался придать своему лицу безмятежно-благожелательное выражение. Ему это удалось – сюда по тому, что служительница кивнула и, повернувшись, жестом пригласила Ницана следовать за ним.

Они спустились в подземную галерею, быстро ее миновали – причем Ницан старался не замечать зловещие тени, скользившие по слабо освещенным стенам, – вновь поднялись наверх и оказались неожиданно в современном, бюрократически скучноватом коридоре с множеством одинаковых деверей, украшенных табличками с именами и должностями обитателей кабинетов. Правда, сыщик сразу же заметил магические печати с именами подземных богов. Печати обрамляли каждую дверь, но неопытный глаз мог принять древнюю клинопись за своеобразный орнамент.

Главный жрец святилища Эрешкигаль Милосердной почтенный Нери оказался благообразным старичком невысокого роста с проницательными маленькими глазками. Казалось, что при разговоре он еле сдерживает улыбку. «Еще бы, – подумал Ницан, – быть служителем такого чудовища и не улыбаться. Только и остается, что улыбаться…»

На красной хламиде – повседневном облачении жрецов Эрешкигаль – были в изобилии представлены вытканные золотистыми нитями изображения чудовищ, подстерегающих грешников в царстве неумолимых Аннунаков. Но выглядели они, почему-то, совсем нестрашно: Убивающий-Взглядом-Калеб, например, весело улыбался во всю главную пасть, а Страж Кедрового леса больше походил на обремененного семьей и озабоченного домашними делами лесоруба.

Ницан, не удержавшись, коротко рассмеялся. Старичок удивленно воззрился на него, затем, проследив направление его взгляда, тоже засмеялся.

– У многих, как мне кажется, искаженные представления об обитателях подземного мира, – сказал он. – А ведь Царица не зря носит звание Милосердной повелительницы. Кроме того, наши подопечные – несчастные, много пережившие люди. Зачем лишний раз пугать их грядущими испытаниями? Слушаю вас, господин мой.

Ницан вновь представился служащим юридической фирмы «Омри, Лугаси и Лугаси».

– Никогда не слышал, – заметил почтенный Нери. – Впрочем, мы здесь живем почти отшельниками. Что же вас привело в наше заведение, уважаемый адвокат?

– Мне необходимо повидаться с одним из ваших подопечных. Некто Ошеа Бен-Апсу.

– С какой целью?

– Возникли небольшие проблемы с его завещанием, – начал Ницан заранее подготовленное объяснение. – Некоторые из предприятий, принадлежащих господину Ошеа, не были в свое время должным образом оформлены, могут появиться встречные иски, опротестовывающие его завещание. Не полностью, но в определенных разделах. Мы хотим получить его согласие на некоторые юридические операции, которые позволят обезопасить наследников.

Брови жреца поползли вверх.

– Предприятия? – переспросил он. – Наследники? Вы не ошибаетесь?

– Нет, разумеется.

Почтенный Нери покачал головой.

– Боюсь, тут какое-то недоразумение. Наш приют для престарелых – заведение благотворительное. Иными словами, здесь пребывают исключительно несостоятельные и одинокие старики. О каких предприятиях может идти речь? Ошеа появился у нас три года назад. Вернее, его доставили полицейские. После полицейской облавы на бездомных! У него нет ни наследников, ни имущества… – он помолчал некоторое время, ехидно глядя на разом покрасневшего сыщика. – Может быть, есть смысл рассказать правду? Посмотрите на себя! Ну какой из вас адвокат, милый мой? Клянусь милостью нашей покровительницы, вы гораздо больше походите на переодетого полицейского. Так и скажите!