Джонатан Барнс - Сомнамбулист

— Именно так, сэр. Ссора. Она ничего не значит. Раздался благодарный вздох.

— Хорошо.

— Сэр?

Ответа не последовало. Лишь обитатель соседней камеры принялся за любимый псалом.

— У вас гости.

В камере зашевелились. Раздалось торопливое шарканье, и в маленьком зарешеченном окошке появилось обрюзгшее жабье лицо Вараввы, разделенное прутьями на квадраты.

— Эдвард? — Смрадное дыхание долетело до бывшего адвоката.

— Он со мной,— кивнул Оусли.— Хочет поговорить с вами. Я впускаю его.

Раздался железный грохот ключей, дверные петли насмешливо скрипнули, и Варавва рухнул на пол, свернувшись в углу своего крошечного мирка. Затем кто-то вошел в камеру. Дверь захлопнулась. Подняв глаза, узник разглядел две фигуры, стоявшие над ним во мраке.

— Эдвард? — прошептал он.

— Я здесь.— Голос сильный, сочувственный, но в нем читался намек на недостойную радость лицезреть Варавву в подобном состоянии.

— Эдвард? Кто это? Мистер Мун вышел вперед.

— Вы помните мою сестру?

— Шарлотта? — ахнул узник.— Как выросли! Когда я видел вас в последний раз, вы были девочкой. Только-только школу окончили. А теперь взрослая женщина.

Сестра Эдварда смотрела на него, ошеломленная и полная отвращения.

— Прошу простить за беспорядок. — Заключенный привалился к стене.— И постарайтесь не обращать внимания на запах. Я не думал, что вы решитесь навестить меня.

— Как же вы дошли до этого? — Любопытство Шарлотты пересилило омерзение.

— Вы ведь выросли.— Варавва проигнорировал ее слова.— Везде, где надо, округлились. Созрели и расцвели.— Он похотливо облизал губы и подмигнул.— Вы ведь чувствуете себя в безопасности рядом со мной?

— Мне вас жаль, — ответила Шарлотта с замечательным самообладанием.

— Варавва...— Мистер Мун осекся на пол ус лове.— Должен ли я называть вас этим именем? Моя сестра... она знала вас под другим именем.

— Как и имя Эдгара [25] Имеется ввиду персонаж из трагедии Шекспира «Король Лир», оклеветанный сын Глостера, который был вынужден сменить имя и скрываться. , мое имя потеряно. Вздохнув, иллюзионист извлек из кармана маленькую коробочку, обитую тканью.

— Я кое-что вам принес.

— Взятка,— мрачно пробормотал Варавва.

— Подарок,— поправил мистер Мун.— Возьмите. Узник с громким шарканьем проволок свою тушу по

камере, схватил подношение и раскрыл, сгорая от нетерпения.

— Булавка для галстука?! — ахнул он, рассмотрев содержимое.— Мне?

— Очень дорого стоит. Золотая. Я решил, что вам понравится.

— Вы были правы! — Варавва алчно уставился на подарок.— О да, как же вы были правы! Извините, я сейчас же присоединю ее к другим экспонатам.— Пробравшись через камеру, он вынул потайной камень.— Благодарю вас.— Узник повозился с коллекцией и добавил: — Надену ее в день моей казни.

— Вам могут и не позволить. Насчет этого у них строгие правила.

— Я уверен, Мейрик сможет все устроить. В организации таких мелочей он неподражаем.

— Все хотел узнать, как вы с ним встретились?

— Он сам пришел ко мне. Отыскал меня, чтобы предложить свои услуги, и при этом заявил, будто мои деяния переменили его. Мейрик, не постесняюсь этого слова, мой почитатель. — Варавва с подозрением скосился на гостей.— Вы же не завидуете?

— Я бы не стал доверять человеку вроде него.

— Мне же вы доверяли, — огрызнулся смертник. — Так чего вы все-таки хотите?

— Нам надо поговорить.

По жирному лицу Вараввы расползлась довольная улыбка.

— Я знал, что вы вернетесь.

— Вы упомянули о заговоре против города, о руке, направлявшей убийц. Вы даже были в курсе, что загорелся театр.

— Хотите, чтобы я рассказал вам, откуда мне все это известно?

— Если не сложно,— натянуто улыбнулся Мун.

— Магия.— Варавва рассмеялся.

Мистер Мун не имел намерения заглатывать приманку.

— Когда вы в последний раз видели альбиноса? Лицо узника потемнело от отвращения.

— Сто лет назад. Вы все еще вините его?

— Да, я виню его в вашем совращении.

— Термин «совращение» тут вряд ли подходит,— задумчиво произнес Варавва. Сейчас он напоминал редактора словаря, выискивающего совершенное, наиболее емкое определение слова.— Просто под конец он меня утомил. Но благодаря ему я попал в новый мир. Мир вне морали, где любой опыт и любые чувства были мне подвластны, только возьми. Я пил взахлеб, исследовал внешние границы греха. Единственным греховным деянием, какого я не испытал, оставалось убийство. То, что я сделал в той комнате на Кливленд-стрит, было высшим достижением за все время моего существования. Ничего подобного не происходило ни до, ни после. Это была смерть моего прежнего «я» и рождение Вараввы.

— Это уже достояние истории,— заметил мистер Мун.— Я же пришел узнать о будущем.

— У тебя оно, может, и есть. У меня нет. Но все же кое-какую компенсацию я получил.

— Какую?

— Я рад, что меня схватил именно ты,— прошептал Варавва.

Эдвард горько вздохнул.

— Ты был достойным противником. Последним достойным противником. С тех пор мне попадалась только мелкая рыбешка. Невнятные мошенники, убийцы, которые и стрелять-то толком не умеют, неудачливые банковские грабители, которые вместо банка прокапываются в канализацию.

Варавва ухмыльнулся.

— Я о нем слышал.

— Вспомнить бы еще его имя,— произнес мистер Мун, позволив себе отвлечься.— Но ведь ты же не...

— С миссис Бэгшоу успел повидаться? — как бы между прочим поинтересовался Варавва.

— Так ты знал?

— Конечно.

— Она шарлатанка,— сурово заявила Шарлотта.

— Да, но это говорите вы. От верной поборницы Комитета бдительности другого ждать и не следует. Должен сказать, Эдвард, зря ты игнорируешь ее предостережения.

— Ну так ты и сам мне чего только не наговорил.

— Беда близится,— спокойно, по-будничному произнес смертник.— Четыре дня. Скоро начнутся исчезновения.

— Ты ведь все знаешь? — Мистер Мун заговорил так, словно до сего момента не верил ни единому его слову. — Ты ведь правда знаешь, что происходит?

Варавва рассмеялся.

— Наклонись ближе,— попросил он.

Эдвард чуть ли не вплотную приблизился к чудовищной туше.

— Естественно, ко мне пытались подкатиться,— торопливо зашептал узник в самое его ухо.— Им нужен кто-то вроде меня. Возможно, надо было им уступить. У них и на тебя большие планы, Эдвард. Они инженеры. Они хотят перестроить мир.

Его прервал злобный лязг ключей. Дверь распахнулась, и на пороге камеры появился Оусли.

— Пора. Время свидания истекло.

— Истекло? — недоверчиво переспросил Варавва. Не удостоив своего повелителя ответом, Оусли вперил

в мистера Муна ледяной взгляд.

— Вы должны уйти.

— Я еще не закончил.

— Уходите немедленно, или я обращусь к руководству тюрьмы.