Станислав Романов - Мертвая голова

— Вот! Возьмите, пожалуйста, ключи! Номер-люкс! На верхнем этаже! Самый лучший номер в нашей гостинице! Как раз сегодня там вставили новые окна!

— А что случилось со старыми? — угрюмо поинтересовался Сергеев, сгребая со стойки ключи от номера.

Улыбка портье поблекла.

— Они были выбиты в результате одного досадного недоразумения. Но теперь уже все в порядке…

— Приятно слышать, — мрачно сказал Иванов.

И федеральные агенты прошествовали к лифту, на каждом шагу у них хлюпало в ботинках. Портье затравленно смотрел им вслед.

В номере федералы первым делом переоделись в сухое: предусмотрительный Сергеев достал из своего чемодана привезенные из дому рубашку и брюки, а более легкомысленный Иванов облачился в халат с эмблемой гостиницы, что нашел в шкафу. Телефона в этом, так называемом люксе не было, но была кнопка звонка для вызова гостиничной обслуги. Сергеев минутку понажимал на эту кнопку, и в номер явилась горничная, которой и была отдана на просушку-чистку-глажку мокрая одежда столичных гостей. Иванов красовался у зеркала в ванной комнате; мокрые волосы он гладко зачесал назад и стал похож то ли на гангстера, то ли на героя-любовника из дешевого романа. Сергеев, не любивший экспериментировать со своей внешностью, насухо вытер голову полотенцем; волосы у него были короткие, он провел по ним расческой туда-сюда и восстановил прежнюю прическу.

Затем Иванов взялся распаковывать багаж, а Сергеев уселся в кресло, положил ногу на ногу и предложил:

— Может обсудим предварительную информацию?

Иванов на мгновение отвлекся от картонной коробки из их общего багажа.

— Какую еще информацию?

— Гондольер, который доставил нас к гостинице, пел песни, — Сергеев наблюдал за напарником из-под полуопущенных век, — так называемые баркаролы.

— Ну, пел. — Иванов аккуратно извлек из коробки новенький, сверкающий никелем криоконтейнер, осмотрел его со всех сторон и поставил на пол. — Гондольеры всегда поют, у них работа такая. У этого, правда, баркаролы были какие-то, мягко говоря, нетипичные…

— А, так все-таки обратил на это внимание, — оживился Сергеев. — Заметь, первая его песня была про морского дьявола. Песня не простая, а из одного старого фильма, который ты, наверное, и не помнишь. Назывался тот фильм — «Человек-амфибия». Какие ассоциации вызывает у тебя это название?

— Водяные, — немедленно ответил Иванов. — Человеки-амфибии.

— Точно, — сказал Сергеев. — Это у нас будет во-первых. — И он загнул на левой руке один палец. — Далее. Хорошо ли ты рассмотрел самого гондольера? Помнишь, как он был одет?

— По погоде он был одет, не то, что мы, — проворчал Иванов. — Плащ на нем был, шляпа…

— Воротник плаща был поднят, — уточнил дотошный Сергеев, — а шляпа была надвинута на глаза. Гондольер выглядел как карикатурный шпион.

— Ага, шпион, — сказал Иванов. — Ну-ну. — Он сел на пол, скрестив ноги по-турецки и подперев рукой щеку, и слушал разлагольствования Сергеева. С напарником часто так бывало — прицепится к какой-нибудь ерунде и делает далеко идущие выводы.

Сергеев тем временем расходился.

— Когда ударила молния, гондольер выругался по-немецки.

— Немецкий шпион, — вставил Иванов, качая головой.

— Разумеется, не сам он немецкий шпион, — сказал Сергеев. — Гондольер просто сделал намек на шпиона, предупреждение…

— Кому он сделал намек? — спросил Иванов.

— Тому, кто заметит и поймет, — ответил Сергеев и загнул второй палец. — Потом гондольер запел «Мурку».

— Бандиты, — сказал Иванов и вздохнул.

— Картель Гулямова, про который нам говорил полковник Задека. — Сергеев загнул третий палец. — Помню, когда я начинал в отделе по борьбе с наркотиками…

Про наркотики Иванову слушать не хотелось, он и сам мог немало порассказать про наркотики. Иванов вернул Сергеева к гондольеру, чтобы посмотреть, что еще можно выжать из этой темы.

— У «Мурки» мелодия была неправильная, — еврейская, кажется. Не помню, как называется.

— «Хава нагила», — подсказал Сергеев, загнул еще один палец и выдал свое объяснение сему примечательному факту: — В городе есть еще и еврейский шпион.

— Здорово! — восхитился Иванов и спросил не без ехидства: — А может, в песнях еще имена и фамилии были зашифрованы? Или адрес, по которому мы голову Копфлоса можем найти?

— Увы, — сказал Сергеев серьезно, — если в песнях и было зашифровано что-то еще, то я не в состоянии это расшифровать.

— Жаль, — сказал Иванов. — Наше задание могло бы сильно упроститься…

В дверь номера негромко постучали. Федеральные агенты не ждали гостей и не вызывали обслугу, поэтому стук в дверь их насторожил. Кто знает, может быть и агентам Деревянко и Подручному тоже сперва вот так негромко постучали в дверь, а потом…

Иванов стремительно и бесшумно взметнулся с пола, выхватил пистолет из кобуры, которую, раздеваясь, бросил на кровать. Сергеев так же бесшумно выпрыгнул из кресла с оружием в руках и на цыпочках приблизился к двери.

В дверь постучали еще раз, гораздо громче и настойчивей.

Иванов и Сергеев молча переглянулись, кивнули друг другу и прижались к стене по обе стороны от двери.

— Кто там? — спросил Сергеев.

— Лейтенант Колотилов, — ответили из коридора. — Городское управление правопорядка.

Милиционеров федеральные агенты также не ждали в гости. К тому же, это мог оказаться совсем не милиционер, мало ли кто чего скажет…

«Я открываю дверь — ты его держишь», — жестами показал Сергеев. Иванов кивнул: «Я готов».

Сергеев переложил пистолет в левую руку, щелкнул замком и резко распахнул дверь. Иванов схватил оторопевшего лейтенанта Колотилова за воротник, вдернул его в номер, прижал лицом к стене и приставил к его затылку ствол пистолета. Сергеев, пригнувшись, выглянул в коридор, посмотрел направо, посмотрел налево.

— Больше никого нет, — сообщил он Иванову, закрывая дверь.

— Мое служебное удостоверение лежит во внутреннем кармане пиджака, — просипел придавленный к стене лейтенант Колотилов.

Иванов развернул милиционера лицом к себе. Лейтенант Колотилов крепко прижимал к груди объемистую папку-скоросшиватель и часто-часто моргал, словно готов был заплакать. Сергеев бесцеремонно залез к нему в карман. Лейтенант Колотилов не осмелился возразить — Иванов по-прежнему держал его на прицеле. Сергеев сличил лицо нежданного визитера с фотографией на удостоверении — похож, разве что на снимке нос гораздо прямее.

— Что же, добрый вечер, лейтенант, — сказал Сергеев, возвращая удостоверение владельцу.

— Э-э… добрый, — неуверенно согласился Колотилов, покосившись на Иванова, опустившего пистолет.

— Чем обязаны столь позднему визиту? — деловито поинтересовался Сергеев.