Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски

— До свидания, — и ушел.

Шагая по улице, он изумленно размышлял: неужели и раньше издание книг тормозилось из-за подобной ерунды?! Она ведь даже не слышала Павла! Да нет, чепуха… Просто, объявили гласность и свободу слова, но этим самозванным цензорам ох, как не хочется упускать из рук вожжи! Как им хочется и дальше править литературным процессом… Или, думать, что они правят…

Вдруг он вспомнил, что издательская лицензия имеется у их книжно-журнального издательского предприятия.

На другой же день он спросил у Сашки:

— Как ты думаешь, а мои рассказы можно издать по нашей лицензии?

— Да запросто!.. Только за свой счет, — добавил он тут же весьма поспешно.

— Ну, разумеется!.. Я ж понимаю, что с такой тоненькой книжечки прибыли не получишь…

Все было решено, осталось только дождаться художественного оформления и отдавать в набор первую книжку. Павел представил, как будет выглядеть на полке книжного магазина маленькая, скромненькая, но со вкусом оформленная книжечка, и сердце сладко замерло от гордости, и какого-то иррационального ужаса. Он видел картины Ивана Ивановича, и полностью доверял его вкусу, если уж сделает, то сделает на совесть. Павел никак не мог зайти к Ивану Ивановичу в назначенное время, только через неделю выкроил время, да и то пришлось уйти с дежурства.

Иван Иванович встретил его в роскошном халате, а ля ретро, проговорил:

— Паша, я ждал, ждал тебя, а потом решил, что тебе, все же, проще ко мне на работу зайти. Ну, я картинки и унес обратно в институт.

Павел терпеливо сказал:

— Иван Иваныч, пожалуйста, пусть картинки лежат у тебя на работе. Я обязательно зайду в институт, к тебе в мастерскую. Хорошо?

— Ну ладно, ладно… Что ты разволновался? Картинки я сделал, очень даже хорошо получилось…

Раза два Павел заходил в институт, но застать Ивана Ивановича на работе не удавалось. Застал его только недели через полторы.

Иван Иванович стоял возле мольберта и задумчиво смотрел на полотно. Забыв ответить на приветствие, спросил рассеянно:

— Паша, по-моему, синевы маловато, а?..

— Да-а, синевы явно мало… — глубокомысленно изрек Павел.

— А с другой стороны, если добавить красного, получится более эмоционально…

— Точно, сюда бы побольше эмоций!.. — с чувством согласился Павел.

— Ладно, решено! — решительно махнул кистью Иван Иванович. — Добавляем красного…

— Ладно, Иван Иваныч, давай картинки, — сказал Павел.

— Какие картинки?!

— Как, какие?!. — вскричал Павел. — Оформление моей книги…

— Ах, это… Фу ты, совсем из головы вылетело… Знаешь, Паша… Ты все не приходил, и не приходил… И я унес картинки домой. Там они целее будут. Завтра или послезавтра зайди по пути с работы, я как раз утром дома буду.

Павел, естественно, зашел к Ивану Ивановичу домой, но дома его не оказалось, а его дочь ничего не знала. Так что Павел застал его дома лишь через неделю, и к своему удивлению узнал, что в Новосибирске проходит выставка новой книжной графики, а поскольку все другие работы Ивана Ивановича много хуже оформления книги Павла, то он отправил на выставку именно эти картинки. "Ты, Паша, конечно, не против? Для твоей книги будет большой плюс… Еще не вышла, а уже реклама…"

Из-за своей наивности Павел заподозрил нечто неладное лишь после того, как в очередной раз уверил Ивана Ивановича, что за картинками непременно придет к нему на работу, непременно в мастерскую, и чтобы он положил картинки на полку… "Да-да, вот именно сюда, на самую верхнюю, тут как раз много свободного места…" И чтобы ни в коем случае больше никуда он картинки не уносил!.. Иван Иванович уверил, что так и сделает, непременно завтра же принесет картинки из дому и положит на полку.

Когда Павел пришел к нему через три дня, Иван Иванович смущенно развел руками и поведал, что дома у него начался сущий кошмар — ремонт, что картинки оказались в спальне под кучей вещей, и что до окончания ремонта достать их ну совершенно невозможно!.. Тут же заверил Павла, что ремонт продлиться не более двух недель, и что через две недели Павел непременно получит свои картинки.

Павел пришел в ужас, и принялся искать другого художника. Расспрашивал своих знакомых писателей, кто может быстро и качественно сделать оформление книги. У самого-то у него в художественном бомонде знакомых не было. Зашел как-то по пути в типографию, справиться, не изменились ли условия напечатания тиража? Оказалось — изменились: цена на бумагу подскочила раза в четыре, а на полиграфические услуги — в три раза. Всех сбережений Павла как раз хватило бы на половину одного, самого короткого, рассказа.

Удивительно, но он опять не ощутил катастрофы, хоть и уплыл единственный шанс издать свою книжку. Из чисто профессионального любопытства он еще несколько месяцев заходил время от времени к Ивану Ивановичу, то на работу, то домой за картинками, с интересом, сочувственно поддакивая, выслушивал очередную сногсшибательную историю, где находятся многострадальные картинки. При этом ясно читал на благородном, интеллигентном челе Ивана Ивановича тоскливую мысль виноватого интеллигента: — "Господи, ну когда же этот дурак, наконец, поймет, что нет никаких картинок, и оставит меня в покое?.."

А Павел, с вежливой улыбкой выслушивая Ивана Ивановича, с не меньшей тоской думал: — "Господи, ну когда же он, наконец, признает перед самим собой, что сволочь, и скажет — нет картинок. Извини, так получилось; очень хотел сделать, но все как-то не получалось начать…"

Тем временем деньги буквально на глазах превращались просто в цветные бумажки. Поэтому Павел все свои сбережения отдал Ольге, и они некоторое время хорошо пожили, купили кое-что из одежды, ну и питались деликатесами, которые наконец-то появились в магазинах.

Сашка Бородин вдруг начал поговаривать, что устал работать директором, и что не худо бы пригласить со стороны опытного и порядочного человека. Все с энтузиазмом встретили идею, пригласить директора со стороны. Очень уж не хотелось, кого-нибудь своего видеть на директорском посту. Однако опытного и порядочного директора долго не находилось, зато встал вопрос о складе. Так как ремонт и реставрация здания, в котором у них находился «офис», подходил к концу, и вот-вот должна была подойти очередь их комнаты. Гафт не советовал им больше складировать книги в «офисе», а уже отреставрированные комнаты он запер на замки, и, естественно, устраивать в них бардак перед самой сдачей объекта заказчику он, Гафт, не рискнул бы. Но вы, ребята, не волнуйтесь; перейдем на другой объект, и вам комната под «офис» найдется.

Сашка впал в истерику, ожидалась очень большая партия книг, а складировать их было негде, он метался по комнате, и как полоумный бормотал: